Позывной Леон
Шрифт:
«Я свободен…» — пронеслось в голове. И тут же услышал в сознании голос Ира. Он что-то кричал, возможно, предупреждал об опасности, но я почти не слушал — слишком пьянел от ощущения свежего воздуха и свободы.
Но всё оказалось напрасно: резкий удар по затылку вновь швырнул меня в беспощадную темноту забвения.
Глава 15
Отключаться от реальности таким способом стало для меня какой-то закономерностью. Мой многострадальный затылок, похоже, уже едва выдерживает каждый новый удар. Просыпаясь, я ощупал его и понял, что там, скорее всего, уже знатная гематома (если в этом мире вообще существует такое
Теперь меня вновь качало из стороны в сторону, и я вскоре догадался, что снова нахожусь в клетке. Только на этот раз она была сделана не из дерева, а из крепкого металла, а вместо зловонного зверя меня куда-то везла обычная повозка — о чём свидетельствовал знакомый скрип колёс. Видимо, именно этот звук и выдернул меня из беспамятства.
Вокруг по-прежнему раскинулся тот же густой лес. Кажется, наступало утро: лёгкая прохлада ночи отступала перед первыми проблесками солнечного света, которые пробивались сквозь широкие листья и робко касались моего измученного лица. Казалось бы, это могло принести хоть какое-то облегчение, но откуда ему взяться, если я по-прежнему сижу взаперти, за решётками металлической клетки?
Вместо лианы на моей левой руке теперь красовалась полноценная цепь, к тому же мне надели железный ошейник, тоже прикреплённый к полу клетки. Так что защищённым здесь я точно не чувствовал себя. И пока непонятно, как избавиться от этих оков — вряд ли Ир сможет помочь, ведь тут нужна не ловкость или "магия", а грубая физическая сила, чтобы сорвать такой крепёж.
Куда меня везут? И самое главное, кто именно? Судя по металлической клетке и железным цепям, всё указывает на «железных» — вейсанцев. Но тогда отчего я оказался у них в плену?
Я опустил взгляд на левую руку, где на тыльной стороне ладони чётко просматривался герб Корпуса Синего Пламени и чуть ниже — мой номер: 47-493. Я ведь получил его в тот же день, когда только-только прибыл в этот мир. Неужели это не даёт им понять, что я «свой»? Или я уже перестал быть своим для них?
Все эти вопросы бурлили в голове, пока повозка мерно скрипела, а металлические цепи холодили кожу. Я старался не шевелиться лишний раз — чтобы не вызывать ещё большего дискомфорта.
Осматривать, по сути, было нечего: обычная прямоугольная клетка примерно два метра в длину и полтора в ширину, полностью занимавшая место на повозке. Сквозь заросли вокруг я не слишком разбирал, кто управляет повозкой или какими силами она движется, — в этом мире это могло быть что угодно, от магических фокусов до каких-нибудь странных и вонючих животных. Я не удивился бы и тому, что механизм едет при помощи таинственных заклинаний или хитрых устройств — тут уже ничто не казалось невероятным.
Интересно, куда мы едем? Для чего меня везут в одиночестве, без конвоя, без стражей? Куда подевались остальные пленники или те, кто за мной присматривал? Вопросов было слишком много, но ответы отсутствовали. Оставалось лишь наблюдать, как густая листва пытается сквозь прутья заглянуть ко мне, чуть колышась при каждом скрипе и толчке.
К тому же я заметил, что зрение моё словно затуманивалось. В этой тесной клетке я не мог сосредоточиться на лесе вокруг так, как прежде, когда Ир показал мне как нужно на него смотреть и "видеть". Все было как тогда, когда я только попал в этот мир. Тогда я был рядовым Вейсанцев… а теперь кто? Возможно, они решили, будто я «предатель» и из-за этого держат меня в клетке. От этого делалось тревожно. Что вейсанцы делают с предателями — если я действительно таковым считаюсь? Я ведь только и хотел — найти свой отряд, помочь им…
Я вдруг подумал о путевой нити, которая указывала мне
«Ну что ж, — мелькнуло у меня в голове, — придётся рассчитывать только на себя. И если уж всё идёт к худшему, я хотя бы попытаюсь разобраться, что тут происходит, пока не стало совсем поздно».
Я старался не представлять себе возможные ужасы грядущего, предпочёл закрыть веки и сосредоточиться на тихом скрипе повозки, укачивающем меня, словно обманчивое обещание безопасности. Вдруг поймал себя на том, что надеюсь, будто хоть таким способом смогу восстановить силы — хотя и не имел ни малейшего понятия, как это сделать в столь безысходном положении. Возможно, простое расслабление и отрешённость на миг помогут обрести внутренний баланс, пусть и временно.
Активировать призрачную руку без помощи Ира означало почти наверняка погрузиться в адскую боль. Я и подумать не мог о подобном эксперименте в одиночку — без его прямого вмешательства мне было не справиться. К тому же лишний приступ мучений не просто отнял бы последние силы, но и окончательно выбил бы почву из-под ног, оставив меня в ещё более уязвимом состоянии.
«Кто я вообще, на чьей стороне?» — крутилась в голове назойливая мысль, бьющаяся о стены сознания. Я не знал, где моё место в этом хаосе: среди «железных» вейсанцев? У народа Леса? Или сам по себе, затерянный между мирами? Из всех вариантов мелькало только отчаяние, и от этого внутри разливалась холодная тоска, будто липкая тень, не дающая вдохнуть полной грудью. Хотелось бы хоть немного провалиться в забытьё — под мерное покачивание повозки, под её медленный ритм, убаюкивающий тело. Как бы ни было страшно думать, в этом дремотном состоянии хоть на краткий миг можно забыть о роли чужака, о боли и неведомой судьбе, которая, казалось, уже свила над моей головой мрачное гнездо из гибели и беспомощности.
Закрыл глаза, стараясь отбросить жестокую реальность, в которой каждая цепь, каждая шипящая лиана и каждый скрип прутьев напоминали о моей уязвимости. В воображении нарисовал пустую безграничную темноту, где не существовало ни боли, ни страха, ни проблем. Хотел всего на миг почувствовать спокойствие. И вдруг, словно отвечая на мой призыв, из глубин сознания поднялось мягкое, едва уловимое тепло: нечто, напоминающее родительское одеяло, которым в детстве укрывали холодной ночью. Казалось, сама эта пустота тянулась ко мне, оберегая от жёстких кромок действительности, зовя в своё спокойное, почти сонное царство. И я, застыв на грани яви и мечты, ощутил, как сердце начинает биться ровнее, а измученное тело на миг успокаивается, готовое позволить теплому покрову сомкнуться надо мной и унести подальше от кошмара действительности.
Я вздрогнул, словно от удара, и распахнул глаза, сделав судорожный вдох. Ошейник моментально рванул меня назад, не давая подняться выше. «Что это было? — пронеслось в голове. — Сон? Или нечто большее?» Эмоции взбурлили: видение казалось чересчур осязаемым и притягательным, чтобы свалить его на простую фантазию. Где-то в глубине сознания отчаянный голос предупреждал: «Не вздумай! Не поддавайся этой сладкой пустоте!» И я, словно на инстинктах, рванулся прочь, обрывая связь с таинственным, обволакивающим сном.