Печать Равновесия
Шрифт:
– Вот уж не думала, что когда-нибудь это сможет ободрить! – так же приглушенно пробормотала себе под нос Вилл.
– Скажу, если вдруг собьемся с пути…
Охотник тоже был последним… ну, по крайней мере, третьим с конца – кому Вилл готова была сейчас доверять. С Фобоса вполне может статься гарантированное избавление от Стражниц предпочесть расчету заполучить Сердце Кондракара. Без Элион, конечно, он не сможет запечатать портал, но – много ли времени потребуется, чтобы убедить ее «ради безопасности королевства» пожертвовать подругами? Не просто так же князь отправил с ней Седрика, и…
И жизни пятерых, как и Сердце Кондракара, действительно не стоят тысяч жизней обитателей Меридиана. Как бы это ни было тяжело, Элион
Не следовало разделяться! По крайней мере, пока не нашлась хотя бы одна из Стражниц. Но теперь спорить было уже поздно, да и не с кем!
Резко взмыв вверх с очередным подвернувшимся вихрем, Сокол вынырнул из плотного облачного моря, туман вокруг исчез, сменившись не то закатным, не то рассветным небом в нежно-сиреневых мазках света и облаков. Расстилающаяся во все стороны облачная пустошь окрасилась под этим отсветом невидимого – а может, и вовсе несуществующего – солнца в легкие розоватые, золотистые, синеватые и фиолетовые оттенки облачной белизны. Пустошь? Нет, один за другим вырывающиеся из облачной пены вихри взбивали холмы и барханы, а шустро снующие и переплетающиеся вокруг серебристые потоки и ветерки на глазах лепили из этих пышных гор фантастические замки, деревья, неясные пока фигуры и очертания. Вот по пояс в облаках, словно по полю высокой травы, бегут волной сотканные из тех же пастельных облаков и серебристых ветерков призраки девушек – тех самых, из альбома рисунков Хай Лин. Вот оторвавшееся от ковра внизу облачко постепенно обретает форму фантастического корабля, вот…
– Вилл!
Одна из серебристых ленточек, ваяющих из света, ветра и тумана этот странный мир, закружилась поодаль, и замерла, а миниатюрная фигурка воздушной Стражницы, почти не изменившаяся, только в побелевшей одежде и с огромными прозрачно-голубоватыми крыльями за спиной вместо привычных куцых «лепесточков», устремилась навстречу, чтобы со счастливой улыбкой схватить подругу за руки.
– Ты тоже здесь? Только посмотри! Совсем как во сне…
– Хая…
– Каждый раз, когда я рисовала что-то, я думала, как здорово было бы уметь по-настоящему создавать те миры, которые я вижу! Ведь колдуны это делали, ты помнишь, как картина ванн Даля стала маленьким миром! Столько лет прошло, а я все пыталась понять, может ли и наша магия такое. Чего ты боишься? – черноволосая девушка легонько хлопнула ладонью по сомкнутым на поясе Вилл когтистым пальцам Сокола. – Здесь ветер сам удержит тебя. Ни к чему чувствовать себя несвободной!
– Ты, однако, обзавелась крыльями посильнее! – попыталась отшутиться Вилл. Сокол, однако, уже разомкнул лапу и Стражница, в лучшем случае, закувыркалась бы в воздухе, если бы Хай Лин, продолжавшая сживать ее ладони в своих, не повлекла за собой легким взмахом призрачных крыльев.
– Красивые, правда?
– Нам нужно возвращаться, Хай Лин! – не слишком удобно было разговаривать, кружась в этом подобии воздушного вальса. – Нужно еще разыскать остальных, пока не стало слишком поздно, пока можно выбраться из Хаоса!
