Приходи на Паддингтонскую ярмарку
Шрифт:
– Я видел в коридоре Бена Котола. Вы тут его пытали?
– Расспрашивали,– решительно возразил Касл,– да. – Он спрятал лицо в огромном носовом платке и с наслаждением высморкался. Затем угрюмо уставился на собеседника: – Майкл Трент – негодяй. Почему все так стремятся защитить его?
Лоуренс улыбнулся:
– Прекратите рассуждать как полицейский. Вы не можете арестовать его сейчас за грабеж семилетней давности. Поэтому забудьте об этом.
– И о нападении на Бейли тоже забыть?
– Вы же сами не верите, что
Касл продолжал кипятиться:
– Кто-то же ударил. И он не проник в театр как обычный грабитель. Он, должно быть, использовал отмычку или дубликат ключа.
– И что?
– Трент сознался вам, что имеет навыки слесаря-любителя.
– Стив, вы хватаетесь за соломинку!
– Возможно. – Касл взял ручку и начал рассеянно что- то рисовать на промокательной бумаге. – Я думал о признании Трента, сделанном вам... Не говорю, что меня не поразила его откровенность. Но хотя он многое рассказал вам о прошлой жизни, он сказал очень мало о своих перемещениях в субботу днем.
– О, не надо. У вас уже есть эта информация. Вы заставили его объяснить почти каждую минуту.
Касл нахмурился:
– Да, черт побери. И я провел большую часть выходных, проверяя его историю.
– Выискивая противоречия, которых там нет?
– Да, наверное. – Касл с силой воткнул ручку в подушечку для перьев. – Чёрт возьми! Я был уверен, что Трент виновен в убийстве. У него были и мотив, и средства, но,– он подчеркнул последнее слово,– у него не было возможности.
В глазах Лоуренса появился блеск:
– Вы установили его алиби.
– Да,– проворчал старший инспектор. – В то время, как вы убеждали его заговорить, я проверял его перемещения. Я хотел обнаружить момент, когда он мог поместить те патроны в револьвер.
Лоуренс попытался вспомнить:
– Вашей отправной точкой было... гм... пять минут третьего в субботу днем.
– Да. Это было, когда Остин и Викс пошли заряжать револьвер холостыми патронами. Тогда Трента не было в театре. Он был в такси.
– Вы проследили водителя?
– Да. Он высадил Трента в начале дорожки и наблюдал, как тот дошел до служебного входа. Увидев, что швейцар подхватил Трента, он уехал. Было два часа десять минут. Виктор Фрайерн это подтверждает. Он встретил Трента около служебного входа, затем передал его Бену Котолу, костюмеру, который помог своему патрону дойти до артистической уборной. Трент оставался там все время до выхода в первом акте.
– Таким образом, он не мог манипулировать оружием до начала спектакля,– прокомментировал Лоуренс.
– Не мог. Я думал, что у Трента могла быть возможность заменить патроны во время самого действия. Двойные двери в «вестибюль», как вы помните, большую часть времени были закрыты. Но...
–Да?
– Я оказался неправ. – Казалось, Касл сердится на себя. – Трент никогда не был в «вестибюле» или рядом без
– Это точно?
– Да, будь оно все проклято! Старый Бен был тенью Трента. Он пошел с ним к сцене и наблюдал за ним из кулис. И почти все остальные за кулисами также следили за Трентом. Все знали, что он подшофе.
– Разве он не входил или выходил через двойные двери, закрывающие «вестибюль»?
– Один – нет.
– Где он был во время затемнения в конце каждого акта?
– Во время первого – на сцене с Дугласом Дензилом. Тогда двери были закрыты. У Трента просто не было времени, чтобы незаметно (или даже явно) достигнуть вестибюля и найти оружие, прежде, чем свет вновь загорелся. И один из рабочих сцены в то время фактически стоял около этого «вестибюля». Он клянется, что никто туда не входил,– мрачно закончил старший инспектор.
– А затемнение перед вторым антрактом?
– То есть, после занавеса во втором акте? Трент уже был в уборной с Беном Котолом. – Касл сделал паузу и уныло закончил: – Насколько я смог установить, Трент не прикасался к оружию, пока не отобрал его у Лесли Кристофер в третьем акте. И он, конечно, не заменил патроны на глазах всей аудитории.
– Итак,– констатировал Лоуренс,– Трент вне подозрений.
– Боюсь, что так,– фыркнул Касл. – Я хотел бы верить, что Котол лжет о перемещениях своего патрона, но есть слишком много подтверждений из других источников... Я пытался найти лазейку, не сомневайтесь! Как я уже объяснил, Трент, не мог добраться до оружия, пока был на сцене или за кулисами, и едва ли возможно, что он возвращался к нему, когда был не на сцене, а в уборной с Котолом.
– Да, это маловероятно.
– Невозможно,– согласился Касл. – Слишком много людей заходило без предупреждения в комнату Трента и видело его там. Он не мог выскочить из комнаты незаметно... Кроме того, я расспрашивал Котола с пристрастием, пытал, говоря вашими словами, и не думаю, что он лжет. Он действительно волновался за своего патрона и прилип к нему как репей.
– Тогда Майкл Трент у него в долгу.
–Да, а я нет,– поморщился Касл. – Его показания разрушили мою первоначальную теорию. Черт побери! Дознание назначено на среду. Я должен представить дело коронеру, и у меня чертовски много фактов об убийстве.
– Вы перерыли всю почву.
– И не откопал ничего. – Касл с отвращением нахмурился. – Я доказал целый ряд невозможностей. Трент не мог этого сделать. И Виктор Фрайерн не мог.
– Вы установили и его алиби?
– Да. Я расспросил Остина, Мэгги Бойд, Бена Котола и Шорта, швейцара при служебном входе. Они согласны, что у Фрайерна не было никаких возможностей манипулировать оружием в то время, когда он был за кулисами. Он вернулся в свой кабинет через главный вход прежде, чем начался спектакль. До самой стрельбы он за кулисами не появлялся – Шорт это подтверждает.