Под маской зверя

Сердитый Коротыш

— Достаточно. — Сказал он.

Вирста отшибла пятки, но ничего не сказала. Она вообще старалась держаться поближе к зверям, чем к остальным воинам. Которые без ошибок распознали в ней при свете дня орочью квартеронку. Коготь с девушкой не разговаривал — не до того было, да и она сама не лезла к нему с разговорами. Анга до сих пор находилась без сознания, но живая. Афруд сказал, что ее жизни ничего не грозит, но чем дольше она не приходила в сознание, тем больше беспокоился ящер. А ну как занес в рану какую-нибудь заразу и знахарка начнет гнить изнутри? Начнется воспаление, потом гангрена, инфекция попадет

в кровь и она умрет. Неудачно получится. Коготь был ей благодарен за спасение своей жизни и теперь старался отплатить тем же.

Анга пришла в себя, когда ее грузили в повозку. Знахарка открыла глаза, осмотрела присутствующих мутным взором.

— Пить. — Попросила она.

Рурк дал ей немного воды и отобрал, когда Анга жадными глотками принялась глотать.

— Еще.

— Нет. — Резко возразил Коготь. — Вдруг желудок тоже поврежден — нож проник глубоко.

— Попал в легкое, я это поняла сразу. — Женщина помолчала. — Ты сделал все правильно, но переборщил с зельями — я проспала дольше, чем нужно. — Она задумалась. — Это может вызвать осложнения — нужно показаться целителю.

— Ближайший только в Корснунге. — Отозвался Болли, который правил повозкой. — И берет дорого.

— Ну, деньги у тебя есть. — Коготь похлопал себя по кошелю. — Вот встанешь на ноги — съездишь.

— Ты не поедешь со мной? — удивленно спросила Анга. Рурк тоже уставился на ящера и даже Вирста, которая шла рядом — повозка ехала не очень быстро — покосилась на хаса.

— Я исполнил обет, теперь я свободен. — Глухо сказал он. — И отплатил тебе долг — спас твою жизнь.

Анга некоторое время молчала, размышляя. Рурк насупился — он обиделся на ящера, уже считая того приятелем. Потом вспомнил о своем кодексе.

— Ты еще должен мне. — Важно произнес мав. — Я притащил твою тушку к Анге домой, а уже она поставила тебя на ноги.

— Я могу расплатиться с тобой, назови только цену. — Коготь вытащил кошель.

— Змеиный выблядок! — прошипел Рурк, уязвленный в самое сердце. Он сделал это не ради денег! — А я еще доверился тебе! Проваливай, сам Ангу до дома дотащу!! И не надо мне твоих денег!!

— Оставь. — Тихо произнесла знахарка. — И ты останься, не уходи. — Сказала она Когтю, который уже спрыгнул с повозки. — Ты мне еще понадобишься.

— Анга! — возмущенно воскликнул кот. — Как ты можешь просить его, особенно после всего, что он сделал!

— Да. — Усмехнулась женщина. — Сделал он немало. — Она помолчала, собираясь с силами. — Поймал шептуна, выследил их главаря, узнал, где находится лагерь бандитов, проник внутрь незамеченным и, будь такая возможность, вывел бы пленников наружу. И нам не пришлось бы лезть внутрь и терять воинов в схватке. Это то малое, что он сделал.

Рурк заткнулся, обдумывая ее слова. Проклятая импульсивность, подумал он, но поделать ничего не мог. Мав не привык извиняться, если только перед ним не Анга. Коготь же посмотрел на женщину, потом на кота.

— Я уже как-то сказал тебе — я не хочу подвергать вас опасности. — Произнес ящер. — Лучше будет для всех, чтобы я ушел. К вам у купца претензий нет.

— А что случилось? — спросила Анга. Она бессовестно проспала этот момент и не знала подробностей.

— Это из-за меня. — Влезла Вирста. — Хас посоветовал Торганду дать мне свободу за то, что я спасла

его сына, а он…

— А ты спасла? — с недоверием в голосе спросила Анга и девушка смутилась.

— Она вовремя ударила главаря ногами в спину. — Сказал Коготь. — Промедли немного — и сынок валялся бы с перерезанным горлом, я едва успел, чтобы помешать ему.

— То есть ты пробивался через толпу бандитов к пленнику через весь зал? — уточнила знахарка. — Я ведь помню, где ты стоял — у второго выхода. А оттуда до главаря чуть меньше забега, ну, может шагов восемьдесят. И бежать пришлось не по пустой пещере, а заполненной сражающимися воинами. Как же ты успел? — Анга хитро смотрела на ящера.

— Главное — успел. — Не стал уточнять тот. Едущий на козлах Болли превратился в слух — ему было все интересно. Он жалел, что не участвовал в схватке, но потом, увидев, какие раны получили товарищи и в каком состоянии оказались побывшими берсерками, порадовался, что его там не было. Нет, он не был трусом, а реально оценивал свои шансы и если Грундальф получил глубокие раны в битве с орком и то ему помогали лучники и соседи по схватке, то он, Болли, точно остался бы где-нибудь там, в пещере с пробитой башкой. Не тот уровень владения мечом и щитом.

— Ну а все же? — настаивала Анга. — Молчишь? Сколько Грундальф ему отвалил за помощь? — спросила она у Рурка.

— Немало. — Односложно ответил тот.

— Вы что, оба решили меня выбесить?! — спросила громко знахарка. — Учтите, во мне еще бродит запас магического зелья и я сейчас вас обоих в прыгунков превращу и съем на завтрак, обед и ужин. — Ее палец указал на Когтя. — Тебя — на завтрак, а тебя, — переместился на Рурка, — на обед.

Мав напрягся — превратиться в добычу ему совсем не хотелось, однако ящер совершенно не испугался. Он посмотрела на чуть отставшую Вирсту и произнес.

— А ее на ужин? — Анга посмотрела на сжавшуюся девушку, потом перевела взгляд на хаса.

— Раскусил. — Проворчала она. — Трансформация тела требует затрат колоссального количества энергии, это доступно только архимагам. Ну или оборотням, но там идет совершенно другой процесс.

— Ты же говорила, что оборотней не бывает. — Припомнил Коготь.

— Слухи не на пустом месте рождаются. — Туманно ответила Анга и посмотрела на зверей. — Ну-ка, быстро помирились и пожали друг другу предплечья. — И, когда два представителя звериного народа, приблизились друг к другу, добавила. — И никто никому ничего не должен, уяснили?

Рурк растопорщил усы, его морда приобрела забавное выражение. Он явно был не согласен, но противиться приказу Анги не смог. Хорошо, что на моей отсутствуют мимические мышцы, подумал Коготь, когда пожал руку маву. Тот постарался сдавить ее как можно сильнее, но, почувствовав чешуйчатую кожу, передумал. Хас тоже мог давануть так, что сломал бы коту косточки. Анги их перегляды были до одного места, она знала, что звери часто идут на поводу своей натуры. И если ящер на первый взгляд бы спокоен и уравновешен, то вот мав нередко впадал в бешенство и выходил из себя. Неосторожно брошенное слово, взгляд или же жест вполне могли вызвать с его стороны спонтанную атаку. Оба не так уже далеко ушли от своих диких предков, но ящер хотя бы умудрялся сдерживаться, тогда как мав почти не контролировал свою натуру.