Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)

Скотт Вальтер

женный.

– Оборот речи, – сказал Дуглас, – вполне приличествует

принцу, который говорит о чести, прицепив к шляпе вместо

ленты сумку гулящей девки.

– Извините, милорд, – сказал Ротсей, – когда человек

неудачно женат, он становится неприхотлив в выборе тех,

кого любит par amours43. Цепной пес хватает кость, какая

поближе.

– Ротсей, мой несчастный сын! – воскликнул король. –

С ума ты сошел? Или ты хочешь навлечь на себя

всю бурю

отцовского и королевского гнева?

– По приказу вашей милости, – ответил принц, – я

умолкаю.

– Итак, милорд Олбени, – сказал король, – если таков

твой совет и неизбежно должна пролиться шотландская

кровь, как, скажи, мы убедим дикарей разрешить свой спор

таким сражением, какое ты предлагаешь?

– Это, государь мой, – отвечал Олбени, – мы установим

по зрелом размышлении. Впрочем, задача не так сложна.

Потребуется золото на подкуп кое-кого из бардов да

главных советников и верховодов отдельных групп. Кроме

43 Свободной любовью (буквально, «по любви», – франц.)

того, мы дадим понять предводителям обоих союзов, что

если они не согласятся уладить спор этим мирным спосо-

бом…

– Мирным, брат? – сказал с укоризной король.

– Да, мирным, государь, – возразил его брат. – Ибо

лучше сохранить мир в стране ценою гибели трех-четырех

десятков молодцов из горных кланов, чем тянуть войну до

тех пор, пока не погибнут десятки тысяч от меча, и огня, и

голода, и всяких трудностей горного боя. Вернемся к на-

шему предмету: я думаю, та сторона, к которой мы первой

обратимся с нашим планом, жадно за него ухватится, дру-

гая же постыдится отклонить предложение тех, кто при-

зывает доверить дело мечам своих самых отважных бой-

цов, национальная гордость и клановая ненависть поме-

шают им увидеть, какую цель мы преследуем, предлагая

уладить вопрос таким путем, они с большей охотой при-

мутся резать друг друга, чем мы – подстрекать их на эту

резню… А теперь, когда совет наш все обсудил и помощь

моя больше не нужна, я удаляюсь.

– Повремените, – сказал настоятель, – ибо я тоже дол-

жен указать на бедствие, такое черное и страшное, что оно

покажется невероятным благочестивому сердцу вашей

милости. И я говорю о нем с прискорбием, потому что в

нем (это верно, как то, что я недостойный слуга святого

Доминика!) заключается причина гнева господня на нашу

несчастную страну: из-за него наши победы превращаются

в поражения, наша радость – в печаль, наши советы раз-

дирает несогласие

и нашу страну пожирает междоусобная

война.

– Говорите, досточтимый приор, – сказал король, – и не

сомневайтесь: если причина зол во мне или в моем доме,

моей первой заботой будет устранить ее.

Он произнес свои слова запинающимся голосом и

жадно ждал ответа настоятеля, страшась, что он, наверно,

обвинит сейчас Ротсея в каком-нибудь новом безрассуд-

стве или пороке. Может быть, эти ложные страхи возникли

у него, когда ему почудилось, что церковник глянул на

принца, перед тем как торжественным тоном заговорил:

– Ересь, мой благородный и милостивый государь!

Среди нас пустила корни ересь! Она одну за другой вы-

хватывает души из паствы, как волк уносит ягнят из ов-

чарни.

– Не хватает разве пастухов, чтобы оберегать овчарню?

– спросил герцог Ротсей. – Вокруг такого скромного по-

селения, как Перт, имеется четыре мужских монастыря да

сколько еще белого духовенства! Думается, при таком

сильном гарнизоне город в состоянии сдержать натиск

врага.

– Достаточно прокрасться в гарнизон одному преда-

телю, милорд, – ответил настоятель, – и город уже не в

безопасности, хотя бы его охраняли многие легионы, если

же этого предателя – по легкомыслию ли, из любви ли к

новизне или по другим побуждениям – покрывают и по-

ощряют те, кому бы следовало с истым рвением изгнать его

из крепости, то возможность творить зло для него безмерно

возрастает.

– Вы метите, как видно, в кого-то из присутствующих,

отец настоятель, – сказал Дуглас. – Если в меня, то вы ко

мне несправедливы. Я знаю, что из Абербротока поступают

от аббата неразумные жалобы, будто я не даю его стадам

размножаться больше, чем позволяют его пастбища, и его

монастырским закромам – ломиться от преизбытка зерна, в

то время как моим людям не хватает говядины, а лошадям –

овса. Но подумайте и о том, что эти тучные пастбища и

нивы были в свое время пожалованы Абербротокской

обители моими же предками – и не затем, конечно, чтобы

их потомок подыхал с голоду среди такого изобилия, он и

не собирается, клянусь святою Брайдой! А что до ереси и

ложного учения, – добавил он, тяжело ударив своей

большой рукой по столу, – кто посмел обвинить в них

Дугласа? Я не стал бы посылать несчастных на костер за

глупые мысли, но мои рука и меч всегда готовы защитить

христианскую веру.