Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Совершенно верно.
— Это кое у кого может вызвать подозрение, не так ли? В общем, почти наверняка вас задержат.
— Немыслимо!
— Это — Китай…
— Какой ужас! Итак, миллионы и миллионы франков висят, буквально на волоске. Я нахожусь в этой проклятой группе только потому…
— Я бы посоветовал вам попытаться исчезнуть отсюда, пока не поздно, мой деловой товарищ. Скажите, что вы решили немного прогуляться. А свою персональную карточку дайте мне, я же избавлюсь от нее, чтобы вы…
— А что на ней написано?
— Страна, из которой вы прибыли, и номер
— Я ваш вечный должник! — воскликнул бизнесмен, срывая пластиковую карточку со своего лацкана. — И если вы когда-нибудь будете в Париже…
— Я провожу много времени с принцем и его семьей в…
— Понятно, понятно! Еще раз примите мои благодарности! — Француз, разительно отличавшийся от Эха и в то же время столь похожий на него, торопливо удалился. Его фигура в ладно сидевшем на ней костюме четко выделялась на залитой серовато-желтым светом площади, пока он пробирался к Небесным Воротам, как бы заманивая охотника в западню.
Борн приколол булавкой пластиковую карточку к своему лацкану и с этого момента стал формально полноправным членом экскурсионной группы, что предоставляло ему возможность пройти без помех через ворота площади Тяньаньминь. После того, как группу в спешном порядке увезли от мавзолея и ознакомили с Великим Залом, туристы снова уселись в автобус. Когда они проезжали через северные ворота, Джейсон увидел в окно апоплексически красного французского бизнесмена, который умолял полицейских Бэйдцзина пропустить его. По-видимому, у стражей порядка уже сложилось определенное представление о том, кто повинен в совершении наглого террористического акта. Согласно передававшейся из уст в уста версии, некий белый с Запада осквернил гроб и священное тело председателя Мао. Преступник входил в состав какой-то туристской группы, но соответствующей персональной карточки на одежде не имел. Во всяком случае, так уверяла охрана, дежурившая на лестнице.
— Я действительно припоминаю вас, — сказал девушка-экскурсовод на архаичном французском языке, стоя у статуи разъяренного льва на той самой знаменитой Улице Животных, где вдоль дороги выстроились гигантские каменные изваяния крупнейших представителей семейства кошачьих — львов, тигров, леопардов, — а также лошадей, слонов и свирепых мифических существ, охранявших главную дорогу к усыпальницам династии Мин. — Но я не думала, что вы владеете китайским, между тем, как мне кажется, всего несколько минут назад вы воспользовались знанием нашего языка.
«Гид у них, видите ли, изучает французскую литературу в местном университете! Послушали бы вы, как она говорит: словно родилась в семнадцатом веке», — говорил возмущенно бизнесмен, возмущавшийся еще больше в данное время.
— Я не сообщал вам об этом лишь потому, что вы тогда занимались другими, а мне не хотелось высовываться, — ответил Борн на чистейшем китайском. — Но с этого момента давайте разговаривать на вашем родном языке.
— У вас это очень хорошо получается.
— Благодарю. Вы конечно же помните, что меня присоединили
— Управляющий отелем «Бэйдцзин» действительно говорил о вас с моим начальником, но… Ах да, я и в самом деле припоминаю вас. — Девушка, улыбнувшись, пожала плечами. — По правде говоря, в этой группе так много народу, что я помню только как давала какому-то высокому человеку персональную карточку экскурсионной группы, — ту, которую я вижу сейчас на вас. Вам придется, доплатить юань сверх счета за гостиницу. Мне очень жаль, но вы ведь не входите официально в состав этой туристской группы, и поэтому для вас не предусмотрено экскурсионное обслуживание.
— Естественно: я же бизнесмен, ведущий переговоры с вашим правительством.
— Может быть, у вас что и получится, — обнадежила его экскурсовод с лукавой улыбкой. — Одним это удается, другим — нет.
— Я как будто начинаю уже приходить к выводу, что мне, скорее всего, ничего не удастся, — посетовал Джейсон, одаряя ее ответной улыбкой. — Я говорю по-китайски гораздо лучше, чем читаю. Несколько минут назад некоторые слова в моей голове встали на свои места, и я понял, что через полчаса должен быть в отеле «Бэйдцзин», где у меня назначена деловая встреча. Как мог бы я добраться туда?
— Все упирается в проблему транспорта. Я напишу, что вам нужно, и вы предъявите мою записку охране у Да-Хон-Мень…
— У Великих Красных Ворот? — прервал ее Борн. — У тех, что с арками?
— Да. Там — стоянка автобусов. На одном из них вы сможете вернуться в Бэйдцзин. Вы, наверное, опоздаете все же, но, насколько мне известно, это в порядке вещей: чиновники тоже, как правило, задерживаются. — Она вынула из кармана своей куртки в стиле френча Мао записную книжку и шариковую ручку в виде тростниковой палочки.
— А меня пропустят?
— Да. Но если вас вдруг остановят по какой-либо причине, попросите позвонить кому-нибудь из знакомых вам чиновников, и все уладится, — успокоила его девушка и, написав что-то по-китайски, вырвала из записной книжки страницу.
— Это не ваша туристская группа! — пролаял распорядитель в автобусе на плохом мандаринском наречии, качая головой и указывая пальцем на лацкан пиджака Джейсона. Полагая, судя по всему, что турист не поймет, о чем ему говорят, он сопровождал свои слова энергичной жестикуляцией и старался произносить их как можно громче. Он явно рассчитывал, что один из его начальников у Великих Красных Ворот обратит внимание на его бдительность. Так и произошло.
— В чем дело? — осведомился официальным тоном военный и, подойдя быстро к задней двери автобуса, влез в машину и двинулся по проходу между сиденьями прямо к Борну.
«Время от времени благоприятные возможности возникают как бы сами собой»….
— Все в порядке, — произнес Джейсон по-китайски коротко, даже высокомерно, и, вытащив записку, которую ему дала экскурсовод, вручил ее молодому офицеру. — Надеюсь, вы не захотите отвечать за мое отсутствие на исключительно важной встрече с делегацией из торговой комиссии, в которой вопросами, связанными с поставками военной техники, ведает некий генерал Лян?