Память льда
Шрифт:
— Может, тебя удивит, но я верю в этого болтливого толстяка, вечно озабоченного, чего бы такого съесть или выпить.
— В Круппа? Да ты, никак, рехнулся?
Скворец усмехнулся:
— Видел бы ты сейчас себя со стороны! Искры так и летят. Я понимаю: кому понравится, когда им помыкают, дергают за ниточки, словно марионетку, да еще и обманывают? Но если такие чувства испытываем мы с тобой, простые смертные, то каково Взошедшим вроде Каладана Бруда? Представляешь? Воеводой манипулируют! Вот он и схватился за свой молот, намереваясь в лепешку расплющить толстого проныру.
Дуджек некоторое время молчал, переваривая услышанное, затем невольно улыбнулся:
—
— Вспомни Даруджистан и наш оглушительный провал. Меня тогда не оставляло ощущение, что некто каким-то непостижимым образом очень умело управлял развитием событий. Не Аномандер Рейк. Не тайная ложа Т’орруд. И даже не Воркан со своей гильдией убийц. Кто-то другой, внешне совсем неприметный и в то же время такой смышленый и могущественный, что мы буквально оказались связанными по рукам и ногам.
Слушая своего давнего соратника, Дуджек снова помрачнел.
— А теперь вспомни переговоры с Брудом, — продолжал Скворец. — Там нам внезапно сообщили, что Рваная Снасть возродилась в облике малышки-рхиви. Кто нашел мать для Серебряной Лисы? Кто устроил роды в пределах неизвестного нам магического Пути? Наконец, кто соединил внутри этого ребенка столько абсолютно непохожих друг на друга людей: Рваную Снасть, Ночную Стужу и Беллурдана? Далее мы узнаём о возвращении древнего бога в мир смертных. И наконец, самое знаменательное — т’лан имассы и их Второе Слияние. Смотри, что получается: Рваная Снасть, Ночная Стужа, Беллурдан — кадровые маги Малазанской империи — возрождаются внутри девочки-рхиви. Сама она и ее мать находятся при армии Каладана Бруда. И все это происходит незадолго до начала переговоров. Быстро взрослеющего ребенка сделали этаким мостом, перекинутым между двумя бывшими вражескими армиями.
— Картину ты нарисовал весьма убедительную. Вот только Каллор явно из нее выпадает, — заметил Дуджек.
Скворец утвердительно кивнул:
— Но и здесь видна опытная рука. Каллору напомнили, какой силой обладает Воевода. Будем надеяться, этого оказалось достаточно, чтобы он поджал хвост.
— Думаешь, именно с такой целью все и затевалось?
— Утверждать наверняка не стану, но похоже на то. Каладан Бруд потребовал доказательств и получил их. Крупп просто умело управляет обстоятельствами. Непонятно, правда, каким образом. Я не верю, что мы обречены танцевать под его дудку. Несомненно, за спиной коротышки стоит кто-то из древних богов, однако все его действия говорят скорее о взаимовыгодном союзничестве, партнерстве, причем почти равноправном. Каждый выполняет свою часть задачи, от решения которой выигрывают все. Разумеется, это всего лишь мои догадки. Но знаешь, что я скажу тебе Дуджек: раньше и мною, и тобою уже достаточно манипулировали. Только сейчас я почему-то не ощущаю прежней враждебности. К нам относятся с пониманием и сочувствием.
— Союз равных, — протянул верховный кулак и вновь покачал головой. — И все это состряпал Крупп? Но кто же он тогда? Бог, принявший облик неуклюжего толстяка? Непревзойденный маг?
— Насчет бога я сомневаюсь. Крупп — смертный человек, но не «простой смертный», как мы привыкли говорить. Даруджиец наделен редкостным умом. Быть может, единственным в своем роде. И согласись, если древний бог решил вернуться в наш мир, то разве он станет искать себе союзников среди тупых и заурядных личностей?
Дуджек верил и не верил словам командора:
— У меня просто в голове не укладывается… Крупп.
— Представь себе. Понимаю, ты по горло сыт его докучливым шутовством. Однако если отбросить эту маску…
— Но если он — смертный, то как ему удалось выдержать гнев Каладана Бруда?
— Видно, древний бог не захотел терять союзника и вмешался. Конечно, будь Крупп один, от него бы и мокрого места не осталось.
Дуджек допил эль.
— Ты прав, Скворец. Ну что ж, постараемся не обращать внимания на Увечного Бога. Будем по-прежнему считать главным своим противником Паннионский Домин… И все-таки что-то меня тревожит. Появился новый враг, а мы делаем вид, будто нас это не касается. Совершенно не принимаем его в расчет.
— Ну вообще-то, я бы так не сказал…
— Быстрый Бен что-то пронюхал? — спросил Дуджек.
— Думаю, да, хотя полной уверенности у меня нет. По правде говоря, я даже не знаю, жив ли он. Хотя нашего чародея не так-то просто убить. Ну а если учесть, что при нашей последней встрече он был сам не свой… В общем, полагаю, Бен не тешит себя иллюзиями и уж точно не прозябает в неведении.
— То есть Крупп и Быстрый Бен — это все наши силы в борьбе с Увечным Богом?
— А разве этого мало? Позволю себе заметить, что если Крупп — гениальнейший из жителей этого мира, то Быстрый Бен отстает от него всего лишь на шаг. На один-единственный, совсем крохотный шажок. А вместе они удивительно дополняют друг друга.
Снаружи послышались крики и топот ног. Откинув полог, в шатер вбежал знаменосец Артантос:
— В небе замечен морант на кворле. Летит с северо-востока. Это может быть только Меченый.
Скворец порывисто вскочил, забыв про неизменную боль в ноге:
— Боги милосердные, наконец-то мы получим вести.
— Надеюсь, хорошие, — проворчал Дуджек. — Они нам сейчас очень нужны.
Мхиби лежала, уткнувшись лицом в камни, покрытые лишайниками. Шершавая поверхность быстро намокла от ее пота и больше уже не царапала кожу. Сердце у рхиви бешено колотилось, а дыхание судорожно вырывалось из груди. Бедняжка тихо всхлипывала. Бежать она больше не могла. Сил не хватало даже на то, чтобы просто приподнять голову.
На просторах северной равнины ее снов появились новые враги. Теперь уже не люди, а волки. Крупные, поджарые звери, чуть ли не вдвое больше тех волков, что она видела в жизни… Вначале они просто куда-то мчались по склону холма — восемь мощных длинноногих хищников. Их шерсть была тех же оттенков, что и неброские краски местности.
Неожиданно вожак стаи остановился и стал принюхиваться. Ветер! Холодный, сухой ветер — это он нашептал о ней волкам. И тогда звери начали погоню.
Сперва Мхиби не могла нарадоваться быстроте своих гибких молодых ног, которые проворно уносили ее прочь от преследователей. Она неслась быстрее антилопы. Ни один смертный не смог бы угнаться за нею. Однако волки были неутомимы. Сначала они бежали стаей, а затем рассыпались цепью и начали охоту. То один, то другой зверь вырывался вперед, заставляя рхиви сворачивать в нужную им сторону. Как ни старалась она двигаться по равнине, волкам неизменно удавалось перерезать ей путь, вынуждая подниматься по склонам холмов. И постепенно женщина начала сдавать.