Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Начни-ка все сначала! — потребовал Борн.
— Хорошо. Но сперва нам надо одеться, — сказал француз, снимая рубашку и расстегивая брюки. — Поторопись! Нас ждет Катер с двигателем в четыреста лошадиных сил. Мы можем быть в Коулуне через сорок пять минут. Бери, это твое! Mon Dieu, я с трудом сдерживаюсь, чтобы воем не взвыть, как только подумаю о том, сколько денег потрачено на все это добро!
— А ты забыл о пограничниках КНР? — спросил Джейсон, переодеваясь в униформу. — Они расстреляют нас прямо в море!
— Идиот! Вполне определенные суда переговариваются между собой по радио шифром. Кроме того, кое у кого
— Но что там с аэропортом? Почему ты так уверен, что это он?
— Задумано убийство губернатора.
— Что?! — поразился Борн.
— Я шел с твоей сумкой из «Пенинсулы» к парому «Стар». Он недалеко от отеля, переправиться же на нем на ту сторону намного быстрее, чем гнать на такси через туннель. Когда я проходил мимо отделения коулунской полиции на Солсбери-роуд, то увидел семь патрульных машин. Они неслись с включенными сиренами одна за другой, потом все дружно повернули налево, то есть в сторону, противоположную порту. Мне все это показалось странным. Две-три машины, когда случается какое-то происшествие, — это еще куда ни шло, но чтобы сразу семь — такого еще не бывало. В общем, как здесь говорят, загадка без разгадки. Я связался со своим человеком в том отделении, о котором я только что упомянул, и он был со мной вполне откровенен.
Сказал, что если бы я задержался там подольше, то увидел бы еще десять легковых машин и двадцать фургонов: все они отправятся в Кай-Так в течение ближайших двух часов. А то, что я уже видел, — это лишь передовая группа, в состав которой вошли детективы. Тайные осведомители из уголовного мира известили полицию о готовящемся покушении на жизнь губернатора.
— Выкладывай подробности! — скомандовал Борн и, застегнув брюки, потянулся за длинной рубашкой цвета хаки, поверх которой надевается пояс с кобурой.
— Губернатор прилетает сегодня вечером из Бэйдцзина со своим окружением из департамента по международным делам и с еще одной делегацией КНР, прибывающей сюда для участия в переговорах. В аэропорту соберется тьма народу, в том числе и газетчики с телевизионщиками. Обе стороны пожелали, чтобы переговоры освещались как можно шире. Завтра должно состояться пленарное заседание, на котором будут присутствовать все участники переговоров и представители деловых кругов, включая финансовых магнатов.
— Речь пойдет о соглашении, срок которого истекает в девяносто седьмом году?
— Да. Предстоит еще один раунд бесконечного словоблудия на тему о всеобщем мире и согласии. Молю Господа Бога ради всех нас, чтобы они до конца выдерживали вежливый тон и не срывались на крик!
— Все развивается согласно сценарию! — замерев на мгновение, произнес мягко Джейсон.
— Какому?
— Ты же сам рассказывал мне о нем. Помнишь об интенсивных переговорах по телефону между Пекином и официальной резиденцией губернатора? Убийство в ответ на убийство? Смерть губернатора за смерть вице-премьера? Затем, возможно, настанет черед и секретаря по международным делам, которому придется расплачиваться своей жизнью за убийство видного члена Центрального Комитета, — скажем, в ранге
Д’Анжу стоял, держа в руке широкий пояс с кобурой и патронной сумкой, из которой зловеще выглядывали поблескивавшие медью боезаряды.
— То, что я предположил, не более чем плод моих размышлений, в основу которых был положен частный случай насилия, задуманного одержимым убийцей, заключающим контракты со всеми без разбора. То, что и на той, и на другой стороне имеется немало алчных продажных политиков, лишь подтверждает правомерность моих рассуждений. Но то, о чем говоришь ты, Дельта, — совсем иное. Из твоих слов следует, что существует план дезорганизации жизни, детально разработанный в Гонконге с тем, чтобы материковый Китай смог прибрать его спокойно к рукам.
— Все развивается согласно сценарию! — повторил Джейсон Борн. — Чем тщательнее он составлен, тем легче его осуществить!
Все крыши зданий в аэропорту Кай-Так были буквально усеяны полицейскими, которые дежурили также в воротах, туннелях, пассажирских залах, иммиграционном отделе и багажном отделении. Огромное, черного цвета бетонированное поле освещалось не только мощными стационарными светильниками, но и рыскающими лучами прожекторов, высвечивающих каждую двигающуюся машину, каждый дюйм видимого невооруженным глазом пространства. Телевизионщики под бдительным взором охранников раскрутили кабель. Репортеры, мечтавшие взять интервью, проверяли установленную в специальных фургонах аппаратуру, звучавшую на дюжине языков. Представители прессы — журналисты и фотографы — толпились за воротами, а персонал аэропорта кричал в усилители, что огороженные канатами площадки на поле скоро будут открыты для всех, кому выдала пропуск администрация Кай-Така. Сущее столпотворение, иначе не скажешь!
Внезапно откуда-то с запада, из темноты на колонию обрушился ливень — уже второй за эту осень.
— Везет самозванцу!.. Загадка без разгадки, как говорят здесь, ведь так? — произнес д’Анжу, когда они с Борном, обряженные в униформу, вышагивали в полицейской фаланге под шум дождя по крытому гофрированным железом проходу к одному из гигантских ремонтных ангаров.
— Тут дело не в везении, — ответил Джейсон. — Он заранее изучил прогноз погоды и метеосводки для различных районов, начиная аж с Зечвана, — эти данные имеются в каждом аэропорту, — и еще вчера, а то и пару дней назад рассчитал все точно: известно ведь, что погода — то же оружие, Эхо!
— Но предвидеть заранее, когда именно прибудет в аэропорт китайский самолет с английским губернатором на борту, он все же не может: самолеты из Китая опаздывают довольно часто, чтоб не сказать, как правило, — и не на час или на два, а значительно больше.
— Но не на день же или на два! Когда коулунской полиции стало известно о готовящемся покушении?
— Я наводил в связи с этим справки, — сказал француз. — Она узнала об этом сегодня утром, примерно полдвенадцатого.
— По расписанию самолет из Пекина прибывает вечером?