Превосходство Борна (др. перевод)

Ладлэм Роберт

Мак-Эллистер взглянул на Джейсона:

— Вы сделали это специально, не так ли? Заставили меня обратиться к воспоминаниям, чтобы я не впал в панику?

Борн, оставив вопрос без ответа, сказал:

— Еще сотня футов, и дальше вы пойдете один.

— Что?.. Вы бросаете меня?

— Минут на десять — пятнадцать. А сейчас согните вашу руку в локте, чтобы я мог поставить на нее этот проклятый кейс и открыть его.

— Что вы задумали? — спросил советник, держа на левой руке «дипломат». Джейсон молча открыл чемоданчик, вытащил длинный нож и снова закрыл его. — Вы не можете оставить меня одного!

— Все будет нормально, никто не станет останавливать вас… то есть нас. Если бы это входило в их

планы, они давно бы уже осуществили свое намерение.

— Вы хотите сказать, что на нас могла быть устроена засада?

— Я рассчитывал, что с помощью вашего аналитического ума мы избежим ее. Пусть пока этот кейс побудет у вас.

— Но что вы?..

— Я должен посмотреть, что происходит на фланге. А вы продолжайте идти.

Бывший боец из «Медузы», расставшись с советником, вошел у поворота дороги в лес и побежал, инстинктивно избегая густого подлеска. Забирая все время вправо, он как бы описывал широкий полукруг. Несколько минут спустя впереди замелькали огоньки сигарет. Крадучись на четвереньках, Борн тихо, словно лесная кошка, стал подбираться к затаившимся в чащобе людям, пока наконец не оказался в десяти футах от них. Неверного света луны, проникавшего сквозь развесистые кроны деревьев, оказалось достаточно, чтобы пересчитать этих людей. Их оказалось шестеро, все — при оружии: у каждого на плече висело по автомату. И было еще кое-что, привлекшее внимание Джейсона: четыре пуговицы на сшитых по мерке мундирах свидетельствовали о том, что он видел перед собой офицеров Китайской Народной Республики в высоком воинском звании. А из обрывков разговора, которые Борну удалось разобрать, он понял, что люди говорят на мандаринском, а не на кантонском наречии, на котором изъяснялись солдаты и даже офицеры гуандунского гарнизона. Значит, они были не из Гуандуна. Шен доставил по воздуху свою собственную отборную охрану.

Внезапно один из офицеров щелкнул зажигалкой и взглянул на часы. Пламя осветило его лицо. Борн тут же узнал этого человека и, присмотревшись, еще больше утвердился в своем мнении. Сидевший перед ним военный, выступив в роли подсадной утки, пытался вызвать на откровенность Эхо. В ту ужасную ночь сам Шен выказал ему свое уважение. Этому убийце с мягким голосом.

— Сяньцзай! [235] — произнес офицер, оповещая, что пора действовать. Взяв затем портативную рацию, сказал что-то по ней и тут же рявкнул, поднимая отряд: — Да ли ши, да ли ши!.. [236] Они одни, с ними никого нет. Действовать станем согласно инструкциям. Основная наша задача — вовремя подать сигнал.

235

Сейчас! (кит.)

236

Подайте сигнал! (кит.)

Шесть офицеров встали одновременно, привели в готовность свое оружие и, погасив сигареты, растоптали их ботинками, после чего зашагали торопливо к проселочной дороге.

Борн, вскочив на ноги, кинулся через лес. Он должен был добежать до Мак-Эллистера прежде, чем доберется до советника контингент Шена и обнаружит, что тот один. Встревожившись, охранники могли дать сигнал: «Встреча не состоится».

Перепрыгивая через упавшие сучья, которые другие бы и не заметили, и привычно отводя в сторону преграждавшие путь ветки, Борн мчался что было сил, и не прошло двух минут, как он выскочил из леса неподалеку от Мак-Эллистера.

— Боже мой! — воскликнул государственный советник.

— Тише!

— Вы сумасшедший!

— Может, скажете почему?

