Правда о Портъ-Артуре Часть I
Шрифт:
Набравшись храбрости, я прямо подскакалъ къ генералу и, круто повернувъ коня, поздоровался съ нимъ и поехалъ рядомъ справа.
Рисковалъ я многимъ.
Генералъ Фокъ, поздоровавшись со мной, немедленно отсталъ и присоединился къ группе свиты.
– А, и вы пріехали? Отлично, отлично. Хотите осмотреть наши позиціи?
– Если разрешите, ваше превосходительство.
– Конечно, разрешаю. Поедемъ, посмотримъ, что тутъ творится. Инженеры много мудрятъ, много они тутъ денегъ изводятъ. Ничего съ ними не поделаешь – и это надо и то надо. Ну, да
– Да, кажется, работы производятся энергично, въ особенности на левомъ фланге, въ ущербъ правому.
– Оно такъ и должно быть. На левый флангъ будетъ главный ударъ, на правый лишь демонстрація. Я это знаю, да и генералъ Фокъ того же мненія.
– Вы со словъ генеральнаго штаба? Ну такъ эти ведь только болтаютъ, дальше своего носа ничего не видятъ. Нетъ, мы по старому, знаемъ, что делаемъ, насъ не обойдешь ученостью.
– Да, ваше превосходительство, природнаго ума не пріобретешь. А здесь имъ приходится пораскинуть. На васъ возложена серьезная задача защиты Артура. Россія и міръ смотрятъ на васъ. Падетъ Артуръ – въ арміи и Россіи начнутся неурядицы. Я полагаю, что васъ утомляетъ сознаніе тяжелой ответственности.
– Да, тяжело. Но я старый солдатъ, привыкъ ко всему. Куропаткинъ, мой товарищъ, знаетъ, что я не пощажу себя для блага батюшки-Царя и матушки-Россіи. Ничего – "Богъ не обидитъ, свинья не съестъ", справимся съ японцами.
– Что Богъ насъ не обидитъ я уверенъ, а что японцы сильны въ своей энергіи, напримеръ, Кинжоу…
– Ну, вы опять за старое? Лучше посмотрите позиціи, кой лешій на нихъ влезетъ? Я этимъ японцамъ (следовала "истинно-русская" ругань) еще покажу. Не видать имъ Артура!
– А что, ваше превосходительство, после освобожденія Артура, вы, конечно, поедете отдыхать и не минуете Петербурга?
Генералъ оживился.
– Еще бы, какъ же насъ тамъ не хватало. Хотя, пожалуй, придется явиться батюшке-Государю. Потребуетъ къ ответу.
– Это что за сбродъ? Какого полка? Почему здесь? Зачемъ болтаетесь тутъ, а не на позиціи? Эй ты, морда, отвечай!
Насъ рысью догналъ полковникъ Савицкій, командиръ 14 полка, этотъ Малюта при Стесселе – и доложилъ что-то вспылившему генералу; последній немедленно успокоился.
Еще бы – этотъ позорный и трусливый офицеръ былъ однимъ изъ первыхъ любимцевъ Стесселя.
Незаслуженный позоръ, осужденіе и смерть капитана Лопатина – вотъ въ чемъ только отличился этотъ офицеръ въ Артуре, за что, вероятно, и получилъ георгіевскій крестъ и чинъ генерала.
Мне стало такъ отвратительно на душе, что я, изъ чувства гадливости, чтобы только не подавать руки этому господину, решилъ прервать начавшій становиться интереснымъ разговоръ со Стесселемъ и немедленно отсталъ, смешавшись съ свитой.
Поздоровавшись со знакомыми, я поехалъ рядомъ съ капитаномъ Степановымъ.
Впереди насъ, рисуясь на коне, ехалъ капитанъ
Оказалось, что онъ обладаетъ "недюжиннымъ литературнымъ талантомъ", и это именно онъ пишетъ хвалебныя статьи о Стесселе, которыя препровождаются въ редакцію изъ штаба раіона для напечатанія "неукоснительно".
Къ деятельности этого офицера я еще вернусь, описывая бой 13 и 14 іюля, а пока могу сказать, что этотъ офицеръ не останавливался ни передъ какимъ вымысломъ, лишь бы его статьи рисовали Стесселя въ нужномъ для его начальника свете.
Лгать можно было сколько угодно: никто не возразитъ.
Благодарность же въ виде орденовъ обезпечена.
Капитанъ, ныне подполковникъ Желтенко теперь гордо носитъ на своей груди целый иконостасъ артурскихъ орденовъ.
Неужели эти чины, ордена, заслуженные нечестными боевыми подвигами, а подхалимствомъ, подлостью, предательствомъ не будутъ сняты, хотя бы во имя техъ истинныхъ героевъ, о которыхъ осталось лишь одно воспоминаніе!?
Ордена эти должны быть сняты. Это возстановитъ ихъ значеніе, общество будетъ относиться съ искреннимъ уваженіемъ къ темъ лицамъ, которыя носятъ ордена, такъ какъ будетъ знать, что съ недостойныхъ они сняты.
Это будетъ хорошимъ урокомъ и для будущаго.
Что насъ ожидаетъ, мы не знаемъ, быть можетъ, мы накануне новыхъ войнъ. Россія только просыпается отъ тяжелаго сна. Намъ необходимо оздоровить армію, избавить отъ установившагося и растлевающаго ее духъ способа награжденья офицеровъ и нижнихъ чиновъ за боевыя отличія. Армія должна быть уверена въ томъ, что разъ кто награждается орденомъ, то онъ безусловно его достоинъ.
Вотъ о чемъ приблизительно думалось, когда мы незаметно приблизились къ Шининзскому перевалу.
Генералъ Стессель спешился, за нимъ все остальные.
Началась комедія осмотра оборонительной линіи.
Я говорю – комедія, потому что вся эта процедура въ действительности была не чемъ инымъ, какъ только комедіей.
Комедіей это было уже прежде всего потому, что, если бы Стессель и сделалъ какія-нибудь, даже допустимъ, дельныя указанія, то Фокъ никогда бы его не послушалъ, а поступалъ бы по своему. Указаній же генерала Кондратенко или кого-либо другого онъ темъ более не принялъ бы во вниманіе, а потому осмотръ этотъ ни къ чему положительному, кроме напраснаго утомленія людей, привести не могъ.
Начали мы потихоньку подыматься на перевалъ. Поднялись наконецъ.
Открылась восхитительная панорама – чуть ли не весь полуостровъ обнажился передъ нами. Впереди – въ легкой синеве Волчьи горы, за ними Артуръ. Налево и дальше – Юпелазскій горный кряжъ, далее – Зеленыя горы. Кругомъ – безконечный океанъ.
Все залюбовались развернувшейся чарующей взоръ картиной. Есть въ природе что-то притягательно-сильное, неотразимое: даже самые грубые, жестокіе, циничные люди поддаются обаянію ея красотъ.