– Выбраться? – по-детски распахнув глаза, переспросила Стражница Воздуха. – Зачем выбираться отсюда? Здесь мы можем создавать все, что захотим – и менять это, как захотим. Посмотри! Здесь каждый может создать идеальный для себя мир, с животными и птицами, с летающими деревьями, с замками на облачных островах – без всякой иронии по-настоящему воплощать мечты и строить облачные замки! И даже…
– Звезды? – зачем-то уточнила Вилл. И испуганно смолкла. Хай Лин перестала воодушевленно кружить ее, чуть погрустнев. Звезды…
Эрик Линдон – мальчишка, обожающий астрономию и умевший заразить своими воодушевленными разговорами о звездах кого угодно, проучился вместе с Вилл и Корнелией два года и стал первой любовью их маленькой подруги, но уже почти год как ездил вместе с родителями по всей стране
– Жизнь идет вперед, Вилл. Меняется. Нет смысла хвататься за что-то, что не получится удержать, но мешая себе при том двигаться дальше, – погрустневшим голосом возразила Хай Лин. – часто звезд, которые мы видим, уже очень-очень долго не существует, иногда мне кажется, что наша с Эриком любовь превратилась в такую звезду: мы по прежнему видим ее свет, но даже не знаем, остался ли где-то там, далеко-далеко, источник. Уже полгода как мне страшно, что мы все-таки встретимся – и увидим на месте звезды пустоту, свет которой просто не успел погаснуть для нас из-за расстояния. Не думай, дело вовсе не в этом…
– Даже будь так… я не верю, но даже если это и было бы правдой – неужели, кроме Эрика, нет никого, к кому ты хотела бы вернуться? Твои родители… и мы… этот новый мир поглотит создателя, растворит в себе, всех Стражниц раскидало по Хаосу – и выбрав одну из этих Вех мы никогда больше друг друга не увидим!
– Ты можешь остаться с любой из нас…
– Нет, не могу! Я должна вернуться! Должна найти всех… может быть, хоть кто-то из вас вспомнит! Когда-то ты больше всех была рада стать Стражницей.
– Тогда мне казалась всемогуществом та крупица силы, что мы получили на Земле. Я… я не хочу никуда возвращаться, Вилл. Я никогда не чувствовала себя настолько, по-настоящему живой!
Хранительница обреченно вздохнула. А Кондракар найдет замену. Не раз уже находил, вернулось бы Сердце в целости и сохранности…
– Но раз ты так думаешь! – вновь повеселевший голос Хай Лин колокольчиком звенел в ушах. – Я могу помочь тебе найти остальных и поговорить с ними. Возможно, кто-то из девочек действительно хочет вернуться.
– Пожалуйста! – воодушевившись, Вилл сжала тоненькие запястья подруги. «И, пожалуйста, избавься от этого наваждения, как только мы покинем твою собственную стихию! Чувствую, для остальных такой разрыв будет ничуть не легче!»
Когда некому остается доверять и не на что рассчитывать, наверное, все, что остается – это надеяться!
========== Глава третья. Именем Света и Тьмы. Корнелия ==========
Сквозь жемчужно-серую пелену проступала прелестная картинка: утопающая в цветах лесная опушка, окруженная исполинскими деревьями, в закрывающих небо кронах которых играли миллионы солнечных зайчиков, окрашивающих все вокруг в золотисто-изумрудный цвет. Причем растения, похоже, никак не могли определиться со временем года, поэтому цвели всеми: и осенними, и весенними, и летними – цветами одновременно! Темные северные ели стояли увитые тропическими лианами и разукрашенные яркими орхидеями, словно собрались в довершение этой путаницы, праздновать Рождество. Разноцветные гривки осок, лиловые свечи ирисов, завитки папоротника… Засмотревшись на все это безумное великолепие, Корнелия, как-то иначе представлявшая себе Хаос, не удержала равновесие и растянулась на траве, при этом ухитрившись не сломать и не помять ни одного цветка: сплошной ковер расступился, словно вода. Шелковистая невысокая трава, словно мохнатый ковер, сделала падение максимально мягким. Сперва была мысль моментально вскочить и оглядеться, но не получилось. Не получилось, как не всегда получалось темным холодным ноябрьским утром быстро заставить себя вылезти из-под одеяла. Куда-то идти… зачем? Зачем, если здесь и сейчас так хорошо и уютно?