Пастух медведей

Белянин Андрей Олегович

* * *

По черной траве я иду к тебе, По черной траве… В ветвях запутался соловей, В умершей листве. И гасит шорох моих шагов Тумана плед, Где отраженье банальных снов Змеится вслед… Целую призраков, пью вино, Смеюсь в зенит, Неторопливо в немом кино Вращаю дни. Почти случайной дарю навек Свое кольцо, И грудь сжимает железный век, Дыша в лицо… В любое время застывших нот Здесь так темно. Твоя трибуна — мой эшафот, Уже одно! И звезды падают с высоты, Цветной горох… А запах серы из темноты Корежит вдох. В горячем смерче чужих кровей На

робкий свет — По черной траве я иду к тебе, По черной траве…

* * *

Я поставил любовь на обрыв у реки. Я холодной рукой взвел спокойно курки. Выстрел грянул, как пробка шампанского — хлоп! И в плечо мне хлестнула горячая дробь. Сгустки боли как черного дыма комки… Я прицелился тщательней, с левой руки, Точно в сердце. Упрямо. Качнулся прицел — Снова выстрел… Ну вот, я опять не успел… Ветер выбросил руку, как добрый отец, И швырнул мне к ногам бесполезный свинец. …Что за сон? Странный сон. Надо б в церкви свечей… Я кривлюсь от бессмысленной боли в плече!

* * *

Помнишь лето? Жаркий полдень, Плеск волны зеленогривой… Пароходик на природе Шел вперед неторопливо. Коренные астраханцы — Мы так радовались зною. Над рекой в небрежном танце Облака несло прибоем. День стремился обернуться Сном, проплывшим между нами, Как боязнь соприкоснуться Обнаженными плечами. Даже ветер счел ошибкой И последствием испуга Наши робкие попытки — Не смотреть в глаза друг друга. Говорить о постороннем, О бессмысленном и бренном… Радуга на небосклоне Мягкой линией колена Окуналась в стрежень Волги. Тих, услужлив, но нескромен, Хитрый вечер втихомолку Целовал твои ладони. Сердце сжав в осколок кремня, Мне казалось — мир не вправе Наши души гнать на землю В этой августовской лаве, Если прожито так мало, А возносят лишь за муки. За спиной вздыхал устало Ангел грусти и разлуки…

* * *

Что за имя — Мейхани… Легкое, непрочное, Как звучащая в тени Музыка восточная. Многоцветье древних строк В ритмах века нервного. Розоватый лепесток У бутона первого. Откровение и бред, Удивленье вечности. Робкий, нежный силуэт Детства и беспечности. Плач валторны, Мейхани… Не сродни унылости. И Господь тебя храни В неизбывной милости. Жизнь — слепое колесо, Как еще завертится? У судьбы возможно все — Верится, не верится… Может, вспомнишь, может, нет, Память — вещь неточная. Вечер, встреча и поэт, Дальше — многоточие…

* * *

Твоя власть, твое право Моими стихами мостить дороги Дарить налево, дарить направо, Словно об коврик — вытирать ноги. А я звоню, молясь телефону, Он с пониманием соединяет, И в проводах меднотелых стонут Рифмы, которых не принимают. Успеть бы спеть моей королеве, Покуда сон не сомкнул ресницы, О том, что в полях зацветает клевер, А нам обоим еще не тридцать… Еще мы можем бродить по лужам, Смеясь угрозам полночной птицы. И водевили о глупом муже Роскошно ставить, играя в лицах. Еще возможно читать меж строчек, Как меж прожилок опавших листьев. Край неба розовым оторочен, Но мой закат без тебя немыслим. Так день, отмеченный нелюбовью, Проходит мимо, в отдельном ранге, Склонился скорбно у изголовья Мой грустный ангел…

* * *

Белый холст и кисти белые. Белый потолок и простыня. Первые мазки, еще несмелые, Но уже проложена по белому Белым

