P.U.M.E.
Шрифт:
Корабль затих, а затем включилось бортовое освещение.
— Активирую стелс-модули. Расчётное время в пути: 6 часов, 12 минут.
— Люблю тебя.
Мы уселись на 1.5 местный диванчик. Я сразу же откинул голову назад и приготовился ко сну.
— Стоять, — пригрозила Элис. — На том свете поспишь. Ты знаешь куда мы летим?
— Нет, откуда, ты же всё это время тянула интригу… — сонно ответил я.
— Ну вот и слушай значит. Мы полетим на планету нашего с тобой создания.
А ещё я одолжила записи с камер главного компьютера, и мы их сейчас с тобой посмотрим.
— Какие записи?
— Того, как на Scient’у напал Катарсис, и немного про нас с тобой, — Элис подняла голову в центр комнаты, к висящему там голографическому проектору. — Чарминг, снизь освещение и включи у
Свет лампочек затих, по центру комнаты появился голографический экран, он горит чёрным, а по центру крутится индикатор загрузки. Вскоре пиксели экрана начали загораться, складываясь в картинку. На экране видны две руки, в одной из которых стилус. Руки двигаются и записывают какие-то сложные формулы, а затем нажимают на клавиши клавиатуры. Это запись с нагрудной камеры. Черный экран. Изображение сменилось. Действия происходят в лаборатории, по центру которой стоят две прозрачные круглые капсулы. Они достаточно широкие, чтобы внутри поместился человек. Чёрный экран. Снова капсулы, теперь они заполнены мутноватой жидкостью, а рядом стоят несколько учёных. Среди них я замечаю совсем ещё молодого Валентина, рядом с ним стоят Альбштейн и Аеон, они бурно обсуждают что-то. Человек подходит поближе и прислоняет руку к одной из капсул. Он пристально смотрит внутрь. Там лежат овальные объекты, похожие на яйца. «Саймон» — Произносит человек на записи голосом моего отца.
— Это ты, — сказала Элис. — А в соседней капсуле — я.
Овалы внутри капсул имеют точно такой же цвет, как и все Фей’джи. Черный экран. Внутри лаборатории толпа людей в белых халатах. Они окружили капсулы, как путешественники окружают костёр холодной ночью, у них у всех планшеты в руках. Взгляд переводится на кнопку «Enter» на клавиатуре, его руки немного дрожат, а затем он нажимает на неё и оборачивается на капсулы. Жидкость внутри них становится прозрачной, а яйца трескаются. Люди хлопают и улыбаются. Они кричат: «Получилось!». Чёрный экран. Нательная камера. Крупная округлая комната с детской площадкой по центру. Дети скатываются с горок, играют в песочнице, пинают мячик. Человек подходит ближе: «Саймон, Элис, на процедуру». Я вижу себя: короткие и кудрявые волосики, нечто похожее на пижаму, она фиолетовая и на ней звёзды. Продолжительный чёрный экран. Появляется изображение неба, сбоку светит красный гигант. Плывут рыжеватые облака. Небольшая область земли, попавшая на камеру, напоминает глину. Кажется, там пробежал какой-то зверёк. Я вижу редкие деревья и синеватую траву. Чёрный экран.
— Момент нападения, — шепчет Элис, а затем вжимается в меня.
Снова небо, но теперь ночное. Красивые созвездия. Пролетает падающая звезда. Возможно, от спутника планеты, а возможно от чего-то другого отражается свет местной звезды. Тишина и спокойствие. Вдруг яркая вспышка где-то вдали. Грохот. Ещё одна падающая звезда, затем ещё и ещё и ещё. Их сотни! На мгновенье мне показалось, что это метеоритный дождь. Затем оглушительный взрыв вдали. Мощный порыв ветра, несущий в себе ошмётки глины, пачкает камеру и сдвигает её немного в сторону. На небе появляются десятки огней. Это военные корабли класса Spiral, их корабельные прожекторы закручены спиралью. Звук пропадает. Корабли без устали выпускают залпы по планете. Камеру трясёт, затем по изображению пробегают артефакты, яркая вспышка приближается к камере. No signal и чёрный экран. Лаборатория. По узким коридорам, переливающимся красными огнями сигнала тревоги, бегут люди. Тряска. Чёрный экран. Комната. В ней две люльки. Одна из них пуста, а в другой лежит кудрявый мальчик. Это я. В детскую забегают двое. Это мои родители. Отец хватает меня. Маленький мальчик в его руках плачет. Чёрный экран. Проектор выключается.
— Жесть, — выдавливаю я из себя. — А что было дальше?
