Поймать хамелеона
Шрифт:
А потом настал его черед, и вот тогда Котов задал свой главный вопрос:
— Простите великодушно, если мой вопрос покажется вам грубым или неуместным, но я лишь оглашаю то, что успел заметить.
— Спрашивайте, — едва приметно улыбнулся Максим Аркадьевич.
— Вы и Софья Павловна кажетесь мне удивительно схожими внешне. Я, конечно, слышал, что супруги со временем становятся похожи друг на друга, но вашему браку не так много времени. В чем загадка? Вы родственники?
Светлины переглянулись, и глава семьи ответил:
— Да, вы верно
Котов согласно покивал и произнес:
— Теперь мне понятно ваше поведение днем в парке. Я еще подумал, что супруги так не бранятся, скорее подобное возможно между теми, кто провел вместе детство и привык к подобным сценам при выяснении отношений.
— Да уж, — Светлин теперь и вовсе отвел взгляд, а щеки его супруги окрасились пунцовым цветом. — Простите нас за то, чему стали свидетелем. Это было и вправду… по-детски.
— О, — отмахнулся Олег, — это было даже мило. На мое мнение о вашей семье это нисколько не сказалось.
— И какого же вы о нас мнения? — с явным любопытством спросила Софья Павловна.
— Что вы приятные люди, общение с которыми мне доставляет удовольствие, — с улыбкой ответил ей Котов.
Признаться, после этого разговора Олегу стало как-то легче дышать. И остаток вечера прошел довольно весело, и расставались они уже добрыми знакомцами.
— Могу ли я вновь встретиться с вами и пригласить куда-нибудь? — спросил он господина Светлина при прощании.
— Если пригласить, то можете, — ответил тот, и Котов сделал вывод, что сходиться с ним близко Максим Аркадьевич не намеревается, и встречаться вновь будет только по определенному поводу, но последнее трудностей не вызывало, и поводов розыскник мог найти уйму.
Так что и ложился спать, и проснулся Олег в добром расположении духа.
— Наконец-то вы изволили проснуться, господин Лежебока, — Степан вошел в комнату напарника, не утруждая себя стуком.
Вчера его не было дома, когда Котов вернулся, а появился, когда старший напарник уже засыпал, так что они еще не обсуждали того, что узнал каждый из них за вечер прошедшего дня.
— А ты уже на ногах, — усмехнулся Олег в ответ.
— Так мы ж не баре, чтоб разлеживаться на перинах, — широко улыбнулся Степан. Похоже, и его настроение было приподнятым. — Это вы, господин хороший, бока наминаете, а нам, простому люду, еще вам щи сварить надо да поле вспахать.
— Уж ты-то знатный пахарь, — хмыкнул Котов. — Есть новости?
— Не особо, — пожал плечами Степан.
— Тогда оставь меня в одиночестве, будь добр. Скоро я оденусь и выйду.
— Как скажете, барин, — напарник согнулся в шутовском поклоне и вышел из комнаты.
Олег фыркнул ему вслед
— Рассказывай, — велел Олег, приступая к утренней трапезе.
— Твои новости будут поинтересней, — отодвинув газету, заметил Степан.
— Но я пока ем, — справедливо заметил Котов. — Так что начинай первым. Куда уходил вечером?
— Собирал урожай, — ответил он со смешком, — а ты еще говоришь, что я не пахарь. Самый натуральный пахарь и есть.
— И что урожай?
— А, — напарник махнул рукой. — Ничего особо ценного. Часть купцов, приехавших ранее, уже завершили свои дела и разъезжаются. Пары с каретами ничего подозрительного не творили. Одни и вовсе переехали к родственникам, так что их можно вычеркивать. У Воронецких в Петербурге родни нет. Кто-то был в столице проездом и тоже уже отбыли. Так что если наш хамелеон и прятался под чьей-то личиной из них, то он теперь окончательно ее сменил. Кстати, по описанной тобой внешности Румпфа, еще никого не было замечено. В общем-то, это и всё, что я собрал за вчерашний вечер.
— Отчего тогда сияешь? — полюбопытствовал Олег.
— А это уже мое лично дело, — задрал нос Степан, и Котов усмехнулся:
— Симпатичное дело?
— Премиленькое, — вновь широко улыбнулся напарник. — А раз ты можешь есть и задавать вопросы, то можешь и рассказывать. Как прошел твой вечер?
Олег не ответил сразу. Он еще некоторое время в молчании продолжал завтрак, и настроение начало постепенно портиться. Ему отчаянно не хотелось рассказывать, потому что Котов знал, что ответит напарник.
— Отчего молчишь? — полюбопытствовал Степан. — Прелестная Софья сковала уста?
Котов одарил его пронзительным взглядом, после демонстративно взял чашку с остывающим кофе.
— Позволишь прежде все-таки доесть? — спросил в ответ Олег.
— Сколько угодно, лишь бы не лопнул, — подняв руки, усмехнулся Стёпа. — Я смиренно жду.
Котов задержал на нем взгляд, и напарник также демонстративно вновь открыл газету. Завтрак продолжился в тишине, нарушенной лишь задумчивым:
— Н-да-а, — издаваемым Степаном. А еще: — Ну надо же…
— Не уймешься? — сухо спросил Олег.
Напарник сдвинул газету и ответил удивленным взглядом, но в тоне его, когда ответил:
— В чем дело? Я читаю прессу, — послышалась нескрываемая фальшь, не позволившая Котову усомниться в том, что Стёпа издевается.
В ответ на это, Олег решил прежде убрать за собой, и был вознагражден фырканьем Степана.
— Ну всё, всё! — воскликнул напарник. — Я уже наказан и признаю это. Больше не буду читать газет и высказывать мнения вслух, когда ты занят издевательством над моей тонкой душой. Можешь даже больше никогда не мыть посуды, только начни рассказывать наконец!