Паутина
Шрифт:
Ничего утешительного они не сказали, только между собой переглянулись и велели собираться. Я, действуя на полном автомате, бросилась в спальню, схватила сумку и за считанные минуты запихнула в неё всё необходимое: халат, тапочки, полотенце, лекарства.
Внизу, у подъезда, я крепко держала бабушку под руку, помогая спуститься. Она старалась не показывать, как ей тяжело, но я чувствовала, как её пальцы слабо цепляются за мою ладонь.
— Оставайся дома, солнышко, — тихо попросила она, когда мы подошли
Я только отрицательно покачала головой.
— Поеду с тобой, — сказала твёрдо, тоном, не терпящим возражений.
Она ничего не ответила, лишь молча кивнула и послушно забралась в машину.
Я устроилась рядом, чувствуя, как холодным комком сжимается сердце.
Больница. Приёмное отделение, пропитанное запахами лекарств, антисептиков, болезни и страха. Люди в очереди, шёпот, кто-то плачет в дальнем углу, кто-то безучастно уставился в телефон. Всё вокруг казалось не по-настоящему, словно я вдруг провалилась в чужую жизнь, где мне не место.
Бабушку забрали врачи. Уставший доктор, механически снимающий показания кардиограммы, с бледным лицом и красными от недосыпа глазами. Медсёстры, что-то записывающие в карточку быстрыми, отточенными движениями.
Я сидела в коридоре, застыв на жёстком пластиковом стуле, и ожидание становилось невыносимым.
Мне казалось, что я нахожусь во сне, в жутком кошмаре, из которого не могу проснуться. Сначала отец, теперь бабуля… Как будто какая-то невидимая сила, жестокий кукловод, насильно вырывал у меня из рук тех, кого я любила больше всего на свете.
Сердце сжалось от болезненного страха.
Я не могла потерять её. Не могла.
– Лиана, - ко мне вышел высокий, крепкий мужчина в белом халате, - зайди, - пригласил он в свой кабинет.
Сердце пропустило удар.
Он молча кивнул на стул напротив своего стола.
– Лиана, меня Владислав Михайлович зовут, - устало улыбнулся он. – Твоя бабушка – моя учительница. Что хочу сказать, девочка… — он выдохнул, сцепив пальцы в замок. — Её сердце едва выдерживает такую нагрузку…
Я задержала дыхание, вцепившись пальцами в подлокотники стула.
— Приступа не было…
Я судорожно перевела дыхание, но облегчение продлилось всего пару секунд.
— Пока не было, — добавил он, и его голос стал жёстче. Профессиональная безжалостность, лишённая ложной надежды. — Но я не могу дать гарантии, что не будет завтра или послезавтра.
Что я могла ответить на это?
– Лиана, - продолжал он, - она настаивает на выписке… Я – против. Нужно несколько дней понаблюдать за ней, стабилизировать ее. Поговори с ней. Она прекрасно осознает, что происходит…. Но не хочет оставлять тебя одну.
– Она останется в больнице, - ответила твердо, глядя в глаза Владиславу Михайловичу. – Оформляйте ее.
А после
Она заметила меня сразу, но ничего не сказала. Только посмотрела — тепло, с любовью, но в её глазах читалась усталость.
Я молча села рядом.
— Лиана… — начала она.
— Бабушка, если хоть немного меня любишь, ты останешься здесь, — перебила я жёстко, даже не поднимая взгляда, глядя на свои сцепленные в замок руки.
Она хотела что-то сказать, но я не дала ей шанса.
— Помнишь, ты говорила мне, что времени у тебя почти не осталось? — мой голос дрожал, но я изо всех сил старалась держаться. — Так вот… Я пока не готова остаться одна. Понимаешь?
Бабушка протянула руку, нежно коснулась моего запястья.
— Девочка моя…
— Я не справлюсь без тебя, — перебила я снова, с трудом сдерживая слёзы. — Дай мне то время, которое сможешь.
Она долго смотрела на меня, и в её взгляде смешалось столько всего: любовь, грусть, сожаление, но, главное, понимание.
– Несколько дней, бабуль, всего лишь несколько дней, которые дадут нам больше времени. Я справлюсь сейчас, возьму больничный. Семестр только начался – успею нагнать. Но если хоть что-то случиться с тобой….
– Я поняла тебя, - тихо ответила бабушка, качнув головой. – Но и у меня есть условие: ты не таскаешься ко мне каждый день.
Я раскрыла рот, но она только хитро сузила глаза.
— Баш на баш, внученька.
Я хотела возразить, но её тон был таким же твёрдым, как мой несколько минут назад.
— Бабушка…
— Нет, Лиана, — мягко, но решительно перебила она. — У тебя хватает забот и дома.
Я стиснула губы, разрываясь между желанием спорить и осознанием того, что она права.
— Хорошо, — наконец выдохнула я. — Но с одним условием.
Она улыбнулась.
— Вот оно что…
— Если что-то будет не так — ты сразу мне звонишь. Сразу.
– Добро, - согласилась она, слабо улыбнувшись. – Все, кыш отсюда. Выметайся. Оставь слабую старушку наедине с бывшим учеником. Буду его экзаменовать.
Я улыбнулась сквозь слезы.
– Ну удачи ему….
– Удачи нам обеим, - услышала уже на пороге тихий шепот бабушки, от которого снова сжалось сердце.
Уже сидя в такси, машинально бросила взгляд на экран телефона — время показывало около девяти вечера. Веки тяжело опустились, глаза жгло от усталости, но даже прикрыв их на секунду, я не ощутила облегчения. В голове всё ещё звучали тревожные слова врача, приглушённый голос бабушки, мерцали яркие огни больничных коридоров.