Пассат
Шрифт:
Капитан Фрост, затенив ладонью глаза от яркого солнца, смотрел, как спущенная на воду белая шлюпка быстро идет к ним на веслах, на носу ее стоял человек, властно подающий сигналы поднятой рукой.
— Пустим его на борт? — с интересом спросил Бэтти.
— Почему бы нет? Спусти ему трап, раскатай красную ковровую дорожку. Чего нам бояться?
— Тут ты прав. Совершенно нечего! Интересно, задержал ли он Фернандеса? Можешь спросить его, раз он будет тут.
— Если, нет, пусть возвращается в Англию и начинает работать на ферме! Мы по сути дела преподнесли ему этого скота в оберточной бумаге, перевязанной голубыми лентами. Должен был задержать. Сулейман
Шлюпка, убрав весла, подошла вплотную к «Фурии», человек в мундире британского морского офицера взобрался по качающейся веревочной лестнице и перешагнул Через поручень.
Мужчина хрупкого сложения, чуть выше среднего роста, обладал сразу же ощущавшейся сцлой характера и способностью внушать остальным, что на самом деле гораздо выше, чем кажется. Темные волосы и сильный загар придавали ему сходство с арабом, однако прямые черты лица и поразительно голубые глаза безошибочно выдавали в нем англичанина.
— Вот так-так! — радушно произнес капитан Фрост. — Да ведь это малыш Дэнни! Очень любезно с твоей стороны, Дэн, явиться к нам. Чем обязаны столь высокой чести?
Легкая протяжность в голосе Фроста неожиданно усилилась до передразнивания; но лейтенант Дэниэл Ларримор усвоил много уроков в суровой школе жизни, в том числе и тот, когда можно и когда нет выходить из себя. На лице у него заиграли желваки, но заговорил он вежливо, без горячности:
— Доброе утро, Фрост. Я хочу взглянуть на ваш груз. Если, конечно, у тебя нет возражений.
— Будь они у меня, это ни сыграло бы никакой роли, так ведь?.
— Ни малейшей. Но я предпочитаю провести осмотр без вмешательства твоей команды, так что, будь добр, отзови своих людей. Еще имеет смысл сказать Ралубу, пусть не держится так вызывающе за нож и отойдет от люка.
— Дэн, с какой стати мне это делать?
Лейтенант Ларримор указал большим пальцем через плечо в сторону шлюпа и лаконично ответил:
— Оба мои орудия наведены на вас, они могут разнести в щепы вашу посудину.
— Ясно. Но не забыл ли ты кое о чем?
— Если имеешь в виду, что я сам могу пострадать при обстреле, то нет, и оставь надежду, что из-за этого мои люди не откроют огня. Они получили приказ, и мне почему-то кажется, тебе доставит мало радости, что, может быть, я отправлюсь в ад вместе с тобой.
Капитан Фрост искренне рассмеялся.
— Ты прав, Дэн. Прекрасно знаешь, что не доставит! Однако не сомневаюсь, что ты готов отправиться туда, лишь бы заодно со мной. Только на сей раз я сорвал твои планы. Ты не можешь палить сегодня в меня из своих пушчонок, поскольку на борту у меня находится весьма ценная заложница. Наверно, тебе в жизни не доводилось видеть русалок, но мы выловили одну у Коморских островов во время шторма. Позволь представить тебе»..
Он повернулся к Геро и отвесил церемонный поклон.
— Мисс Холлис, позвольте представить вам Дэниэла Ларримора, лейтенанта военного флота Ее Величества. Он добрый человек, нужно только узнать его получше. Дэн, мисс Холлис — племянница американского консула и двоюродная сестра мисс Крессиды.
Лейтенант Ларримор уставился на девушку, глаза его пылали голубым пламенем, наморщенный лоб и плотно сжатые губы ясно говорили об изумлении и неверии. Капитан Фрост наблюдал, как он смотрит на густые остриженные волосы, синяк под глазом, заштопанное
— Но это невозможно! Мисс Холлис плыла на «Норе Крейн». — И резко повернулся к капитану «Фурии». — Опять ты за свои фокусы, Фрост? Если да…
— Ты все равно не сможешь стрелять по моему судну, — весело заметил капитан. — Поскольку на борту у меня дама, даже если и не мисс Холлис. Но это она. Мисс смыло за борт с «Норы Крейн» возле Коморских островов, и мы вытащили ее вместе с обрывками такелажа. Если ты находился в гавани, то должен был слышать о случившемся.
— Это правда? — спросил лейтенант, повернувшись к девушке.
— Правда. Я Геро Холлис, и… очевидно, меня все считают погибшей.
Лейтенант Ларримор, вспомнив о хороших манерах, отрывисто поклонился и сказал, что очень рад с ней познакомиться. Потом добавил, что поскольку «Нора Крейн» прибылав порт, как ему известно, с неделю назад, то двоюродная сестра с тетей должны были узнать о ее падении за борт, и он прекрасно понимает, какой это был для них удар. Они будут вне себя от радости, увидев ее.
— Только не разорванной на куски, — любезно заметил капитан Фрост. — Так что забудь о своих пушках, Дэн. Может, лучше переправишь ее на «Нарцисс», чтобы самому безотлагательно вернуть ее в лоно семьи?
— С огромным удовольствием, — ответил лейтенант Ларримор, — Как только осмотрю твой груз. До этого я не покину судно, и ты должен понять, что лучше позволить заняться этим мирно.
— Само собой, раз ты так настаиваешь. Но предупреждаю, Дэнни, ты будешь глубоко разочарован. Пора бы уж понять, что я не простофиля.
Фрост повернулся, обратился по-арабски к своей бесстрастной команде, — трое людей вышли вперед и стали открывать люки, а тем временем шестеро английских матросов из шлюпки проворно вскарабкались на борт.
Геро не стала спускаться в трюм с инспекционным отрядом. Хотя ей совсем недавно хотелось не меньше, чем лейтенанту, увидеть, что находится в трюме «Фурии», она была уверена, что груза там нет. Прошлой ночью его где-то переправили на берег, и будет очень удивительно, если внизу сохранились хотя бы следы контрабанды. Поэтому она осталась на месте и смотрела на красивый берег и воду цвета драгоценных камней.
Очевидно; город находился недалеко от бухты, потому что на низком мысу, примерно в миле, виднелись среди зелени стены белых домов. И хотя ветерок, тянущий с берега, по-прежнему пахнул ароматами цветов и Гвоздики, он, еще доносил слабый, но явный запах неисправной канализации. Геро с отвращением сморщила нос. Ничего другого она не ожидала, однако неприятно было вспоминать об этом, едва увидев красоту острова. Девушка слышала, как внизу передвигают и открывают упаковочные клети. Внезапно ее охватило нетерпение. Неужели этот Ларримор не понимает, что теряет время и смешит несносного капитана «Фурии»? В ящиках, которые он открывает, окажется то, о чем говорил Бэтти. Слоновая кость и носорожьи рога, часы, мебель, безделушки для султана. И больше ничего!