Приходи на Паддингтонскую ярмарку

Смит Дерек

– Я этого не понимаю,– прокомментировал Остин в искреннем удивлении. – Вы едва ли можете подозревать меня в убийстве только потому, что моего тезку казнили сто семьдесят лет назад.

– Нет?– Глаза Лоуренса заблестели. – Ну, возможно и нет. Но если это – лишь отвлекающий маневр, как я и думаю, то вы не захотите подыгрывать убийце. Другими словами, не станете усложнять свое положение враньем. – Его голос стал тверже: – Вы лгали, не так ли?

Остин провел рукой по губам.

– Да. Я сказал неправду об оружии,– устало сказал он.

Касл рассвирепел:

– Вы решили ввести нас

в заблуждение с самого начала!

– Нет!– быстро воскликнул помреж. С жалкой улыбкой он продолжил: – Это Фрайерн изначально ввел вас в заблуждение. Непреднамеренно, конечно.

– Фрайерн?

– Да. Прежде, чем вы расспросили меня, он уже описал мою обычную процедуру.

– Правильно. Так он и сделал,– пробормотал старший инспектор. – Но...

– Вы повторили ее мне для подтверждения,– Остин тщательно подбирал слова.

– И вы сказали...

– Да, что это – моя нормальная процедура.

– Это звучало как подтверждение!

– Но я собирался добавить: «Но я не следовал ей этим днем»,– когда...

– Нас прервали,– застонал Касл. Он повернулся к другу. – Олджи! Это ваших рук дело!

– Боюсь что так, Стив,– признал Лоуренс. – У меня был дружеский спор с рабочим сцены по поводу подъема занавеса.

–А затем,– вспомнил Касл,– мы приступили к реконструкции преступления. Вы нашли пулю в голове медведя и... – Он остановился, а затем спокойно закончил: – И вы, мистер Остин, решили солгать. Я хочу знать, почему.

Лоуренс видел, как побледнел помреж, и спокойно предложил:

– Давайте начнем с главного, Стив. Давайте услышим, почему мистер Остин не сам зарядил оружие.

Касл пожал плечами:

– Итак?– вопросил он.

Остин с несчастным видом пролепетал:

– Я всегда делаю это сам. Но тем днем просто забыл. Викс напомнил мне, но я беспокоился о других вещах. Майкл Трент не появился, и я волновался по этому поводу. Я должен был попросить Дензила быть готовым его заменить... и нужно было дозвониться до дублера самого Дугласа.

– И вы переживали из-за Лесли Кристофер,– рискнул Лоуренс.

– Да. – Остин закусил губу. – Я... я хотел поговорить с ней. Вы об этом знаете.

–Давайте услышим об оружии,– нетерпеливо попросил Касл.

– Да. Хорошо. – Помощник режиссера замялся. – Я разговаривал с Виктором Фрайерном...

– В какое время?

– Около пяти минут третьего. Я рассказывал вам. Я оставил его на входе в коридор с уборными.

– Но вы не пошли за кулисы, чтобы зарядить револьвер?

– Нет. Я волновался из-за Майкла Трента. Я не был настолько же уверен, как Фрайерн, что он появится. Поэтому, как предложил Виктор, я пошел поговорить с Дензилом. Фрайерн не видел, как я вошел в его уборную,– он уже вошел в гримерную Лесли. После того, как я предупредил Дугласа, что ему, возможно, придется заместить Трента, я пошел звонить дублеру Дензила. Я не смог с ним связаться, что не добавило мне душевного спокойствия. К счастью, сам Трент прибыл к сигналу «без четверти». Фрайерн сообщил мне о его прибытии и что-то в его словах напомнило мне о револьвере. Но сначала я пошел повидать Майкла, затем поссорился с Лесли,– он потер запястье,– и все вылетело из головы... – Он сделал паузу, чтобы взять себя в руки и продолжил. –

Я должен был стоять за пультом и вынужденно сосредоточился на этом. Возможно, я еще помнил об оружии в первом антракте: я пошел на сцену, чтобы проверить его, прежде чем поднять занавес во втором акте. Но Пенни сделала какое-то случайное замечание и отвлекла мое внимание еще раз. – Он грустно улыбнулся и добавил: – Я все еще был сам не свой, понимаете.

Касл внимательно смотрел на него:

– Продолжайте.

Казалось, глаза Остина совсем расфокусировались:

– Да говорить-то больше не о чем. Я совершенно забыл об оружии. – До... до...

– До окончания трагедии?– подсказал Лоуренс.

– Д-да. – Остин даже всхлипнул.

–А затем вы подготовили историю вместе с Виксом после того, как стали свидетелем, что в медведе обнаружили пулю двадцать пятого калибра?– вставил Касл.

– Да,– Остин облизнул губы. – Реквизитор рассказал мне о револьвере после спектакля – как он сам его зарядил. Тогда это не казалось важным. Но после того, как мистер Лоуренс доказал нам, как им, должно быть, воспользовались, чтобы убить Лесли...

Он замолк. Лоуренс задумчиво сказал:

– Вы увидели, что у него нет никакого алиби, и решили его создать.

– Да. – Остин говорил с трудом. – Я не хотел, чтобы он оказался замешан в убийстве.

Лоуренс приподнял бровь:

– Но откуда вы знали, что он не поместил в револьвер боевые патроны?

Голос Остина стал еще тише:

– Он не мог этого сделать.

Лоуренс продолжал настаивать:

– Но вы-то откуда знали?

– Я...я...

Лоуренс глубокомысленно потер щеку:

– Вы прикасались к револьверу до того, как Трент вручил вам его после трагедии?

– Нет... нет...

– Вы не заходили в «вестибюль»,– продолжал Олджи,– после подъема занавеса в третьем акте?

– Нет. Я был за пультом...

– Но вы уходили на некоторое время,– улыбнулся Ло- уренс. – Вы так нам сказали. Оставили за пультом ассистентку.

– Да, правильно. – Остин часто задышал. – Я хотел проверить спецэффект, который должен был сработать в последней сцене... той, которую вы не видели...

– Ах, да. Тот спецэффект. Знаете, мне стало любопытно. Я проверил партитуру. И, как ни странно, не смог его найти.

Лицо Остина побледнело:

– Я... я...

– К тому же,– ласково продолжал Лоуренс,– я изучил этот вопрос. Я спросил Джун Мерритт, есть ли какой-нибудь спецэффект в заключительной сцене. И ее ответ...

– «Нет, ничего, о чем бы я знала»!– взревел старший инспектор.

Коренастая фигура Остина, казалось, съежилась.

– Она ошибается...

Лицо Касла метало молнии:

– Лжете! Вы вошли в «вестибюль», чтобы взять револьвер...

– Нет, нет! Клянусь, я этого не делал!

Касл воздержался от нового голословного обвинения, но угрожающе сжал кулаки:

– Ну-ка, говорите!

Остин дрожал, но продолжал упрямиться:

– Я не дотрагивался до револьвера... Нет...

Повисло долгое молчание. Затем кто-то осуждающе ухмыльнулся. Из-за ширмы послышался голос Дензила:

– Так не пойдет, Джек,– сказал он обвиняюще и одновременно насмешливо. – В самом деле, не пойдет!