Память льда
Шрифт:
— Судя по всему, этот островок приплыл сюда без своих обитателей, — сказала госпожа Зависть.
— Я тоже так думаю, хозяйка. А теперь взгляни вон туда. Похоже на подводное течение, и оно вот-вот понесет плавучий остров прочь от берега.
— Уж не предлагаешь ли ты…
Госпожа Зависть не успела договорить, а Баалджаг уже дала ей ответ на этот вопрос. Проскочив мимо женщины, волчица понеслась вниз, к береговым камням. Там она не раздумывая прыгнула в воду и вылезла на широкую льдину, с которой перебралась на соседнюю.
— Весьма разумный способ перемещения, — одобрил Мок.
Гарат побежал
— Мы так и будем стоять здесь, увязая в словах?
— Я уже прикинул, как нам туда добраться, чтобы не слишком промокнуть…
— Промокнуть?! Этого еще не хватало! Ладно, зови своих братьев — и вперед!
Путешествие по нагромождению льдин, зачастую отчаянно скользких, оказалось опасным и утомительным. Добравшись до задней стены плавучего острова, госпожа Зависть и сегулехи не увидели там никаких признаков Баалджаг и Гарата, хотя их следы отчетливо виднелись на поверхности громадного плота, несущего на себе город мекросов.
Когда-то в этом городе имелись надежные мостовые, по которым можно было пройти без всякого риска. Сейчас же пространство под ногами больше напоминало решето. Нижние балки и опоры во многих местах были сломаны и даже сплющены. Из проломов хлестала вода. Оставалось только гадать, как пес и волчица вообще сумели здесь проскочить.
Сену шел впереди. За ним двигались Туруль и Мок. Последней, осторожно ступая и напряженно глядя под ноги, шла госпожа Зависть.
Наконец им удалось достичь первого строения, оказавшегося складом. Помещение, куда они попали через широкую дверь, было завалено мешками, бочками и ящиками. Справа находилась еще одна дверь, двустворчатая. Скорее всего, Баалджаг и Гарат убежали через нее. Дверь выводила в тот самый переулок, который госпожа Зависть видела со склона. Эта часть плавучего острова пострадала меньше.
— Хозяйка, нужно осмотреть все дома и подобрать наиболее пригодный для жилья. Нам повезло: здесь достаточно припасов.
— Вот вы трое и займитесь этим скучным делом, — рассеянно ответила госпожа Зависть. — Мы оказались здесь, исходя из весьма сомнительной гипотезы, будто остров поплывет на север и перенесет нас через Коралловую бухту в город, являющийся целью наших странствий. Похоже, эта деталь заботит здесь лишь меня одну. Она представляется мне весьма сомнительной.
— Ну и сомневайся на здоровье, госпожа.
— Думай, что говоришь, Мок! — взвилась госпожа Зависть.
Сегулех молча склонил голову, прося таким образом прощения.
— В последнее время мои слуги что-то слишком часто стали забываться. Вы знаете, каким бывает мой гнев, когда он изливается в полной мере. Советую подумать об этом. А я, чтобы не мешать вашим размышлениям, пойду прогуляюсь.
Гарата и Баалджаг она увидела сразу же. Пес и волчица, забыв о холодном дожде, вглядывались в одинокую фигуру, маячившую в чердачном окне соседнего дома. Госпожа Зависть чуть не вскрикнула от радости, решив, что видит вернувшегося Тлена. Но затем поняла, что, увы, ошиблась.
Завидев ее, незнакомый т’лан имасс спустился вниз. Он был ниже Тлена и выглядел более коренастым. Три широких, весьма необычных клинка из черного железа пронзали широкую грудь этого неупокоенного воина: два вошли в спину, а один — в левый бок. Переломанные
Подобно телу, лицо воина тоже было грубым, словно бы вырубленным из куска камня. Кожа на приплюснутом лбу почти отсутствовала, на выпирающих скулах — тоже. Глазницы были странной овальной формы. На верхних зубах тускло поблескивали накладки из кованой меди. Шлема у т’лан имасса не имелось. Длинные волосы висели белыми нитями, окаймляя нижнюю часть лица, лишенного подбородка.
Глядя на их неожиданного спутника, госпожа Зависть внутренне содрогнулась и некоторое время потрясенно молчала.
— Скажи, т’лан имасс, у тебя есть имя? — наконец спросила она.
— Я услышала призыв, — тонким, явно женским голосом произнесла незнакомка, проигнорировав вопрос чародейки. — Он исходил с севера, из того места, куда я теперь направляюсь. Это не слишком далеко отсюда. Я предстану на Втором Слиянии перед своими соплеменниками во время Ритуала и поведаю им, что меня зовут Ланасса Тог. Меня послали, дабы сообщить всем весть о судьбе Ифейловых т’лан имассов и моего клана — Керлумовых т’лан имассов.
— Потрясающе, — выдохнула госпожа Зависть. — И какова же их судьба?
— Я — последняя из Керлумов. Ифейлы, которые были на Первом Слиянии, почти полностью уничтожены. Немногие уцелевшие не смогли прекратить битву. Я думала, что тоже погибну, пытаясь вырваться. Но мне повезло.
— Должно быть, вам пришлось вести тяжелые сражения, — задумчиво сказала чародейка. — А где они происходили?
— На континенте Ассейл, о котором ты вряд ли знаешь. Наши потери составили двадцать девять тысяч восемьсот четырнадцать Керлумовых т’лан имассов и двадцать две тысячи двести Ифейловых т’лан имассов. Война длилась восемь месяцев. Мы ее проиграли.
Госпожа Зависть долго обдумывала услышанное, а потом наконец промолвила:
— Похоже, Ланасса Тог, твои соплеменники столкнулись с могущественным яггутским тираном, значительно превосходящим их по силе.
Т’лан имасска тряхнула безжизненными волосами:
— То был не яггут, а человек.
Книга четвертая. Память льда
Первые в бою, последние в отступлении.
Глава двадцать первая
Бывает, вдруг знакомое лицо
Тебе покажется аляповатой маской.
А это просто света луч
Сегодня по-иному пал на него;
Иль в сумеречный час
Тебя ребенок шаловливый
Вдруг напугает, выскочив из тьмы;
Ты вздрогнешь, как от камня,
Ударившего в храмовый витраж.
К таким явлениям не подготовлена душа,
А значит, перед ними беззащитна.
На маске той узришь ты ненароком злое слово
И вновь прочтешь его в глазах ребенка,
Себя почувствовав чужим в знакомом мире…
Предательство — оно такое.