Последний фюрер рейха. Судьба гросс-адмирала Дёница
Шрифт:
Такими маленькими подлодками стали 626-тонные лодки типа 7, которые в увеличенном виде для большего радиуса действия доминировали в битве за Атлантику. Из этого становится ясно, что и «стайная тактика», и лодки, которые ее использовали со столь разрушительной силой, изначально были разработаны для совершенно других военных кампаний и в других водах.
Первая лодка типа 7 была уже на плаву к осени 1936-го, и Дёниц, который 1 октября получил звание «фюрер подводного флота» (FdU), начал тренировать ядро этой 2-й флотилии вместе с лодками «Веддиген».
Его основной отпуск пришелся на зиму, вероятно, потому, что это было наименее подходящее время для практических работ на Балтике. Он уже ходил на лыжах в начале 1930-х, путешествуя по курортам Южного Тироля;
Оба его сына, которые без вопросов приняли то, что они должны пойти по стопам отца и поступить во флот, теперь уже были членами гитлерюгенда; их старшая сестра, Урсула, которая состояла в Союзе немецких девочек — некоем эквиваленте гитлерюгенда для девочек — в последнем классе школы вышла из организации сразу после того, как сдала экзамены; позже она вспоминала, что считала союз очень глупым делом. Ее мать не была членом партии, как, конечно же, и сам Дёниц, так как он состоял в «неполитических» вооруженных силах. Вся семья, как вспоминала Урсула, была равнодушной к режиму национал-социалистов; они были как большинство других людей в Германии.
К этому времени она уже встретилась и обручилась с одним морским офицером, Гюнтером Хесслером, с которым они поженились в ноябре 1937 года, с сердечного одобрения отца.
Хесслер служил на «Грилле», корабле поддержки, на котором проводили тайные тренировки и разные проверки, и одновременно использовали его как яхту для прогулок официальных лиц. Однажды на борту яхты в качестве гостя побывал Гитлер. Во время беседы в офицерской кают-компании он произвел огромное впечатление на Хесслера не только своими обширными познаниями в технической морской информации, но и способностью говорить на любую затронутую тему без каких-либо усилий.
То, что Хесслера восхитил фюрер, не было удивительно. Среди военных, а особенно молодых офицеров, это было общераспространенное отношение. Когда эмблема рейхскригсмарине (военно-морского флота) была заменена на флаг Третьего рейха со свастикой, в 1935 году, за неделю до того, как Дёниц принял командование над флотилией «Веддиген», это событие праздновалось всеми с большой помпой.
К 1937 году Гитлер был на пике своей политической карьеры. Сразу же после захвата власти в 1933 году он наэлектризовал глав родов войск, а через несколько дней и членов своего кабинета простой идеей, по которой в ближайшие четыре-пять лет все действия будут оцениваться лишь по тому, увеличивают ли они военную мощь немецкого народа. Это была формула: «Все для вермахта! Положение Германии в мире будет зависеть только от немецких вооруженных сил. Положение немецкой экономики в мире также определяется ими». Экономисты могли бы сказать ему, что в реальном мире все происходит наоборот. Но его слушатели разделяли его убеждения; как и он, они были воспитаны на политике силы, и только когда после первых волшебных лет накопились практические сложности, возникли сомнения и желание спорить. Но к тому времени Гитлер укрепил свои позиции благодаря «принципу фюрера», и было слишком поздно оспаривать его «неизменные» решения.
Экономическая реальность, которую он презирал, состояла в том, что односторонняя концентрация на вооружении «всасывала» материалы в страну, но останавливала производство товаров на экспорт, в то время как опора на общественные займы для финансирования непродуктивных военных трат создавала основу для нового витка инфляции. Проблема только усугублялась анархией в верхах: каждая из трех военных служб, словно три силы в известной басне, выполняла свою собственную программу, соревнуясь с двумя другими, без какой-либо координации или учета их интересов, а в действительности даже едва понимая их.
К началу 1936 года начался неизбежный кризис платежных балансов. Главный экономист Гитлера Шахт теперь взмолился о сокращении темпов вооружения для того, чтобы снизить импорт. Фюрер пошел по другому пути, вознамерившись решить проблему своим «четырехлетним планом», призванным сделать Германию самодостаточной по большинству поставок военного сырья.
Ответом Гитлера было еще большее увеличение давления. То была характерная для него реакция: во всех кризисах, которые случались во время его политической карьеры, он без исключения занимал позицию, которая не позволяла ему отступать, словно бы боялся, что иначе он споткнется и проиграет...
Редер уже испытывал сложности с квотами на сталь, а следовательно, и с окончанием строительства новых кораблей. За 1937 год, в течение которого он лелеял идею прибавить девятый военный корабль к программе и вооружить его батареей, превосходящей своей огневой мощью вооружение британских кораблей новейшего класса «Король Георг V», положение со сталью только ухудшилось и опоздание в исполнении программы строительства лишь увеличилось. В то же самое время его страхи по поводу возможного союза Великобритании с Францией в случае любого конфликта — бывшего запрещенной темой для обсуждения вследствие ее болезненности — всплыли на поверхность в связи с публикацией исследования оперативного отдела, озаглавленного «Задачи войны на море в 1937—1938 годах».
Той осенью Дёниц провел первые широкомасштабные учения для проверки «групповой тактики», над которой он работал; существенно, что рапорт, который он впоследствии написал, озаглавленный «Использование подводных лодок в рамках флота», отражал перемену его взглядов: «Мировая война показала, что субмарина подходит для того, чтобы грозить и морским коммуникациям противника, и торговле противника».
Он даже дошел до такого заявления, что для государства, у которого недостаток надводных сил, плохое стратегическое положение или отсутствие достаточных колониальных баз — а все это соответствовало главным элементам немецкой стратегической мысли — препятствуют любой перспективе борьбы за морское господство, именно подводные лодки будут «прекрасным, возможно единственным средством... для создания эффективной угрозы жизненно важным морским коммуникациям противника, и при некоторых условиях смогут повредить им решающим для итогов войны образом».
Это первое зафиксированное на бумаге свидетельство того, что он склонился к поддержке идеи об участии субмарин в войне с торговыми кораблями с момента назначения на новый пост; видна радикальная перемена взглядов по сравнению с его мыслями осенью 1934-го и в рапорте от сентября 1935 года. Здесь он явно учитывает возможность союза Англии с Францией и следует магистральной идее морских стратегов, которые предпочитали торговую войну доктрине Тирпица боевых кораблей, в которых испытывался явный недостаток.
Тем не менее, весь рапорт, за исключением этих вступительных замечаний, касался тактических вопросов операций подводных лодок в отношении к надводным силам и в качестве разведчиков, которые остаются невидимыми с баз противника и могут сообщать о его передвижениях, и в качестве атакующих групп, которые могут быть размещены на пути противника. Хотя эти идеи возникли в основном из опыта мировой войны, ясно, что и работа, проделанная в сфере связи, тоже учитывалась. Например, он принимал, что из-за ограниченности радиуса обзора у подлодок и их возможностей связи необходимо руководить групповыми операциям с командного поста на берегу, который бы получал сведения ото всех участвующих в операции сил и мог отдавать приказы, основываясь на обшей картине; он так и делал со своего корабля-флагмана в Киле во время учений на Балтике.