Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
«Хочу эту».
Опомнившись, что опять подпадает под неконтролируемое очарование и им в очередной раз овладевает образ Катерины, но на сей раз реальный и опасный, мужчина спокойно выдохнул, прогоняя морок. Но эта собственная неустойчивость ещё раз уверила в правильности своих действий – если не в силах предотвратить лавину, оседлай.
– Почему ты меня так разглядываешь? Что-то смешное?
– Когда-то думал, что оксюморон только в литературных описаниях героев.
– Это комплимент, что не тривиальна? – Непонимающе оглядев мужчину – костюм и рубашка были свежими, – спросила Кетрин.
– Констатация, что
– Зато ты великолепно освоил, Элайджа. – Она подошла, разглядывая хрустальные вены мороза на вазе со льдом для лимонада. – Эта констатация относится к тому, что мы снова переспали? Или боишься, что передам это «недостоинство» дочери?
– У тебя чересчур буйное воображение, – холодно ответил Элайджа.
– Ауч, какая плохая я – снова совратила и обессилила такого достойного представителя общественности. Определённо нужно требовать отдельные щипцы и шкафчик для подпаливания пяток, когда попаду в ад. – Она замолчала, разглядывая его фигуру, и усмешка постепенно угасла. – Так о чём мы будем говорить, мой лорд?
– О будущем, Катерина. Садись?
– Ничего не изменится, – надменно оттопырив верхнюю губу, Кетрин присела на низенькую софу и с явным облегчением подложила под спину диванную подушку. – Я же сказала, что тебе не придётся платить за нашу совместно проведённую ночь. Никаким образом.
– Я не об этом. Хотел предложить тебе вернуться в особняк. У тебя тут не очень хорошая атмосфера.
Последние слова заставили насторожиться и замереть. Через мгновение взгляд полный бешенства впился в мужчину.
– И что с того? – грубо спросила Кет. – Уж не хочешь ли предложить мне ежедневный секс без обязательств?
– Нет, – процедил он, поражаясь как ей вообще такое могло прийти в голову. Нет, он хотел, даже, вероятно, мог представить себя и Катерину в подобном положении, но предложить вот так – некоторого Элайджа не мог в себе пересилить. И Кет, увидевшая этот ответный гнев успокоилась так же мгновенно, как и вспылила, неожиданно весело скривив губы:
– То есть только дом?
– Да. Ты переедешь в мой дом, и представлять я тебя буду по-прежнему как жену. Там полно места.
– Но при этом жениться на мне ты не собираешься? И «друзьями с привилегиями» мы не станем, – как всегда верно сообразила Кет суть вопроса.
Губы Майклсона чуть дёрнулись в подобии улыбки – понимали бы его так партнёры, топ менеджеры и Совет Директоров корпорации... А то там постоянно с пониманием проблемы. Правда, здесь с выполнением и послушанием засада, твою мать...
– Да. Возможно, только официальные приёмы, где обязательно присутствие супруги. Если ты будешь не против.
– Посильный вклад в наследство Златки…
– Главное – ты будешь жить спокойно с Розой, по крайней мере, пока захочешь.
– Без общей постели с тобой?
– Да.
– Это только ради дочери?
– А какие мои плюсы? Я хочу тебя ничуть не меньше чем раньше, а ты, – тёмные глаза оглядели женщину от макушки до щиколоток, потом взгляд поднялся вверх по прекрасно очерченным икрам и остановился на ямочках коленей, – ты и сама знаешь, что мне нужно, но не претендую. Только ради дочери.
Ещё ради тщательного присмотра за её личной жизнью, плюс потому что, если расстояние не приносило покоя, и видя её обычно со своим ребёнком, то есть в моменты, когда любому
– Не знаю, – уклончиво сообщила Кет и плавно отдёрнула ладонь с подлокотника. – Я, пожалуй, откажусь от твоего щедрого предложения.
– Почему?
– Потому что я не хочу видеть, как ты возвращаешься от других женщин, – неприятным голосом возвестила Катерина. – Или тем более их в доме, где живу. Я это уже проходила год назад.
– Какая трепетность проявляется с возрастом. Ты всё же должна думать о дочери, а не только о себе. Роза будет следить за домом, открою «секрет» – благодаря твоему «славному» характеру, здесь тебя как и в Бразилии персонал, не слишком любит, мне не мотаться – больше смогу проводить времени с дочерью. И тебе же легче. Ты хочешь ей нормального отца?
– Хочу. Я хочу ей нормального отца, а не неразборчивого в сексуальных связах.
– Катерина… – Майклсон с отпавшей челюстью разглядывал поднявшуюся ему навстречу женщину. – Ты это мне говоришь?!
– Да. – Она ханжески поджала губки. – Повторяю для глухих – я не хочу видеть проституток в своём доме, а ты имеешь привычку с ними связываться.
– То есть тебе мало этого времени, ты предлагаешь мне окончательно стать монахом? – разозлившись на свои же мысли, ляпнул Элайджа.
– Я просто объяснила обстоятельства, создающие непреодолимы… – глаза нездорово заблестели и осекшись она сделала кружок вокруг мужчины и остановилась чуть в отдалении, разглядывая с полудетским любопытством и мгновенно забыв об извечной маске рафинированной красавицы. Майклсон ощутил неловкость, это начинало дополнительно злить, но Кет игнорировала: – Значит, ты не нашёл никого лучше меня?
– Кетрин, моя личная жизнь точно не твоего ума дело.
– А искал?
– Это не моя тема для разговора.
– Искал?
Развернувшись, он пошёл к двери, Катерина аж подпрыгнула от сошедшего озарения и метнулась наперерез, выставив вперёд ладошки.
– Ты ведь не искал... Поэтому ты меня почти что насиловал часами. Я кормлю, а ты... – Её глаза вдруг приобрели, какую-то особую нежность, делавшую неважной бесцеремонную откровенность её слов: – Ты никому нас не доверишь и не обидишь. Ты бы просто не лёг в постель со мной, не уверенным абсолютно, что не принесёшь «подарок» неизвестно от кого. У тебя никого кроме меня не было, последние месяцы точно… – Она перевела дух, с трудом стоя на ногах от захватившего восторга и наивно вывали все свои переживания: – Я так бесилась, так ревновала, а у тебя нет любовницы. Нет, всё раньше ясно. Ты захотел тогда ударить меня именно поэтому. Её и не было. – Зажмурилась от счастья: – Ведь её всё это время не было...
Элайджа дёрнулся – нападение было не столько неожиданным, сколь и беспардонным. И радостным. Хреново воевать, но воевать с противником с лучащимися счастьем глазами хреново вдвойне.
– Если и да, но дело не в тебе, – не подозревая, что только что исцелил сердце Катерины от горькой раны, нанесённой им же давней командировочной изменой со случайной девчонкой, которую и о которой и не помнил, он холодно оглядел запрокинутое хитрое личико брюнетки. Живое и неотступное. – И не твоё. Любопытство сгубило кошку.