Повесть о днях моей жизни
Шрифт:
В щели между притолокой и полуоткрытыми дверями на миг мелькнула рука, рванувшая девочку за платье, дверь сердито хлопнула, послышались шлепки ладони по голому телу и громкий плач: "Ай, мамочка! Ай, мамочка, не буду!.." Больной ребенок закатился. Орала Нинка. К двум голосам вскоре присоединился третий -- матери, которая кляла детей...
А через минуту опять:
Баю-баюшки, баю,
Сынку песенку спою!
Котик серенький,
Со двора в зал вошли сторож со стрелочником.
– - Это, брат, на какой, к примеру, сорт нападешь: в позапрошлом годе выменял у золотухииского телеграфиста пару голландок, а они подгадили...
Стрелочник досадливо поджимает губы.
– - Бывает, что не ко двору, ай кто сглазил,-- отвечает сторож.-- То ли -- кахетинские, хорошие!.. А, промежду прочим, надо завсегда быть осторожным...
Сторож шумно сбросил на диван непромокашку, потянулся, широко зевая.
– - Извините, что тут у вас делается?
– - спросил я.
– - Крик-то? Скарлатина у мальчонки,-- ответил сторож.-- Одного уж бог прибрал, теперь другого хочет... Эх, у куракинского синильщика куры-то, вот так ку-ры! Все на подбор -- черные, большие, космоногие!..
– - Нет, я вот про дорогу... Не ходит ведь?..
– - Черт их знает,-- сказал сторож, почесывая нога об ногу.-- Ходили-ходили, да и доходились!
Стрелочник внимательно глядит на плакат "Нивы", шевеля губами; видно, что ему до смерти скучно, что это объявление он знает наизусть, читает же машинально, потому что больше нечем заняться, а разговор о породистых курах надоел.
Заскрипела на блоках дверь. Бутылка с песком, привязанная за шнур, ударилась о притолоку, отскочила и снова ударилась.
– - Вва-ах и до-шш, родные люди!
– - проверещал ободранный мужичонка, проскальзывая в двери и по-собачьи отряхиваясь всем тщедушным телом, обмотанным в мокрое тряпье.-- Расслюнявилась, сударыня осень!
Сдернув рыжую шапку, мужик стал колотить ею по скамейке, невнятно бормоча что-то, очистил кнутовищем грязь с лаптей, перекрестился на швейную машину Зингера.
– - Здравствуйте вам.
– - Здравствуй, коль не шутишь,-- не оборачиваясь, ответил стрелочник.
– - Здорово, корова, где твой бык,-- сказал сторож.
Мужик ухмыльнулся.
– - Поезд из Белой Церковы скоро будет?
– - Тебе, может, из Америки? От самого Генрих Смит-компания?
Приезжий еще шире ухмыльнулся.
– - Кроме шуток -- скоро?
– - На лето об эту пору!
– - сторож прищелкнул языком,
Распоясавшись, мужик снял мокрую свиту, садясь на лавку.
Сторож и стрелочник ушли в дворянскую. Опять спорили о
– - Служишь тут или за кем приехал?
– - обратился мужик ко мне.
– - Пришел узнать подробности.
Он весело затряс мочальной бородой.
– - Осень -- матушка!.. Без работы скучно!.. У нас в Застрялове не хуже этого, как вечер, только и музыки, что подробности: плетут не знамо что!.. Другой раз засидишься, лампа карасину выгорит...
– - Я про другое.
– - Тут, конечно, разговор другой: чугунка рядом, бряхни всякой -- сила!.. Не скоро еще с Белой Церковы, не знаешь?
– - Не дождешься, земляк: забастовка, поезда не ходят.
– - Ври больше!
– - воскликнул он, прискакивая с лавки.
– - Не ходят, хоть кого спроси.
– - И с Белой Церковы?
– - Со всех местов не ходят.
Мужик, как заяц, зашевелил верхней губой, заморгал, постукивая кнутовищем об онучу.
– - Мать честная, как же мне быть-то, а?
– - А что?
– - А что, а что!..
– - вскинулся он на меня.-- Я из Застрялова, ай нет?
– - Ну, так что ж?
– - Сто!.. Чертей тебе сто в затылок!.. Сто с четью верст гнал, понял?.. А-а, чтоб вас лихоманка задушила!.. Еще спрашивает: "А что ж?" Вы тут крутитесь, как волки, а мне горе.
– - Не скули. Встречать, что ли, кого приехал?
– - Нет, разгуливаю!.. Прохлаждение вида собираю!.. Сын со службы должен быть... Тыщи верст!
– - Он с испугом поднял грязный палец вверх.
– - Тыщи, это тебе не что-нибудь!.. А-а, будь она проклята, забастовка ваша чертова!.. Машины, что ли, не в порядке, али как?
– - Рабочие бунтуют!
– - Что-о?
– - Брови мужика, как черви, изогнулись, из морщин на лбу образовалась расплывчатая буква "м", тупо прищуренными водянисто-серыми глазами он смотрел в лицо мне.-- Это как же, например, бунтуют?
– - А так, не слушаются начальства, бросили работы, остановили железную дорогу.
– - Почему так?
В голосе проезжего, в глазах уже проскальзывала явная злоба ко мне.
– - Хотят, чтобы в России были лучшие порядки...
– - В какой это Расеи?
– - В нашей, где живем.
– - А я при чем?
– - закричал мужик, вскакивая.-- А если ко мне сын идет на побывку, а я не могу его дождаться?.. Бить их некому, мошенников!..
Из боковой комнаты в зал просунул голову начальник.
– - Что вы тут орете? Там больной ребенок.
На нем форменная тужурка с малиновыми кантами, надетая поверх ночной сорочки. Распухшая правая щека подвязана носовым платком. Лицо желтое, кислое, небритое.
Мужик сдернул шапку, подбегая к нему.