— Это заняло бы слишком много времени! — Мак-Эллистер

дрожащими руками вручил Джейсону «дипломат». — Хорошо уже то, что он не взорвался.

— Мне следовало бы предупредить вас, что обращаться с ним надо крайне осторожно — не бросать его и сильно не трясти.

— О Господи!.. Но не пора ли нам убраться с дороги? Вонг сказал…

— Забудьте об этом. Пока не доберемся до луга у следующего подъема в гору, будем на виду вдвоем, ну а затем я оставлю вас одного, а сам отойду в тень. Поспешим. Они намерены подать какой-то сигнал, так что, выходит, вы опять правы. Пилот, перед тем как пойти на посадку, должен получить подтверждение, что внизу все спокойно, и не по радио, а с помощью светового сигнала.

— Где-то тут нам предстоит встретить Вонга. Мне кажется, он говорил, что у основания первой горы.

— Дадим ему пару минут, но я думаю, что мы могли бы о нем и забыть. Он увидит то же, что и я. Будь я на его месте, то вернулся бы в Макао к двадцати тысячам американских долларов, а потом сказал бы, что заблудился.

— А что вы такое видели?

— Шесть человек, и с ними столько оружия, что его вполне хватило бы на то, чтобы уничтожить всю растительность на одной из здешних гор.

— Боже мой, нам не выбраться отсюда живыми!

— Не паникуйте: я уже обдумал все, — заверил Мак-Эллистера Борн и, прибавив шагу, произнес убежденно: — С другой стороны, мы подвергаем себя огромному риску, если вы и впредь будете вести себя подобным образом.

— Да, я знаю. Ни в коем случае нельзя поддаваться страху. Я не буду паниковать. — Лес внезапно кончился, и грунтовая дорога, по которой они шли, пересекла тропу, проложенную в высокой траве. — Как вы думаете, зачем здесь эти люди?

— Для подстраховки на случай ловушки, о чем должен был бы подумать и недоумок, решивший вдруг заняться нашим делом. Я уже говорил вам об этом, но вы не сочли нужным прислушаться к моим словам. Если ваши предположения верны, — а мне кажется, что это так, — они постараются не попадаться нам на глаза, чтобы не напугать вас и не обратить в бегство. В таком случае мы могли бы рассчитывать на успех.

— В каком «таком» случае?

— Идите направо, через луг, — сказал Джейсон, не отвечая на вопрос. — Я дам Вонгу пять минут, не более того, и то лишь при условии, что мы не заметим сигнала или не услышим вертолета. Я ему отвел много времени лишь потому, что действительно нуждаюсь в паре глаз, за которую я к тому же уже заплатил.

— А сможет он пройти незаметно мимо этих людей?

— Да, сможет, если только он не находится сейчас на пути в Макао.

Когда они добрались по лугу до подножия поросшей лесом горы, Борн взглянул на часы, а затем — на Мак-Эллистера.

— Встаньте вон туда: там вас никто не увидит, — произнес он, указывая на деревья выше по склону. — Я останусь здесь, вы же будете неподалеку от меня. И ни в коем случае не выходите на луг, не выставляйте себя напоказ, — стойте неприметно на опушке леса. Если увидите огни или услышите вертолет, свистните. Вы умеете свистеть?

— Да, но не очень хорошо. Когда мои дети были еще совсем маленькими и у нас был пес — отличная охотничья собака с золотистой шерстью…

— О, умолкните, ради Христа! Раз не можете свистеть, бросайте камешки между деревьями: я услышу. А теперь идите.

— Я вас понял. Иду.

Дельта — сейчас он был Дельтой — заступил на вахту. Лунный свет то и дело застилали низко плывущие облака, и ему приходилось напрягать глаза, пытаясь разглядеть, не движется ли кто-нибудь сквозь высокую луговую траву к основанию горы, у которой он находился. Прошло три минуты, и он уже было решил, что это пустая трата времени, когда из травостоя справа от него вынырнул человек и тут же скрылся в лесной чащобе. Борн опустил «дипломат» и вытащил из-за пояса длинный нож.