Петербургское действо
Шрифт:
Маргарита, по невол, изумилась и ей захотлось знать кому готовится такой щедрый подарокъ.
Гольцъ разсмялся и вымолвилъ:
— Я не могу этого сказать. И вообще я многаго не могу сказать вамъ, хотя бы и желалъ, до тхъ поръ, графиня, покуда вы не согласитесь заключить со мной наступательный и оборонительный союзъ въ томъ дл, которому я принадлежу и тломъ, и душой. Согласны ли вы на честное слово вступить со мной въ этотъ союзъ?
Маргарита, смущаясь, согласилась.
Молодой человкъ протянулъ ей руку. Маргарита протянула свою. Гольцъ изысканно вжливо поцловалъ хорошенькую
— Вмст на жизнь и на смерть?
— Святая Марія! Это даже страшно! кокетливо отозвалась Маргарита.
— Слушайте меня теперь, сказалъ Гольцъ. — Букетъ этотъ я поднесу графин Воронцовой! Зачмъ? Выслушайте.
Гольцъ началъ говорить и первою же половиной рчи дипломата Маргарита была совершенно поражена.
Онъ началъ не съ своего дла, не съ букета. Онъ сталъ говорить о ней самой, графин Скабронской, о ея положеніи, о томъ, какъ природа щедро одарила ее и какъ выгодно поставила среди грубаго петербургскаго общества, и, наконецъ, о томъ, чмъ можетъ бытъ при его содйствіи такая красивая и умная женщина. A чмъ? Ему прямо, сейчасъ, сказать неловко!
И Маргарит показалось, что въ словахъ Гольца она увидала свои собственный изумительно схожій портретъ со всми своими тайными помыслами и желаніями, а и что Гольцъ еще не ршался досказать, именно и было той сокровенной тайной, которая преслдовала Маргариту за послднее время.
Гольцъ, очевидно, и эту тайну проникъ или… додумался до нея на основаніи французской поговорки: les beaux 'esprits se rencontrent.
— Правъ ли я, или ошибаюсь? закончилъ Гольцъ. — И хотите ли вы, при моемъ искреннемъ и усердномъ содйствіи, достигнутъ того, чего вы можете, должны достигнуть? О нкоторыхъ подробностяхъ я покуда умолчу изъ опасенія. Извините.
И вдругъ Гольцъ прибавилъ, упорно глядя въ лицо молодой женщины:
— Скажите, въ пребываніе ваше въ Версал познакомили вы съ madame de Pompadour? Вотъ женщина! Править всей Европой…
Гольдъ такъ глядлъ въ лицо красавицы, что Маргарита невольно вспыхнула. Тайна ея была раскрыта, и кмъ-же? Пришельцемъ, человкомъ, съ которымъ она только-что познакомилась. Маргарита была такъ поражена этой бесдой съ новымъ и страннымъ другомъ, что почти разсянно выслушала вторую часть рчи Гольца.
Онъ совтовалъ ей поболе вызжать, бывать на всхъ вечерахъ и балахъ, познакомиться со всми посланниками и ихъ семействами, но при этомъ длать, говорить и узнавать то, что онъ ей поручитъ.
— Вы будете моимъ тайнымъ секретаремъ и я увренъ, что вы можете дйствовать успшне многихъ нашихъ посольскихъ молодыхъ людей, потому что вы женщина, а главное — красавица.
Уже собираясь узжать, Гольцъ, полушутя, вымолвилъ:
— И такъ мы съ вами друзья и союзники на жизнь и на смерть. Ахъ да, я забылъ прибавить, что у друзей и союзниковъ кошелекъ общій. Какія бы деньги вамъ ни понадобились на всякаго рода траты, скажите только слово.
Видя, что графиня Скабронская вспыхнула, слегка выпрямилась и глянула на него гнвно; Гольцъ протянулъ ей рук
— Вашу ручку, графиня, и сядьте опять. Мы много бесдовали и вы меня все-таки не поняли.
