Побеждаю и сдаюсь
Шрифт:
Они молча поскакали обратно.
— Прекрасная погода, княжич, не правда ли? — улыбнулась Джайри. — Грех в такой день оставаться в четырёх стенах.
Эвэйк скривился, не отвечая. «Да ты хам, любезнейший, — хмыкнула про себя девушка. — Что это? Ревность к брату? Моя репутация в глазах сосунка? Или что-то, чего я не знаю?».
— Нат показал мне пару интересных приёмов, — Эвэйк, игнорируя Джайри, обратился к Шэну, направляя свою лошадь к сводному брату. — Я бы хотел показать их тебе… Составишь мне компанию? Ты никогда не учил
Джайри вежливо придержала лошадь, пропуская княжича. Шэн вопросительно оглянулся на девушку. Она улыбнулась и пожала плечами.
— Я не умею учить, — пояснил брату Белый дракон. — И не силён в поединках. Я умею только убивать. Мой урок станет твоим последним уроком, Эвэйк.
Княжич и Шэн поехали впереди, а Джайри ничего не оставалось делать, как составить пару с Натом.
— Можно взять деревянный нож, — возразил Эвэйк, — или деревянную саблю…
— И я убью тебя этим деревянным ножом, — хмыкнул Шэн. — Не всё ли тебе равно: погибать от дерева или стали? Тренируйся с Натом, княжич.
Тропинка стала узкой, и Эвэйк придержал коня, пропуская брата вперёд. Вдруг конь Джайри споткнулся, и девушка упала бы, если бы одноглазый проворно не поддержал её. Шэн оглянулся на них. Джайри резко отстранилась от верзилы, покрепче взяла повод и пустила коня вперёд. Нат замкнул кавалькаду.
— Дамское седло нужно. Для юбки-то, — тихо проворчал одноглазый. — Понаденут юбок и лезут на коней.
Когда они въехали в ворота, оставив лес, горы и свободу позади, Джайри, не дожидаясь помощи, соскользнула с лошади, запахнулась в плащ и, ни с кем не прощаясь, стремительно направилась в замок.
— Шэн, а если… — начал Эвэйк.
— Прости, — Белый дракон отстранил княжича с дороги и бросился за девушкой.
Он догнал её уже на втором этаже.
— Джайри!
Герцогиня обернулась к нему. Серые глаза её сверкали сталью.
— Я — княгиня, — прошипела она. — Я — жена князя, и Тивадар сказал, что я — не пленница. Ты толкуешь о какой-то любви и… Но любой мальчишка может оскорблять меня! Вы не знаете ни что такое любовь, ни что такое уважение к женщине! Да, я — глупа. Поверила. Спасибо, вы верно указали мне моё место.
— Что происходит?
Низкий голос Тивадара позади заставил девушку вздрогнуть. Она обернулась к подходившему мужу. Бросила на него разъярённый взгляд, но затем вежливо наклонила голову.
— Благодарю тебя, Великий князь. Однако, если ты не доверяешь мне и считаешь, что одного конвоира мне недостаточно, то, прошу тебя, говори об этом прямо. Не надо подсылать ко мне княжича. Если ты против моих прогулок — я не буду на них настаивать. Это был твой дар, зачем было дарить, если ты не желал того? Раба твоя останется в своих покоях и смиренно будет ждать твоей милости.
Джайри поклонилась и побежала в комнату, не дожидаясь ответа.
Великий князь опешил:
— Что это с ней?
Шэн
— Поговори, пожалуйста, с братом, Тивадар, — сказал мягко. — Он должен понять, что твоя жена достойна уважения…
— Что случилось?! — зарычал князь.
Белый дракон нахмурился.
— Эвэйк повёл себя невежливо. Ничего такого, но… Подожди!
Однако Тивадар, оттолкнув Шэна, уже стремительно шагал к лестнице, и Белому дракону не оставалось ничего иного, как броситься за ним.
Джайри, сердитая, обиженная, выслала Шэйлу из комнаты, закрыла дверь и только тогда разрешила себе улыбнуться. А затем вытащила из кармана записку:
«Будь ночью в саду».
В этих четырёх словах заключалось всё счастье мира. Девушка выдохнула, открыла окно, сожгла записку, выбросила горстку пепла в окно, оставила его открытым, чтобы проветрить комнату, и упала на кровать, продолжая безудержно улыбаться.
Прощайте, тупые драконы! Осталось дожить до вечера.
В мире нет справедливости — Шэйла поняла это давно. Ещё два года назад, когда её — самую юную из дочерей Изумрудного дракона — собственный отец преподнёс в дар повелителю. Не женой — наложницей. Все знали, что, после гибели любимой женщины, князь Тивадар делил с красавицами лишь постель. Не сердце.
— Но ты должна завоевать его, — прошипел ей на ухо отец, скользнув по шестнадцатилетней дочери цепким, оценивающим взглядом. — Ты должна стать матерью его наследника.
И Шэйла, перепуганная и дрожащая, покорно поцеловала отцовскую руку.
А потом, разодетая в шелка и драгоценности, она, стоя в тронном зале и дрожа от ужаса, осмелилась бросить на повелителя лишь один робкий взгляд.
Тивадар с усмешкой разглядывал девицу. Он был похож на сказочного героя — огромный, могучий, как гора. Девичье сердце сладко забилось в предвкушении неведомого.
Князь встал с трона, небрежно махнул рукой, и все вышли, оставив их одних. Шэйла вздрогнула всем телом, когда грубая кожа мужских пальцев коснулась её подбородка.
— «И дал ему в искупление нежную лилию из садов своих», — процитировал Великий дракон древнего поэта. — И на что же ты готова, дева, чтобы искупить грехи своего отца?
Он приподнял её лицо, всматриваясь в огромные чёрные глаза девушки. И та затрепетала, не в силах произнести ни слова.
— Твой отец не пришёл на помощь князю Силарду, — задумчиво продолжал Тивадар, и слова его падали в её сердце, как тяжёлые камни. — Не привёл войска, оставшись в укрытии, когда в земле драконов гудел Восточный ветер. Не явился на помощь сюзерену и тогда, когда мятеж охватил Драконий город. Что ж, я пришёл к нему сам. Но старик не признал моё право на суд и обнажил сабли своих людей. И сейчас дракон решил, что невинность девы может искупить то зло, которое он принёс своему Дракону?