По ту сторону тьмы

Болдт Р. С.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ДЖОРДЖИЯ

Ранним воскресным утром, ожидая, пока сварится мой кофе, я выглядываю из кухонного окна и замечаю свою машину, припаркованную на подъездной дорожке. Черный автомобиль с затемненными стеклами все еще припаркован у обочины.

Бронсона нигде не видно, и я не знаю, быть ли благодарной за эту передышку или огорчиться из-за отсутствия мужчины. Возможно, он уже позабыл о том, чем мы занимались в пятницу вечером, в то

время как я все еще пребываю в смятении, а интимные места побаливают.

Теперь я бесстрастно смотрю в окно, перед глазами видя лишь Бронсона, возвышающегося надо мной, отчего мое тело мгновенно вспыхивает. Я поднимаю пальцы, чтобы легонько провести ими по чувствительной коже у рта. На ней остались небольшие ссадины от его короткой бороды, которая терлась о мою кожу каждый раз, когда он целовал меня, и я закрываю глаза, когда яркие образы проносятся в голове.

Его острые скулы напряглись, а в красивых глазах играл блеск, слившийся с пьянящим желанием, когда он двигался во мне. Кончики пальцев покалывают от воспоминаний о том, как я запутывалась в его волосах.

Мое тело вспоминает, как восхитительно я себя чувствовала, когда он погружался в меня. И хотя вначале мы столкнулись в порыве похоти, вызванной гневом, вскоре это переросло в нечто настолько обжигающее, что я до сих пор удивляюсь, как мы отделались от подпалин.

И более того, когда он находился внутри меня, а его бедра безудержно врезались в меня, в глазах Бронсона появилось нечто неповторимое, что было похоже на нечто большее, чем…

Я вздрагиваю, и глаза распахиваются в ужасе. Нет. Это был просто секс. Просто я давненько не занималась никакими активностями, кроме как с игрушкой. Не нужно романтизировать то, чего даже и в помине не было.

Отбросив мысли о той ночи, я наполняю свою кружку кофе и отпиваю глоток крепкого напитка. Затем я выхожу на улицу и внимательно осматриваю свой автомобиль, примечая новые шины и замененное заднее стекло.

Дэниел выходит из машины на обочине и сдвигает солнцезащитные очки на лоб. Он подходит и протягивает мне ключи.

— Сколько я должна?

Уголок его рта на короткий миг подрагивает.

— Все оплачено.

Я сужаю глаза.

— Эм, нет. Шины недешевые. А эти, — я жестом показываю на гладкую черную резину, — «Мишлен». Просто скажи мне, сколько я должна, и я все возмещу.

Его глаза пристально глядят в мои, прежде чем он медленно повторяет:

— Все оплачено, Джорджия.

Я разочарованно выдыхаю.

— А я только что сказала, что возмещу стоимость. — Поместив руку на бедро, я смеряю его суженным взглядом. — Слушай-ка, не шибко-то мне и хочется быть в долгу у главаря банды.

Когда его рот подрагивает во второй раз, я почти уверена, что он пытается подавить улыбку.

— Я сообщу боссу и свяжусь с тобой. — Дэниел разворачивается и направляется обратно к своей машине.

— Проследи, чтобы он не забыл сообщить мне, сколько я должна, — обращаюсь я к нему вслед.

Открыв дверь своей машины, Дэниел приостанавливается. С загадочным выражением лица он опускает солнцезащитные очки на глаза.

— У меня

такое ощущение, что он не забудет. — Затем он проскальзывает внутрь.

Боже правый. Бандиты такие странные.

***

ПОНЕДЕЛЬНИК

Проснувшись утром, я обнаруживаю нацарапанное послание на самом верху листочка в моем блокноте со списком дел, который лежит в центре моего кухонного стола — того самого кухонного стола, который был опорочен в пятницу вечером.

По моим щекам разливается жаркий румянец, и я сжимаю пальцы в кулаки, пытаясь погасить пламя надежды на то, что эта записка от определенного мужчины.

Небольшой наклон мужского почерка придает буквам небрежный вид, но само послание не оставляет сомнений в том, от кого оно.

«В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ НЕ УВИЛЬНЕШЬ, РЫЖАЯ».

Невольно провожу пальцем по написанным словам, прежде чем натиск действительности пробирает меня. Я знаю, как мыслят люди. Татуировщик, создавший произведение искусства поверх шрамов, не смог полностью скрыть свое любопытство и жалость.

Возможно, Бронсон просто любопытен и хочет удовлетворить это чувство. Возможно, в этом дело. Тот факт, что за выходные он больше не объявлялся, может служить тому подтверждением.

Тем не менее, я ценю, что один из его людей стоит у моего бордюра и наблюдает за окружающим из своей машины. Это, как ни странно… так заботливо с его стороны.

Несмотря на это, я не могу допустить, чтобы у меня возникли идиотские девчачьи фантазии о том, что между нами может быть что-то большее. Я не знаю этого мужчину по-настоящему. Он предположительно хладнокровно убивал людей. Это не тот человек, с которым я хотела бы связываться, ведь я сбежала, чтобы начать жизнь заново.

Уэйд ответственный. Он добрый и вежливый. Уважаемый. И что с того, что его поцелуи не воспламеняют каждое нервное волокно в теле? Что с того, что его прикосновения не доводят до исступления? Я могу и без этого прожить.

Истина заключается в том, что я не подхожу ни для одного из них. Несмотря на то что я не использовала свою способность более десяти лет, она всегда оставалась со мной. Она является частью меня, независимо от того, хочу я это признавать или нет.

Во мне живет нечто темное — именно то, о чем утверждала мать Джесси. Внутри таится демон либо какая-то темная сущность, и как бы мне ни хотелось отрицать или даже не обращать внимания на ее присутствие, я все равно не могу.

И хотя Бронсон — полная противоположность Уэйду, он дал понять, что не верит моим объяснениям о том, что со мной говорят мертвые люди. Может, он и убивал людей, но до меня ему еще далеко.