И Гольцъ, убдительно, краснорчиво, даже горячо развивъ всю ту же мысль, объяснилъ Маргарит еще подробне,
— Прежде всего я буду просить васъ заказать этотъ букетъ и уплатить деньги, наблюдая полную тайну. Деньги эти, какъ и т, что вы будете получать, — не мои. Поймите, графиня. Это деньги прусскія, государственныя, это то же жалованье. Подобныя суммы тратитъ всякій дворъ въ иностранныхъ земляхъ. Всякая европейская держава теперь тратитъ самыя большія суммы при русскомъ двор и при турецкомъ. Сколькихъ денегъ стоила Людовику XV или Маріи Терезіи — Россія, мы съ вами въ годъ не сочтемъ. Вы ахнете, если узнаете, какихъ суммъ стоило Франціи и маркизу Шетарди вступленіе на престолъ покойной императрицы и сколько сотенъ тысячъ за полстолтія были поглощены нмецкими проходимцами, правившими русской имперіей.
Гольцъ говорилъ такъ горячо и такъ искренно и, наконецъ, показалъ этой красавиц въ далекомъ будущемъ такую тнь, которая воплощала въ себ ея сокровенную мечту! Маргарита невольно опустила голову и глубоко задумалась.
Ей стало жутко, страшно. Ей показалось, что она вдругъ взлетла на неизмримую высоту, а что тамъ, гд-то внизу, шевелятся маленькія существа. И эти маленькіе людишки — ея мужъ, Іоаннъ Іоанновичъ, даже Фленсбургъ, даже принцъ Жоржъ! Этотъ полузнакомый человкъ подалъ ей сейчасъ руку и будто сразу поставилъ ее на эту высоту. Красавица чувствовала, что у нея какъ бы кружится голова.
Гольцъ, смясь и нсколько разъ поцловавъ ея об руки, говорилъ, прощаясь:
— Сегодня же вечеромъ или завтра утромъ явится къ вамъ банкиръ Ванъ-Круксъ. Кстати онъ хозяинъ вашего дома. И онъ передастъ вамъ необходимую сумму на уплату брилліантщику. A затмъ, когда вы пожелаете сказать одно слово, онъ же передастъ вамъ ваше жалованье, госпожа-секретарь королевско-прусской легаціи.
Гольцъ вышелъ, а Маргарита стояла истуканомъ среди маленькой гостиной и теперь уже не въ воображеніи, а въ дйствительности у нея кружилась голова.
— Святая Марія! Точно сонъ! выговорила она шепотомъ.
XXI
Когда Гольцъ прощался съ графиней, къ дому ея подъхалъ Іоаннъ Іоанновичъ. Узнавъ, что у внучки сидитъ знаменитый посланникъ Фридриховскій, самая важная птица въ Петербург, по отзыву многихъ приближенныхъ государя, Іоаннъ Іоанновичь, давно собиравшійся постить больного внука, прошелъ на верхъ.
Русскій лакей доложилъ о старомъ граф Эдуарду.
Французъ вышелъ изъ комнаты больного, встртилъ старика крайне недружелюбно и объяснилъ, ломая русскій языкъ, что больного видть хотя можно, но докторъ просилъ не тревожить его долгой бесдой.
Іоаннъ Іоанновичъ вошелъ въ полутемную горницу и, сдлавъ два шага, оглядлся, фыркнулъ и вымолвилъ:
— Ишь, какъ закупорили. Боятся, выдохнется душа. Да въ такой вони и здоровый помретъ.
Затмъ онъ приблизился къ кровати.
Графъ Кириллъ Петровичъ медленно повернулся съ дду лицомъ, узналъ его сразу и произнесъ довольно бодрымъ голосомъ:
— Здравствуйте, ддушка, садитесь, давно не видалъ.
— Давно, давно, внучекъ. Усплъ ты за это время совсмъ… Скоро того… скоро тютю!