Пепел и песок
Шрифт:
Здесь мы, Бенки, пропустим, у нас не реалити-шоу.
…Марк выходит из туалета, укутанный желтым пледом. Как мне нравится мое новое имя, как идет ему эта квартира! Войлочным зверьком проскочу мимо кухни, где шипит знойный чайник и сопит похотливая Хташа. Не зайти ли в кабинет Бурново, не поваляться ли на его столе, разбрасывая лихо бумажки? Покойный друг Карамзин оценил бы этот спектакль.
Подтягиваю свою желтую тогу и любимой левой ногой толкаю дверь в профессорский зал. Приготовьтесь, сейчас я буду кутить!
Бурново
Я застываю между прошлым и будущим, в ослепительном миге. Не могу шевелиться, не могу отступить, только вялой правой ладонью пытаюсь в воздухе найти выключатель. Погасить утреннее солнце. Ампирной ложбинкой над малиновым кружевом Румина чувствует легкий сквозняк, она бросает неоконченный конспект, оборачивается ко мне. И беззвучно смеется, обнажая разогретую щель между зубов.
— Тебя к телефону! Слышишь?
Крик Хташи освобождает меня. Бегом на кухню! Какая тяжелая эстафета по этим мясистым коврам под взглядами дохлых историков.
Хташа протягивает мне черную трубку:
— Тебя какой-то Требьенов… Ты дал ему телефон сюда?
Беру трубку, зажимаю рот Требьенову.
— Хташа, откуда взялся папа?
— Ночью прилетел, у него срочный доклад на ученом совете. А мама осталась еще на два дня, не пропадать же номеру в отеле. Ответь уже человеку.
— Але… Да, Сильвер!
Сквозь сердцебиение доносится чмокание Требьенова:
— Ну что, все хорошо у вас?
— Да… А что случилось?
— Когда свадьба? Свидетелем меня позовете?
— Давай по делу.
— Вы говорили, что ваш будущий тесть занимается Бенкендорфом?
— Да. — Я дрожу и пытаюсь спрятаться между холодильником и буфетом.
— Это очень хорошо! На него есть заказ.
— На кого?
— На Бенкендорфа. Надо встретиться с людьми, я устрою вам встречу. Только очень быстро все надо делать!
89
— Я даю тебе час, — произносит Карамзин. — Только час. Через час я вернусь. Если ты не придумаешь что-то, я больше не приду никогда.
— Подожди! Я так не могу.
В головокруженье, продрогнув на Хташиной кухне, я отлетаю мгновенно еще дальше в прошлое, в жаркую палату Таганрогской больницы, согреваюсь. Здесь царит Карамзин.
— Ты все можешь, бычок-песочник. Я же творю твой мир, ты забыл? Есть бумага и есть карандаш, осталось придумать и записать. Это проще простого.
И, жестоко сопя, переваливается через подоконник, на свободу.
За окном лишь тополь и бордовые мальвы, цветы с моей будущей могилы. Подлец Карамзин! Что я могу придумать в гнусном запахе с моря? Не больше, чем тряпичный Лягарп. Жил-был один человек в
Мысль утопает в тугом желудке. Блины свернулись, превратились в праздную гущу.
Дайте мне судно. Я уйду на нем в свое мертвое море. Где же бабушка?
Я смотрю на хохочущих нимф, и в животе творится могучая скорбь. Рвется на воздух. Бабушка, где ты? Мне нужно судно. Только бабушка может помочь, избавить от скорби.
Нимфы, отвернитесь!
— Что вы хотите? Я помогу! — Требьенов откладывает на тумбочку справки, которыми любуется долго и страстно.
— Нет, ничего.
— Я ведь вижу — вы беспокоитесь. Может, судно принести?
— Нет, спасибо, бабушка скоро придет…
— Я все-таки принесу.
90
Жил-был человек, который никогда не ходил в туалет. Нет, лучше женщина. Даже девушка. Принцесса. Слава о ней шла по всему миру. Не только из-за ее красоты, а еще и потому, что она никогда не ходила в туалет. Жениться на такой принцессе мечтали все мужчины. Однажды к ней приехал свататься принц. Этот принц был очень хорош собой и еще он прекрасно готовил самые изысканные торты. Его так и называли — Принц-кондитер. Принц и Принцесса сразу полюбили друг друга. Сыграли пышную свадьбу и отправились в путешествие в теплые страны. Принц был счастлив, но ему не давала покоя лишь одна идея. Он очень хотел сделать для своей возлюбленной самый прекрасный торт в мире. Принц мучался над рецептом много дней и наконец решился.
Однажды утром принцесса проснулась и увидела у своей постели Самый Прекрасный Торт. Конечно, она обрадовалась и немедленно попросила Принца дать ей кусочек — вон тот, с алой ягодой.
Окрыленный Принц поднес Принцессе кусочек на серебряном блюдце…
— Можно забирать судно? — Сильвер произносит в щель двери — тактично, не появляясь сам, словно ласковое радио.
— Да… Мне очень неудобно…
Требьенов входит, несет перед собой маленькое победное знамя — серую полосу туалетной бумаги:
— Пожалуйста… Берите, я отвернусь. А теперь приподнимитесь… Я заберу. Не волнуйтесь. О! Потяжелело, — он улыбается. — Вы молодец!
Требьенов удаляется, прикрыв судно несвежей газетой.
Что там принцесса? Мне остается пятнадцать минут до тяжелых шагов Карамзина. Четырнадцать.
Едва Принцесса отведала кусок торта с алой ягодой, она воскликнула: «Ничего вкуснее я в жизни не ела!» Принц поклонился: «Я счастлив, моя Принцесса!»
А через тринадцать минут у нее началось расстройство желудка. Она не знала, что с этим делать и в панике стала метаться по спальне. Принц смотрел на нее с ужасом.