снегом белая лыжня. Падают дожди оторопелые, А в столичном граде ночи белые Развели висячие мосты… В белом небе словно обгорелые Над Гостинной церковью кресты. Белой леди всходит смерть по лестнице, Покрываясь мягкой пеленой… Хочется заплакать и повеситься На рогах серебряного месяца, Криво усмехаясь над судьбой. Вверх взлететь белесою субстанцией, По тоннелю до последней станции, Снежной грани между да и нет, Чтобы через много — много лет Девушка с улыбкою Констанции Целовала мой цветной портрет…

* * *

Сумерки. Не жизнь — сплошные сумерки. Отрицанье света и гармонии. Может быть, и чувства просто умерли, Растворившись в траурной симфонии? Если нет любви и нет желания Продолжать затянутые опыты… И просить любви, как подаяния, Жалким, прерывающимся шепотом, Что упал в ладонь копейкой медною, Вымученной каплей на надгробие… Наших писем робкое и бледное, Но закономерное подобие. Мы, возможно, поступали правильно — Время не гоня, шагали пешими… То ли все вокруг настолько праведны? То ли мы с тобой такие грешные? Падаем — разбитые, бескрылые… Сумерки подводят к бесконечности. Дальше только ночь, ты слышишь, милая? Только ночь, в последнем вздохе Вечности…

* * *

Упала тень, и вечер звезды сжег… В туманной мгле лишь сосны тихо стонут, Где, подводя грядущему итог, Мы в прошлое глядим, как в черный омут. Прочь оттолкнув покатой крыши край, Я ринусь вверх, немой и вдохновенный — Пойдем со мной, в мой Водолейский рай, И нет прекрасней места во Вселенной. В мою ладонь вложи свои мечты. В моих руках оставь воспоминанья. Всего лишь шаг с зовущей высоты, Всего лишь миг от веры до призванья. Закрой глаза и веером ресниц Вдохни мне в душу память первых взглядов, Тень хуторов, предчувствие столиц И слов, каких произносить не надо. Наложен крест, заклятье и запрет На долгий сон, на ровное дыханье. Пойдем со мной, но близится рассвет И трезвый взгляд, и быт, и пониманье. Не торопись, подумай, отыграй Свое лицо на сцене настоящей. Осталась ночь и вот он, этот край — Отточенный, заветный и манящий…

* * *

Я все переживу… И эту ночь, И этот день, что будет вслед за ночью. Не оставляя места междустрочью. Вернусь таким же, как и был, точь-в-точь. Ты не заметишь измененья глаз, Неловкую медлительность движений, Поставив это, как и в прошлый раз, На счет моих обид и поражений. Я вспомню год, и месяц, и число, Сгоню со лба ненужную усталость… И если все решу начать сначала — Скорей себе, а не тебе назло. В бессмысленности прошлых убеждений Я отыщу далекий небосклон, Пойду к нему, и станет только он Заглавною строкой стихотворений. Я не стремлюсь забыть твои черты. Нелепо, глупо и ни капли толку. Конечно, можно применить двустволку, Но лишь за тем, чтоб улыбнулась ты. Все станется. Привыкнув к укоризне, Весь в поисках вселенных и систем… Я все переживу. И нет проблем. Как нет того, что называлось жизнью…

* * *

Ледоход на реке. Ледоход Наших чувств, наших слов, наших нот. Бесполезный, подтаявший лед — Плывет… На зеленом стекле воды То ли муть, то ли знак беды И мелькает сквозь облака — Рука… Все навязчивей бредней жгут, Я не жду, и меня не ждут. И она сейчас не одна — Весна… Не сценарий и не сюжет. Есть надежда, но веры нет. Жизнь, конечно, во всем права — Слова… Неизменна судьба и крест… Вот и ангел сошел с небес… Как недавно он стал седым — Молчим… Тихо тлеет стихов зола. Нет ни искорки, ни тепла. Черным пеплом слова «прости…» В горсти…