— Потом расскажу, — Элис продолжительно зевает, а затем потягивается. — Теперь спать.
— После такого-то? — возмущённо спрашиваю я.
Она смеётся и опускает свою голову мне на плечо.
— Не хочу вас отвлекать, — прозвучал голос робота-капитана со стороны бортового компьютера, — но мы приближаемся к Scientia-bq. Снижаю скорость до предсветовой.
Элис встала и подошла
— Разве ты не умеешь создавать скафандры с помощью Пумы? — спросонья спрашиваю я.
— Умею, но от радиации они не защищают, — улыбнулась Элис.
— Справедливо.
Элис, без стеснения сняв футболку и штаны, оказалась предо мной в одном нижнем белье, но её, в отличие от меня, это ни капельки не волновало. Я поспешно отвернулся, а она мило улыбнулась.
Пока я экипироволал себя в скафандр, Чарминг сообщил, что мы вышли на одну десятитысячную от скорости света. Закончив с переодеванием, я подошёл к небольшому иллюминатору, расположенному на правом борту корабля. Яркий красный гигант освещает несколько космических тел, а мы стремительно приближаемся к самому удалённому от звезды и достаточно большому, чтобы его можно было по праву считать планетой. Я прижался лицом к стеклу, чтобы получше её разглядеть. Рыжевато-бурая поверхность, усыпанная ухабами и кратерами, немного пугает масштабами своих разрушений. Большинство кратеров имеют природное происхождение, однако есть и те, что выглядят как идеальная окружность, с, присущим взрыву световой бомбы, рисунком. Я не смог отыскать ни одного даже намёка на облака, а значит атмосферы тут нет или она была уничтожена.
Звезда этой системы вошла в предсмертную фазу красного гиганта. Если в этой звёздной системе и была жизнь, то увеличение светила её давно уничтожило. Я сместил взгляд немного правее. Увиденное заставило меня нахмурить брови: у той области планеты, к которой мы приближаемся, виднеется невероятных размеров кратер. Он большой настолько, что кажется, будто на планету напал всемогущий и невероятно голодный космический кролик, а затем просто откусил кусок от планеты.
— Что это? — спросил я у Элис, показывая пальцем на аномалию.
— Выйдем и всё расскажу.
Через несколько минут наш корабль совершил мягкую посадку.
— Чарминг, ты за главного, мы ненадолго. Если нас будут искать скажи, что мы вылетели на небольшую прогулку.
— Есть.
Мы с Элис прошли в шлюзовой отсек. Дверь за нами закрылась, а воздух выдулся. Мы синхронно активировали свои СПК.
«Встань вон туда,» — услышал я голос Элис у себя в голове, а сама она показывала пальцем куда-то мне под ноги.
Я опустил взгляд и увидел два углубления в форме сапога с красной точкой по центру. Наступив на них, я услышал щелчок, а затем с трудом поднял ногу. Необычная система утяжелителей. Видимо, внутрь подошвы закачалось очень тяжёлое вещество.
Шлюзовая дверь корабля упала на поверхность планеты, промяв под собой слои глиноподобного грунта. Мы вышли наружу. Корабль приземлился у самого обрыва. Гигантская яма в земле, чем-то напоминающая прямоугольник, имеет глубину, на глаз, 3–4 километра. Я с опаской посмотрел вниз. Там, на самом дне, что-то блестит, отражая лучи солнца.
«Это вообще интересная история,» — звучит Элис в моём сознании.
«Ну-ка,» — отвечаю ей я и оборачиваюсь.
Общаться с помощью Пумы куда удобнее, чем с помощью раций, не говоря уж о криках, через маску СПК и разряженную атмосферу.
«Вот тут, на месте этой ямы,» — Элис подошла ко мне и посмотрела вниз. — «Раньше и был научный центр.»
«А теперь тут яма. И что же случилось?» — спросил я.
«На планету напал Катарсис, это был, пожалуй, тот самый момент, когда мы поняли, что Javelin действительно представляет угрозу,» — начала Элис. — «Благо служба безопасности Эдэма была к этому готова, поэтому почти вся мощь удара пришлась по муляжу на поверхности планеты, а сама лаборатория была под землёй. Обошлось практически без жертв, а потом флот SpaceVerasity разобрался с противником, но было ясно, что Катарсис этого так не оставит. Поэтому было принято решение перевести корабль, ведь он представлял главную ценность. Оставить его тут было бы верхом кощунства. Кажется — делов то, подцепи к буксиру, окружи военным картежом и полетели, но была загвоздка. Корабль никак не сдвигался с места, он буквально был намертво прикреплён к земле, а управлять им никто не умел, да и вряд ли он запустился бы.»