Постоялый двор Синичкино
Шрифт:
— А вот я очень романтичный, но личная жизнь катастрофически не клеится, — отозвался Юрий. — Даже не знаю в чём дело.
— И у меня не клеится, — вздохнула Виолетта, а потом посмотрела на Геру. — Ты что скажешь? Кольца на безымянном пальце нет, значит не замужем. Почему?
— Я не хочу говорить о личной жизни. Давайте поговорим о музыкальных пристрастиях, — предложила Гертруда.
Остаток вечера прошёл непринуждённо: пили кто коктейли, кто мартини, слушали музыку.
Было около одиннадцати вечера, когда Виолетта заявила, что хочет спать. Гера,
— Я бы хотела сфотографировать навью, — при прощании сказала Виолетта. — Продала бы фотографию полиции, если это реальный человек притворяется духом, или какому-нибудь журналу, если навья — реальный дух. Даже лучше, чтобы это был реальный дух. Тогда бы мне заплатили хорошие деньги, и я смогла бы оплатить онлайн курс по макрофотосъёмке.
— Надеюсь, что история с навьями уже в прошлом, — сухо сказал Радмир. — Хвати с нас!
Гертруда мысленно полностью согласилась с Радмиром, но интуиция подсказывала ей, что надеждам управляющего постоялым двором не суждено сбыться, потому что одна элегантная пожилая дама готова встретить смерть, как друга.
Глава 13
Проснулась Гера в прекрасном настроении. Она села в кровати, посмотрела в окно: солнечное утро, голубое небо, потом перевела взгляд на свой мобильный телефон, лежавший на прикроватной тумбочке.
— Девять пятнадцать! Я же в десять катаюсь на велосипеде с Павловским! — ахнула она и тут же подхватилась с кровати.
Быстро сменив пижаму на скини джинсы и любимую майку с надписью "Нас не догонят," Гера почистила зубы, собрала волосы в хвост, после чего поспешила в столовую.
— Привет! — улыбнулся ей Радмир, который, как обычно, стоял за стойкой администратора.
— Доброе утро. Надеюсь я не пропустила завтрак?
— Не волнуйся. Завтрак у нас с семи до десяти. У тебя масса времени.
— Это хорошо!
— Не возражаешь против моей компании за завтраком? — спросил Радмир Геру, когда она уже миновала стойку администратора
— Ты ещё не завтракал? — Гера обернулась.
— Ждал тебя, — признался Радмир, чем смутил Гертруду. — Так что на счёт моей компании?
Ответить Гера не успела: в лобби влетела худенькая тоненькая девушка, по всему вчерашняя школьница. Одета она была в чёрное платье. Гера вспомнила, что накануне уже мельком видела эту девушку в коридоре недалеко от своей комнаты, и на девушке было это же платье.
— Что случилось, Катя? — строго спросил Радмир.
— Радмир Вениаминович, я боюсь входить в домик номер два, — затараторила девушка.
— Боишься входить к Натаниэле Исмаиловне Веркуть? — переспросил Радмир.
— Да! Я пришла, чтобы прибрать, стучала, но никто не ответил. Всё, как в тот раз, когда я мертвяка в апреле нашла в десятом домике! Вдруг постоялица мёртвая! — взволнованно объясняла Катя.
— Она — горничная, а чёрное платье — униформа, — догадалась Гера.
— Я не хочу больше покойников в постелях находить и с полицейскими беседовать не хочу. Я их боюсь! — чуть не плача, продолжила объяснять горничная.
—
— Я тоже с вами пойду, — решила Гера.
Втроём они подошли к домику номер два, возле которого стояло ведро с водой и тележка с бытовой химией.
Радмир забрал у горничной ключ от домика.
— Обе стойте здесь, — велел он Кате и Гертруде, а сам открыл дверь, вошёл в дом и через несколько долгих секунд крикнул. — Не заходите сюда! Натаниэла Исмаиловна мертва. Я вызываю скорую и участкового.
Катя закрыла рот обеими руками и тихо заохала.
Гера среагировала на услышанное иначе: она решительно вошла в дом.
Натаниэлу Исмаиловну Гертруда увидела сразу. Пожилая дама, укутанная в чёрную шаль сидела в кресле в гостиной. Никакого ужаса на лице Натаниэлы Веркуть не было.
Радмир стоял возле кресла и разговаривал по мобильному телефону.
— Зачем ты вошла? — укорил он Геру, закончив разговор.
— Хотела её увидеть, — не отрывая взгляда от умершей, ответила Гертруда.
— Не надо смотреть, — Радмир приобнял Геру за плечи и вывел на улицу.
Катя по-прежнему стояла возле крыльца, зажав себе рот руками.
— Постоялица точно мёртвая? — дрожащим голосом спросила горничная.
Гера утвердительно кивнула, после чего Катя стала белой, как полотно.
— Катюша, успокойся. Ты правильно сделала, что позвала меня, — ласково обратился Радмир к подчинённой.
— Вы велели так поступать, если постоялец дверь не открывает, — пискнула Катя.
— Всё верно. Теперь я тот, кто обнаружил тело. Ты не имеешь никакого отношения к смерти постоялицы. Слышишь? — успокаивал Радмир горничную. — Это меня, будет допрашивать полиция. Ты просто посидишь с Гертрудой в лобби на диване, а когда оперативная группа закончит свою работу, поедешь с Таней домой. Хорошо? Мы ведь так делали в прошлый раз.
Катя утвердительно кивнула.
— Пойдём в офис, — позвала её Гера.
— Я останусь здесь ждать врачей и участкового, а ты будь с Катей, — шепнул Гертруде Радмир.
На крыльце двухэтажного кирпичного здания Гера и Катя столкнулись с Павловским. Юра явно пребывал в хорошем настроении: он улыбался и держал в руке где-то сорванную ромашку.
— Гертруда, мы идём на велопрогулку или нет? — спросил он, как только Гера подошла к крыльцу.
Гертруда сперва поднялась на крыльцо, открыла входную дверь, подождала, пока Катя не вошла в лобби и только потом тихо сказала:
— Юра, велопрогулка отменяется. Натаниэла Исмаиловна мертва.
— Блин! — поморщился Павловский и бросил ромашку на землю.
— Радмир возле её домика. Иди к нему, — попросила Гера.
Павловский ушёл, а Гертруда и Катя, войдя в лобби, сели на диван, но в одиночестве оставались недолго: почти сразу к ним присоединился Нахим Ходорёнок, который косил траву возле летней террасы и заметил, что возле второго домика что-то происходит, а минут через пять прибежала вторая горничная: невысокая русоволосая девушка в точно таком же чёрном платье, как у Кати.