Паутина
Шрифт:
Его объятия стали чуть крепче, его пальцы задержались на моей спине, но он не произнёс ни слова, словно давал мне возможность самой осознать этот момент.
Внезапно внизу живота у меня словно волна пробежала. Мягкая, но ощутимая.
Я охнула и отступила от Макса.
– Что такое?
– Макс…. – я положила руки на живот, - это…. Что это?
Он не задавал вопросов, не требовал объяснений.
Просто осторожно накрыл мою руку своей и замер, ожидая.
Я чувствовала его горячую ладонь, как
Макс резко втянул воздух, его глаза расширились, а затем засияли каким-то особым светом.
– Лиа…. Это малыш..
31
Максимилиан проводил меня в свою личную комнату для сеансов. Я была здесь всего несколько раз — пару раз, когда мы занимались терапией, и один раз в новогоднюю ночь, когда после большого праздника для членов Центра он пригласил меня выпить чаю. В тот вечер он преподнёс мне подарок, который оказался неожиданным, но в то же время очень личным.
Подвеска, лежавшая на черном бархате, была сделана с безупречной точностью. Это был тонкий круг белого золота, в центре которого изящно переплетались ветви лавра и дуба — символы стойкости и мудрости, выполненные из белого и желтого золота. Они создавали сложный, но гармоничный узор, напоминающий эмблему Центра. Между ветвями, почти невесомо, сверкали крошечные камни — мягкий голубой топаз и тёплый янтарь, будто символизируя баланс между холодной ясностью разума и согревающей силой жизни.
На обороте, выгравированными тонкими, аккуратными буквами, располагалась фраза:"Свет внутри тебя". Похожие броши и подвески я видела у многих клиентов и волонтеров, но не одна из них не была настолько роскошной.
Осторожно надев золотую цепочку на мою шею, Макс мягко улыбнулся.
– Всегда помни об этом, Лиана.
– Макс… - мне стало неловко, ведь мой подарок ему ничем особым не отличался. – Она великолепна, - я снова провела пальцами по тонким веточкам. – Мой подарок….
– Не надо, Лиана, - оборвал он меня, нежно проведя пальцами по шее. – Не надо. Твой подарок мне гораздо ценнее, чем эта брошь, - он заглянул в глаза.
– И ты это знаешь, - тихо добавил он, чуть отступая назад, давая мне больше пространства.
Мне было невыносимо сложно, стыдно перед ним, ведь я прекрасно понимала, о чем он говорит. Но после этого он отошёл от меня и как ни в чем не бывало продолжил разговор.
Я так больше подвеску с шеи и не снимала.
Но сегодня Максимилиан молча предложил мне присесть напротив него в мягкое, удобное тряпичное кресло, которое сразу же приняло удобную мне форму. Сам сел напротив меня.
– Лиа…. Я сейчас использую одну технику… она позволит тебе…. Сконцентрироваться
– Я готова, Макс, - глухо ответила я, машинально дергая свою подвеску.
– Хорошо. Расслабься, Лиа. Я буду задавать тебе вопросы. Ты на них будешь отвечать. Быстро, Лиана, не задумываясь. Хорошо?
– Да, - кивнула я.
– Помни, Лиа, ты в безопасности. Я здесь с тобой. Поняла?
Я снова кивнула.
– Сосредоточься, Лиа. И начинай вспоминать ту ночь, тот самый момент максимально подробно.
Я чувствовала как заколотилось сердце, как по спине пробежал холодок.
Ночь. Яркий свет. Удар. Боль. Темнота.
Голос Макса звучал мягко, ровно, но мне казалось, что он где-то далеко, за плотной стеной, которая разделяла меня с реальностью. Вопрос - быстрый ответ, вопрос - быстрый ответ.
— Машина… — мой голос был едва слышен, он словно плыл в пустоте, становясь частью той тёмной картины, которая рождалась передо мной. — Салон… Кожа… В салоне кожаные сидения… Темнота…
Я сглотнула, во рту стало сухо, язык прилип к нёбу.
— И холодно…
Холод пробежал по спине, словно дотронулся до меня сейчас, в этот самый момент, а не там, в воспоминании. Я невольно поёжилась, хотя понимала, что нахожусь в тёплой комнате, что вокруг меня безопасность, что рядом со мной Макс, но это ощущение… оно было настолько реальным, что воздух в лёгких стал густым и вязким.
— Что ты ощущаешь?
— Страх… — я задыхалась, веки дёрнулись, пальцы вцепились в мягкую ткань кресла. — Я беспомощна… Пытаюсь двигаться… но не могу…
К горлу подкатил ком. В груди разлилось давление, давящее, безжалостное, словно кто-то выдавливал из меня воздух.
— Не могу и говорить… Почти задыхаюсь…
— Что чувствует твоё тело?
Я сделала судорожный вдох, и внезапно моё сознание словно рухнуло глубже, втягивая меня в ту ночь, в тот момент, в ту машину.
— Боль… в руках… Я не могу ими шевелить… — губы сами произносили слова, но мой разум уже был где-то там, в той темноте. — Руки на мне… Его руки…
Внезапно запах.
Резкий, яркий, заполняющий лёгкие, выжигающий всё остальное, пронзительный, как раскалённый клинок.
— И запах… — я дёрнулась, сердце бешено заколотилось. — Удовое дерево и цитрус… Сильный запах…
— Хорошо… Уверена, что это тот запах?
— Да… — я снова вздрогнула, меня охватила дрожь, похожая на лихорадку. — Но… есть ещё какой-то…
Я наморщила лоб, силясь ухватить ускользающую нить воспоминаний.
— Или его нет?
— Нет… нет… — я сжалась, пальцы вцепились в подлокотники кресла, ногти впились в ткань. — Только удовое дерево и цитрус…