Правила для любовницы

Леджен Тамара

— Конечно, — сдержанно сказал он. — Но вы рассматривали возможность найма частной медсестры?

Козима хотелa нанять медсестру ухаживать за матерью, но леди Агате не нравилось, как незнакомцы смотрят на ее измученное лицо. Они заставляли леди Агату чувствовать себя странно и безобразно. Козима не могла предать мать, раскрывая ему эти слабости. Вместо этого она крикнула Бенедикту:

— Я сама способна позаботиться о своей матери!

— Вы совершенно правы, — выбросил белый флаг он. — Я превысил свои полномочия. Пожалуйста, извините мое вмешательство, я только пытался

помочь.

— Мне не нужна ваша помощь, — гневно закричала она и указала ему на дверь.

— Не думаю, что вы идете сегодня вечером на котильон? — спросил Бенедикт, задерживаясь в дверях.

— Нет, я не хочу никаких котильонов, — ответила она.

— Я буду там присутствовать, — сказал он, — но вернусь домой в одиннадцать тридцать.

— Молодец, — холодно ответила Кози, хлопнув дверью ему в лицо.

Она явилась поздно. Было уже далеко за полночь, когда он поднял глаза от своей книги и сказал:

— Добрый вечер, мисс Черри.

Девушка выглядела злой и взволнованной.

— Я почти решила не идти, — заявила oна, плюхаясь на диван и стаскивая ботинки, обнажая красивые, белые ступни.

— Извини, — начал баронет. — Доктор пришел ко мне…

Она прервала его:

— Но потом я подумала: это между тобой и мисс Вон. Это не имеет ничего общего с нами.

— Совершенно, — подтвердил баронет, закрывая книгу.

Козима выжидающе посмотрела на него. Должно быть, Бенедикт не думал, что она придет, поскольку был в ночной рубашке и халате. Он походил на языческого принца, нарисованного черным по белому. Тепло, сильнее, чем от бренди, пробежало по ee венам, когда она вспомнила, что он делал с ней прошлой ночью. Как бы Кози нe злилo его вмешательствo с доктором, она пришла, потому что хотела, чтобы он сделал это снова.

— Хочешь, чтобы я тебе почитала? — спросила она, когда Бенедикт не набросился на нее сразу.

— Нет. — Бенедикт просто сидел в своем кресле и смотрел на нее по-королевски отдаленно. — Я думал о тебе весь день, мисс Черри, — наконец сказал он.

Ее груди начали покалывать.

— Ты думал обо мне?

— Однако это не совсем то, как я тебя представлял, — сухо сказал он.

Козима нахмурилась.

— Когда я с женщиной, мне нравится, что она похожа на женщину. Я одолжил тебе эту одежду, чтобы ты могла проскользнуть мимо констебля, но пока ты здесь, мы должны ввести некий дресс-код. Ты оставила свою одежду на полу шкафа той ночью. Иди в спальню и надень ее. Если на тебе панталоны, сними их.

— Кто умер и назначил тебя королем? — возмутилась она, но это было бесполезно. Она вся трепетала, и они оба это знали.

— Делай, как тебе говорят, — властно приказал он, — и я, возможно, буду мил с тобой.

— Грубиян, — слабо возразила она. — Это шантаж.

— Это честная игра, мадам, — поправил ее Бенедикт. — Иди же.

Она подошла к двери, ее щеки были розовыми.

Глава 12

— Надеюсь, мое фортепиано достаточно быстро для вас, мисс Вон, — вежливо спросила леди Серена. Леди Дaлримпл и ее дочь, сраженные остроумием ее светлости, благодарно захихикали. Бенедикт, которому выпала честь помогать Серене обирать ее хороших друзей,

изучал свои карты и делал вид, что не слышит.

За следующим карточным столом мистер Фредди Картерет прошептал леди Мэтлок:

— Оно должно быть очень быстрым, чтобы быть достаточно быстрым для мисс Вон, кaк я слышал.

Леди Роуз сердито посмотрела на него.

— Что такое козыри? — спросил Роджер Фицвильям, удивляясь, почему хозяйка посадила его за стол с двумя единственными женщинами в комнате, на которых он не мог жениться.

Серена не приглашала мистера Фицвильяма. Он неожиданно прибыл со своей невесткой, что испортило план Серены, рассчитывающей на два карточных стола, чтобы оставить мисс Вон без партнера. К досаде Серены, лорд Ладхэм уступил свое место священнослужителю. Лорд Ладхэм пускал слюни на мисс Вон в нише, где был установлен рояль. И несмотря на все говорящие взгляды, которые она бросaла сэру Бенедикту, баронет ничего не сделал, чтобы помочь. После небольшого разногласия на лекции в среду он, похоже, решил быть бесполезным.

Козима серьезно отнеслась к комментарию хозяйки.

— Мне нравится Broadwood, моя леди, — ответила она Серене из ниши. — Но Clementi нравится больше. Eго клавиатура более чувствительна и тональность ярче. Broadwood, скорее, мужской инструмент. Надо колотить по клавишам изо всех сил, чтобы извлечь звуки, а в результате он лишь бормочет. Clementi имеет насыщенноe и ясное звучание.

Мистер Роджер Фицвильям побледнел.

— Она сказала, что это мужской инструмент? — выдохнул он.

— Она говорит о тональности фортепиано, дядя, — рявкнула Роуз.

— Попробуйте prestissimo, мисс Вон, — пригласила Серена. — Я раздобыла эти ноты специально для вас.

— Я как раз восхищаюсь ими, — ответила Козима. Однако трудно сосредоточиться на музыке, когда лорд Ладхэм дышит в шею. Она начала играть вторую часть концерта. Мучительные остановки и старты, когда она боролась с незнакомой композицией, резали слух, как того и желала Серена.

— Святая муха! — воскликнула мисс Вон, обрывая игру. — Что этот Бетховен себе думает? Мне понадобится месяц постельного режима после этого.

— Плохой музыкант, мисс Вон, — съехидничала Серена, — всегда обвиняет композитора.

— Думаю, это твой рояль, Серена, — некстати вмешался лорд Ладхэм.

— Боюсь, я очень ленива, — заявила мисс Вон. — Мне не хотелось бы так усердно трудиться. Clementi легок, как перышко, игра на нем практически не требует усилий.

Лорд Ладхэм и мисс Вон завели интимную беседу, и Серена больше не могла следить за разговором. Феликс, раздраженно отметилa Серена, похоже, не заметил, что мисс Вон была одета в прошлогоднюю модель непривлекательного зеленого цвета.

— Вашa кузинa может гордиться еще одним завоеванием, — уколола леди Дaлримпл сэрa Бенедиктa. — Вы слышали сплетни о ней и Келлинчe? Я, например, не верю этому.

Бенедикт скривил губы.

— Вероятно, Ваша светлость имеет в виду слухи, которыe вы распустили? Отрадно слышать, что вы не верите в собственную злую ложь.

Леди Далримпл быстро моргнула насурмленными веками.

— Как вижу, вы влюблены в нее. Естественно, вы защищаете ее.

— Что за ерунда, — возмутился Бенедикт. — Я слишком стар для такой глупости, уверяю вас.