Похождения Гекльберри Финна (пер.Ранцов)
Шрифт:
— Хорошо, продолжай, продолжай! Что же они делали?
— Ничего они не делали, насколько я заметил: прокрадывались на цыпочках. Я подумал, разумеется, что они входили, чтобы убрать комнату вашего величества, предположив, что вы изволили уже встать, но потом, увидев, что вы еще спите, они старались как можно тише убраться прочь, чтобы не нажить себе неприятностей и не разбудить вас, если уже раньше не разбудили.
— Бомбы и картечи!.. Вот это ловко! — воскликнул король.
Оба состроили жалкие, сконфуженные рожи; они стояли задумавшись, почесывая себе затылки, наконец, герцог разразился хриплым
— Нет, это превосходно! Как чисто эти молодцы-негры сыграли свои роли, притворившись, будто огорчены, что уезжают отсюда!.. Я и в самом деле поверил! Да и не я один — все поверили. После этого и толкуйте, что у негров нет прирожденных сценических способностей. И как ловко, подлецы, разыграли эту комедию — хоть кого бы надули. По-моему, у них удивительный талант. Будь у меня капитал и театр, я бы не желал лучших актеров! А мы-то взяли да и продали их за грош, — да еще и эти деньги не попали нам в руки. Скажите, где этот вексель?
— Разумеется, в банке для учета. Где же ему быть?
— Ну, тогда еще не все пропало, слава богу!
Тут я несмело вмешался в разговор:
— Разве что случилось худое?
Король так и накинулся на меня:
— Не твое дело! Смотри у меня, мальчишка, берегись, не суйся куда не спрашивают! Помни это, покуда ты здесь, слышишь? — Затем он обратился к герцогу: — Что делать, придется проглотить эту пилюлю и не проронить ни слова: молчок, да и все тут!
Сходя вниз с лесенки, герцог опять злобно захохотал.
— Скорый сбыт и малые барыши! Чудесная афера — нечего сказать!
Король сердито огрызнулся:
— Я старался сделать как можно лучше, потому и поспешил продать негров. Если же это оказалось невыгодным, то я в этом настолько же виноват, насколько и вы, — ничуть не больше.
— Во всяком случае, негры были бы еще здесь, в этом доме, а нас бы уже и след простыл, если б послушались моего совета.
Король проворчал что-то и сорвал свой гнев на мне. Я получил страшный нагоняй за то, что не пришел к нему тотчас же и не доложил, как негры выходили из его комнаты и вообще действовали подозрительно, — всякий дурак догадался бы, что дело нечисто. Наконец, принялся ругать самого себя: все это, дескать, случилось оттого, что он встал слишком рано в то утро, против обыкновения, — будь он проклят, если когда-нибудь это повторится. Так они продолжали грызться между собой. А я ликовал в душе, что догадался свалить все на негров, нимало им не навредив.
Глава XXVIII
Сборы в дорогу. — «Негодяй!» — «Королевский камелеопард». — Мэри Джен решилась уехать. — Оригинальная болезнь. — Новые наследники.
Между тем пришла пора вставать; я спустился со своего чердака; проходя мимо комнаты девушек, я увидел, что дверь приотворена и Мэри Джен сидит над открытым старым чемоданом — она укладывала свои вещи, собираясь ехать в Англию. Но в эту минуту она сидела со сложенным платьем на коленях и, закрыв лицо руками, горько плакала. Мне стало ужасно жаль ее — да и всякий на моем месте почувствовал бы сострадание. Я вошел к ней.
— Мисс Мэри Джен, вот вы не можете видеть людей в горе, — и я тоже не могу, право! Скажите, что с вами, почему вы плачете?
Она плакала о неграх. Так я и думал. Она говорила, что теперь
— О боже мой, боже мой! — твердила она в отчаянии, — Подумать страшно — они никогда, никогда больше не увидятся!
— Увидятся непременно, — воскликнул я, — и не далее как через две недели — уж я знаю!
Вот и вырвалась у меня тайна нечаянно, не успел я опомниться! Девушка вдруг обвила мне шею руками, умоляя повторить это еще и еще раз!
Я спохватился, что сказал слишком много и чересчур неожиданно — вот и очутился припертым к стене. Я попросил ее дать мне срок подумать немного, собраться с мыслями. Она сидела взволнованная, прелестная, сгорая от нетерпения, но все-таки имела вид счастливый, довольный, точно человек, у которого выдернули больной зуб.
А я все размышлял: мне кажется, человек, говорящий правду, когда он попадет в затруднительное положение, подвергается большому риску (я этого не испытал, но мне так кажется), а между тем вот здесь вышел такой случай, что сказать правду — как будто и лучше и безопаснее, нежели солгать… Надо это запомнить и когда-нибудь основательно обдумать на досуге — так это странно и неестественно. Ничего подобного со мною до сих пор не бывало. Ну, ладно, попробую: возьму да и скажу на этот раз всю правду, хотя это все равно выходит, что сесть на пороховую бочку и взорвать ее с целью посмотреть, что из этого выйдет!
— Мисс Мэри Джен, — начал я, — есть у вас такое место недалеко, за городом, куда вы могли бы поехать погостить денька на три, на четыре?
— Как же, есть… к мистеру Лотропу. Зачем ты это спрашиваешь?
— Все равно зачем… Если я скажу вам, как я узнал, что негры увидят друг друга недели через две здесь, в этом самом доме, и притом докажу вам, что это сущая правда, — согласитесь ли вы уехать к мистеру Лотропу и остаться там четыре дня?
— Четыре дня! — воскликнула она. — Да я готова остаться там хоть целый год!
— Прекрасно, мне больше ничего не нужно, достаточно вам дать слово — оно для меня важнее, чем присяга на Библии со стороны кого-нибудь другого.
Она улыбнулась и покраснела.
— Позвольте, — сказал я, — затворить дверь и задвинуть засов.
Сделав это, я вернулся на место.
— Ради бога, не вскрикивайте, сидите смирно, будьте мужественны. Я скажу вам всю правду; вам надо приготовиться, мисс Мэри Джен, дело очень неприятное… тяжело вам будет, да делать нечего. Эти дяди ваши — вовсе не дяди, а мошенники, отчаянные плуты!.. Ну, теперь, мисс Мэри Джен, самое худшее сказано — остальное вы легко вынесете.
Разумеется, это страшно поразило ее, — но я уже миновал самое опасное место и летел вперед не останавливаясь. Ее глаза разгорались все ярче и ярче; я рассказал ей все до капельки, с той самой минуты, когда мы подвезли молодого простофилю на пароход, и вплоть до того момента, когда она кинулась на шею королю у крыльца, а он поцеловал ее раз шестнадцать-семнадцать. Тогда она вскочила в гневе, лицо ее зарделось как заря.
— Старый негодяй!.. — крикнула она, — Пойдем скорее, нельзя терять ни минуты, ни секунды: велим вывалять их в дегте и перьях и бросить в реку!