Пастух медведей

Белянин Андрей Олегович

* * *

Наши ссоры переходят в вечность, Сны и мысли, видимо, не те… Уходя, зажги на память свечку — Я боюсь остаться в темноте. В синем небе тает невесомо Твой искристый смех и теплый взгляд… Уходя, возьми ключи от дома — Этот дом ни в чем не виноват. Если даже ни во что не веришь, Ничего не хочешь и не ждешь — Уходя, оставь открытой дверь лишь, Как надежду в то, что ты придешь. Уходить занятье не простое… Ах, мой драгоценный человек! — Уходя, возьми меня с собою: Сменим вместе город, время, век…

СТРАННЫЕ СТИХИ

Такая странная любовь… Звонками

плавим телефоны И дарим океан цветов, Улыбки, звезды и короны. Такие странные слова… Смешенье шуток и нотаций. И так кружится голова От голоса и интонаций. Такие странные сердца… С какой-то верою античной — Чтоб от начала до конца Не как у всех, а — романтичней… До странности спокойны сны… Лишь мысль стучится беспрестанно: Как странно: мы не влюблены И не расстались, как ни странно…

* * *

Мелькают минуты, часы обрезаются стрелками, А жизнь впереди так предельно и ясно видна, За шиворот дождь с неприятными каплями мелкими И служба как служба, и ночи как ночи, без сна. Нет писем, нет слов. Значит, нет мне прощения грешному, В осенние листья уходит наряд, торопясь, Я с вами, ребята, а губы смыкает по-прежнему Остынувших песен слепая, ненужная вязь. Горелая накипь с души уже начисто сколота. А «быть иль не быть» не тревожит сердца и умы, И осень готовит зиме подвенечное золото. Не надо спешить. Все равно не уйти от зимы… Зимы наших чувств. Не открестишься и не откупишься, Захочешь забыть. Только памяти голос суров. Накинешь шинель и в тоску, словно в женщину, влюбишься, А фото забудешь в какой-нибудь книге стихов.

* * *

Как был спокоен жизни круг — Мне мнилось, Но небо рухнуло, И вдруг — Свершилось! Смещенье граней, звуков, слов — Как странно… Необъяснимая любовь — Вне плана! Я ничего уже не ждал, Но это В ладонь упавшая звезда, Всплеск света! Слияние добра и зла Усилит, Как пуля или как стрела — Навылет. Пусть высшей мерой весь мой путь Судит. Пусть так не вовремя, но пусть Будет!

* * *

Наш долгий разговор в пустой ночи, И стрелки на часах безмолвно встали… Я предпочел бы, видимо, мечи С глухим акцентом харалужной стали. Я предпочел бы, видимо, коня, Вдали огни растоптанного стана И жаркий бой посреди бела дня С ближайшим толстомордым басурманом. Я предпочел бы рану в пол-лица, Не дрогнув от звериного оскала, Сражаться и бороться до конца, И победить, и бросить меч устало. Потом подъехать к твоему крыльцу, С седла сползая от потери крови, Чтоб у тебя — да слезы по лицу И удивленно-жалостные брови! Когда иного просто нет пути И нету силы даже улыбаться, Успеть сказать: «Боярышня, прости!» Простишь ведь… А куда тебе деваться…

ЛЮБОВЬ

Все понимая с полувзгляда И все прощая с полужеста, Ты и могильная ограда, Ты и желанная невеста. Слиянье радости и страха, Как наземь сброшенное платье, Ты и задумчивая плаха, И долгожданное распятье. Но звонким смехом и слезами Из века в век, как и сегодня, Ты просто божье наказанье, Ты просто благодать господня. И в нужный час тебя узнать бы, Имея капельку терпенья, Ты и последнее проклятье, Ты и молитва о спасеньи…

* * *

Я

пыль у твоих ног, Застывший в ночи крик, Поверженный наземь бог И лунный прозрачный блик. Я ветер в твоих кудрях, Огонь у твоих колен… Я твой первобытный страх И твой долгожданный плен. Я искра в твоих глазах, Которая не сгорит… Я тот, кто приходит в снах И тает в огне зари. Я лед твоих детских рук И ярость слепых комет, Я самый надежный друг, Единый, как ночь и свет… Сквозь буйный, весенний гам Я всадник, принесший весть, Я вечно то тут, то там, И весь на ладони, здесь. Я, тополем ввысь скользя, Взойду на твоем пути… И мне без тебя нельзя… Ты только меня найди!

* * *

Как ты нашла меня? В каких календарях Начертан путь наш, медленно и верно? Двадцать восьмые сутки декабря Свели нас вместе так закономерно… Я улыбался, выгибая бровь, Не понимая, что влечет бездонность, Что девушка по имени Любовь — Действительно любовь, а не влюбленность… Весь мир готов проклясть или обнять, Я шел по жизни тлеющей лампадой… Как ты смогла поверить и понять? И все простить, не упрекнув и взглядом? Я путал все, дороги и следы, Выплескивался в рифмах и конвертах. И именем твоим назвав других, Считал себя счастливейшим из смертных?! А счастье — вот. Обрушилось, как снег. До удивленья, Господи — как близко… И время снова ускоряет бег, И прошлым встречам ставит обелиски. Не надо слез и восхищенных слов. Не надо клятв ни письменно, ни устно… Как невозможно называть Любовь Заезженным и скучным словом — чувство… Слились в одно два яростных огня, Одни из тех, что эту землю вертят. …И все-таки как ты нашла меня Меж первым поцелуем и бессмертьем?..

* * *

По снегу… По самому белому снегу. В санях, запряженных четверкой гнедых, Приеду. Я этой же ночью приеду. И в дверь постучу, и войду в твои грезы и сны… По лугу… По самому свежему лугу. Оставив на небе одну голубую строку, Прибуду… На этой неделе прибуду, И к дому пойду и ромашек нарву на бегу… По морю… По самому синему морю, Не Черным, не Красным, а я был и в этих морях… Не спорю. Прошел уже месяц, не спорю, Но сильно штормит, и досадно не светит маяк… По небу… По самому чистому небу, Где просто нет места для зависти, боли и зла… С победой… Я должен вернуться с победой. Чтоб знала, кого ты все долгие годы ждала… По снегу… По лугу, по морю, по небу, по снегу… Копытами смяв леденяще-янтарный рассвет, Приеду. Я этой же ночью приеду, Хотя до тебя далеко и меня больше нет…

* * *

Ларисе В.

В зеленой мраморной комнате Продуманность — невзначай. Там были всегда, Вы помните? Поэмы Лорки и… чай. За боль и печаль возмездием Плыл запах увядших роз, А в окнах цвели созвездия Осколками прошлых грез. Витало там вдохновение, Но думалось об одном: Какие глаза оленьи У девушки в доме том… И вновь переходим к шепоту, Где мы почти на «ты», Словно к волшебному омуту Нежности и доброты. В зеленой мраморной комнате Витает в обрывках снов Великая и непонятная Такая земная любовь…