Поймать хамелеона
Шрифт:
Олег тихо чертыхнулся и покинул гостиницу. Он в задумчивости прошел мимо округлившего глаза Степана, и тот поспешил следом. Полянский чуть приподнял брови, обозначив удивление.
— Они съехали сегодня утром, — ответил на невысказанный вопрос сразу обоим спутникам Котов. — Оставили для меня устное послание. Поблагодарили на приятный вечер и извинились, что не смогут принять следующего приглашения, как обещали. По-моему, они сбежали. Только я не пойму, почему. Даже если Воронецкие, могли и дальше водить меня за нос. Даже если
— Значит, что-то напугало их, — ответил Алексей Дмитриевич. — Или хамелеон понял, кем вы являетесь, или же что-то в вашей вчерашней беседе их насторожило.
— Или, если они и вправду Светлины, кто-то опасный им вышел на их след. Ну или подумали, что ты, возможно, сыщик. Еще и про их родство спрашивал, — произнес Степан.
— А может, и нет никакой особой причины, попросту они посчитали, что визит в Петербург окончен, — заметил Полянский. — Тут может быть, что угодно. Но раз пока моя помощь вам не нужна, я возвращаюсь назад. Когда найдете ваших Светлиных или кого-то похожего на Михаила Воронецкого, призывайте на опознание.
— Разумеется, — склонил голову Олег. — Простите, что оторвали вас впустую.
— Ерунда, — отмахнулся Алексей Дмитриевич, — заодно прогулялся немного. Давно не было в Петербурге, хоть мельком взглянул на него. — Мужчины направились обратно к парадному, и Полянский продолжал: — У меня с этим городом связаны приятные воспоминания. Когда-нибудь, когда представится возможность, я расскажу, если пожелаете.
— Даже потребуем! — заверил Степан с улыбкой. — Алексей Дмитриевич, а когда вы прибыли сюда?
Полянский усмехнулся, поднял лицо к серому небу и вдохнул влажный воздух полной грудью. После шумно выдохнул и ответил:
— Еще при Александре Павловиче. Как раз в тот день государь победно въезжал в Париж. Славное было время, доложу я вам, господа. Вся империя торжествовала, когда пришли вести, я был тому свидетелем. Знаете, что грустно в нашей службе? — неожиданно спросил Алексей Дмитриевич. — Эпохи проходят, меняются цари, стареют и умирают те, с кем поднимал чарку, а мы продолжаем изображать жителей этого мира и существуем рядом с теми, кто однажды станут для нас воспоминанием. Грустно, господа, грустно.
Мужчины замолчали. Они как раз дошли до двери и намеревались войти, но остановились, слушая Полянского. Мимо них проехала пролетка. Она остановилась невдалеке, и Олег перевел рассеянный взгляд на мужчину, который расплачивался с извозчиком. Котов уже было отвернулся, но вновь повернул голову, осознав, кого увидел.
— Федор Гаврилович? — с толикой удивления спросил он самого себя.
— Да, Ковальчук, — произнес рядом Степан.
— Ваш знакомец? — спросил Полянский, и Олег кивнул.
— Должно быть, он ко мне. Прошу прощения, Алексей Дмитриевич, я оставлю вас, — Котов поклонился и направился к приятелю.
Он уже не видел, как за дверью дома исчезли его напарник и их гость. Экипаж в эту
— Федор Гаврилович! — окликнул доктора Котов.
Тот обернулся, и Олегу почудилась на лице добродушного знакомца досада. Однако он все-таки остановился и улыбнулся, впрочем, и улыбка вышла натянутой.
— Мой дорогой друг, — приблизившись, произнес Котов, — куда вы направляетесь? Когда я увидел вас, то думал, что вы приехали ко мне.
— Простите великодушно, Олег Иванович, — улыбка исчезла, и розыскник увидел, что его приятель озабочен. — Я и вправду не к вам. Видите ли, странная какая штука приключилась. В «Фениксе» живет моя пациентка, интересный случай, доложу я вам. Но сегодня ее супруг прислал мне письмо, где благодарил за помощь. Написал, что его жене стало лучше, и они более не появятся.
— Вот как, — неопределенно произнес Котов и спросил машинально: — Они не оплатили ваши услуги?
— Напротив, рассчитались полностью за те несколько дней, что посещали меня. Даже больше, чем было нужно. Но я не по тому иду к ним. Дело в том, что этой даме нужна моя помощь по-прежнему. Мы не продвинулись с ней ни на шаг. Каждый прием новая история, и всё вранье. Ее душа явно не спокойна, но что является тому причиной… — Ковальчук развел руками.
Олег впился в приятеля острым взглядом, однако тут же приподнял уголки губ в улыбке, чтобы скрыть свой интерес под обычным любопытством.
— И что же? Даже супруг не рассказывал, что с ней приключилось?
— В том-то и дело, что ему это неизвестно, — вновь развел руками Федор Гаврилович. — Супруг этой дамы только рассказал, что она исчезала ненадолго, а когда вернулась, поведение ее стало несколько странным. Сама она то говорит об увлечении другим мужчиной, то о ссоре с мужем, а то и вовсе сказала, что это у него любовница, и она сбежала, узнав об этом. У этой семьи есть некая тайна. И если супруг готов говорить, то его жена открываться не намерена. А это вызов, понимаете?! — почти сердито воскликнул он. — А теперь они говорят, что в моих услугах больше не нуждаются. Но я не намерен сдаваться и желаю донести свою точку зрения. В конце концов, кто из нас доктор?
— Подождите минуту, Федор Гаврилович, — остановил его Котов. — Уж не о господах ли Светлиных вы говорите?
Ковальчук приоткрыл рот, явно опешив, после выдохнул и осторожно спросил:
— Отчего вы думаете, что я говорю о Светлиных?
— Во-первых, не далее как вчера, Максим Аркадьевич отчитывал супругу, что он не нашел ее у доктора. Теперь я склонен думать, что говорили они о вас. И вот почему, это и будет, во-вторых. Я только что сам заходил в «Феникс» чтобы пригласить их на прогулку, но мне сказали, что господа Светлины съехали еще пару часов назад.