Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9
Шрифт:
Приволокли к дороге, на которой стоят пленники. Подошел Каин. Посмотрел на мертвенно-белое лицо мальчика и окровавленную его грудь, поднял винтовку, но не выстрелил, а тяжелым прикладом ударил по голове и ногой спихнул в придорожную канаву с водой.
Потом подошел к Морозу, с бешенством цедя сквозь зубы:
— Ах ты, падла большевистская. Чего удумал? Обманывать?! Цирк устраивать? Сейчас ты получишь цирк!
Мороза начинают бить трое полицаев безжалостно и страшно. Он падает, и его топчут ногами. Он только стонет. И тут
— Не смейте убивать! Не смейте убивать! Не смейте убивать!
Один из полицаев, повернувшись к нему, поднимает винтовку.
Тимка замирает с открытым ртом. И тут Каина что-то отрезвляет.
— Стой! — говорит он полицаю. — Приказано доставить живыми… Успеем повесить. — И Морозу: — А ну, встали! Пошли!
Но Мороз лежит, не в состоянии подняться.
— Симулируешь, сволочь! Поднимайся!
Мороз, собрав все силы, поднимается на колени, но на ноги подняться не может.
— Может, теперь вы поможете своему учителю? — глядя на ребят и явно издеваясь, говорит Каин. — Он же вам помог!
Тогда Боря и Федя, не веря еще, что они могут быть рядом с учителем, подходят с обеих сторон к Морозу и преклоняют колени. Мороз забрасывает руки им на плечи, и ребята поднимают его. К ним уже подошли Остап и Андрей. И Коля Бородич, собрав все силы, тянется к ребятам, пытаясь чем-то помочь учителю.
Так они и идут, сначала окруженные стволами вражеских винтовок, а потом весенним прозрачным солнечным днем, утопающем в светло-зеленых сережках распустившейся вербы.
Так и уходят они вшестером, растворяясь в зелени, в небе, в его облаках.
1975 г.
Его батальон
Сценарий двухсерийного художественного фильма
1-я серия
— …Я отстраняю тебя от командования! — плотное, обветренное лицо командира полка выражало предел решимости. — Ты понял?!
— Я понял, — мало что понимая, спокойно ответил Волошин и, чтобы не пошатнуться от охватившей его странной расслабленности, прислонился к стенке траншеи.
Командир полка тем временем сдержанно-мстительным взглядом окинул командиров, находящихся в траншее:
— Лейтенант Маркин! — спросил он, не глядя на Волошина.
— Я вас слушаю! — отозвался издали Маркин.
— Лейтенант Маркин, командуйте батальоном!
— Есть! — не очень уверенно ответил начштаба.
— Вызывайте командиров подразделений. Ставьте задачу. Где ваши ротные?
— Все на местах, кроме командира восьмой, который убит.
— Тут где-то Круглов был, — вспомнил замполит, сопровождавший Гунько.
— Я здесь, товарищ майор, — послышалось издали, от входа в блиндаж.
— Круглов, принимайте роту, — приказал Гунько. Волошин вдруг понял, что надвигается неотвратимое, что вот сейчас
— А снаряды для батареи выделены? Батарея сидит без снарядов, кто подавит их пулеметы?
— Пусть их поищет у себя командир батареи.
— Батарея — не снарядный завод, — твердо сказал сзади Иванов. — Все, что было, я уже израсходовал.
— Так уж и все?
— До последнего снаряда. Можете проверить.
Наступила тягостная пауза, командир полка растерянно поглядел по сторонам, но тут же быстро нашелся:
— Раз нет снарядов, значит, по-пластунски! По-пластунски сблизится с противником и гранатами забросать траншею. Поняли?
— Так точно, — с готовностью, хотя и без подъема, повторил Маркин.
— Товарищ комполка, — снова заворошился в траншее ветврач. — Под таким огнем невозможно даже и ползком. Я видел…
— Мне наплевать, что вы видели! — вскипел Гунько. — Вы не затем присланы в полк, чтобы мешать выполнению боевой задачи.
— Я прислан контролировать ее выполнение, — озлился и ветврач. — И я доложу командиру дивизии. Вы неправильно ставите задачу…
— Не вам меня учить, товарищ ветврач. Маркин!
— Я, товарищ майор!
— Навести в батальоне порядок и атаковать высоту. К тринадцати ноль-ноль доложить о взятии! Ясно?
— Ясно, — заметно упавшим голосом выдавил Маркин, и Волошин, в последней попытке спасти положение, свой батальон, дернулся вперед.
— Каким образом он ее возьмет к тринадцати? Вон на соседней немцы. Они бьют батальону во фланг и спину. Сначала надо взять высоту «Малую»…
— Капитан Волошин, это не ваше дело! — заорал Гунько. — Я вас отстранил от батальона!
Командир полка демонстративно отвернулся от Волошина.
— Командир батареи, приказываю ни на минуту не отставать от командира батальона, — отдавал он последние распоряжения командирам, сгрудившимся возле него так, что Волошин остался один, за их спинами, никому не нужный, забытый в этой накаленной до предела обстановке.
— Пулеметы… Где пулеметы ДШК? — торопливо спросил Гунько.
— Здесь. На своих позициях, — оглянулся Маркин.
— Пулеметы — вперед! Всему батальону ползком вперед! Поняли? Только вперед! — командовал Гунько, суровым взглядом поедая Маркина.
— Есть!
Явно довольный собой и своей распорядительностью, командир полка сноровисто выскочил из траншеи, за ним вылезли остальные. По одному они перебежали открытый участок поля и скрылись в гривке кустарника…
В траншее стало свободнее, и все же Маркин, отдав распоряжение о вызове к нему командиров рот, продолжал стоять к Волошину спиной и молчал, то ли от незнания, как вести себя с бывшим своим командиром, то ли просто придавленный грузом свалившейся на него обязанности.