Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Добрый день, Елена. Отлично.
– Вы пьёте чай?
– Именно так, сестрёнка. Заодно решили поесть что-то более существенное, – Кетрин насмешливо оглядела сестру: – Составишь компанию?
– С удовольствием.
– Буду рада увидеть вас снова, Мейсон.
– Я тоже, Кетрин, – Локвуд мягко пожал ладонь Кетрин и вышел за дверь. Елена, прекрасно заметившая, что рукопожатие продолжалось на пару секунд дольше требуемого, скосила взгляд на сестру.
– Это что сейчас было?
– Что?
– Он явно раздевал тебя взглядом за обедом, – хмыкнула Елена, с иронией разглядывая близняшку. – Точнее не явно, но раздевал. И я вам помешала.
– От
– И ты собираешься её пройти?
– Посмотрим. Мне всего двадцать шесть и нужно продолжать жить. А Локвуд... – Кет задумчиво прищурилась: – у него отменная зад… очень красивые глаза и вкусный парфюм. Ладно, я к Златке.
Две недели спустя.
Триумфальным теперь возвращение в поместье нельзя было назвать даже с натяжкой, но это ведь и не было возвращением – просто приезд на несколько дней, из удобства к подготовке к свадьбе Елены.
– Ой, Роза… Как я рада вас видеть. А что это за прелесть?
– Её зовут Софи.
– Какое красивое имя, – умилилась брюнетка, – но я не это имела ввиду, – Кетрин покрепче прижала к груди свой свёрток со Злателиной, с любопытством уставившись в пелёнки в руках Розы, – просто спросила – у вас кто-то гостит? Или Керолайн снова родила так быстро, или это Ваш… – она помедлила, увидев розовый оттенок. – Ваша внучка? Совсем кроха!
Женщина недоуменно моргнула, открыла рот, но ответ пришёл с другой стороны:
– Нет. – Элайджа прищурился: – Это не внучка, и не моя племянница, пока она числится нашей дочерью.
– Прости? – Резко обернувшись, Кетрин уставилась на мужа, думая, а не сошёл ли он с ума. Или она. – В каком смысле – наша дочь?
– Это тот ребёнок из больницы, Ева. София – её второе имя. И она здесь пока живёт.
– Зачем? – плечи Кет напряглись, лицо из ласкового стало замкнутым.
– Потому что мне так хочется.
И это было правдой. Майклсон не испытывал и доли привязанности к ребёнку в руках Розы, он оставил Еву здесь, как покупают пучок лаванды на рынке – для приятной атмосферы. Возвращаясь от Катерины с дочерью, он не скучал по ним и не вспоминал – работа, – но между сном и реальностью, поднимаясь к себе в комнату вечером или просыпаясь не с той ноги, он слышал иногда детский писк, и это создавало ощущение домашнего очага. Оказалось, привезя в этот дом Катерину, он умудрился привыкнуть к семейной жизни. Сумерки и рассвет – пограничное время, когда Элайджа разрешал себе представить, что последнего года в его жизни не было, Катерина от него не сбежала, а родила дома и отсутствует в постели, потому что укладывает спать их дочку. Или они играют – во время своих визитов в снятый для бывшей жены особняк, ему нравилось смотреть, как Кет сюсюкает с их Златкой, расцеловывает её от макушки до пяток или щекочет носом. Ложь самому себе, но она улучшала настроение и дарила своеобразный уют и покой, необходимые, чтобы продуктивно работать в корпорации. От этого ребёнка требовалось подавать голос – с задачей малышка справлялась, – а само пищащее тельце оценивалось им как естественная нагрузка, которую можно было легко себе позволить на некоторое время по стечению обстоятельств и из-за данного врачу слова. Впрочем, последние месяцы многое поменялось.
– Ну, теперь у тебя есть своя дочь. – Кетрин взглянула на личико Златки, и черты женщины смягчились, вновь обретя нежность. – Думаю, эту девочку стоит поскорее отдать в детский дом, чтобы ей нашли родителей.
– Я не буду её туда отдавать, – Майклсон оглядел бывшую жену, с неожиданной неприязнью отметив, как просто та распорядилась судьбой малышки. Что его действия
Он не сказал слова «пока», что дело только в подборе хороших приёмных родителей и обещании Мирчеву не сдавать малышку в приют, с весёлым безразличием наблюдая, как в глазах Кетрин сначала плещется недоумение, а потом разгорается гнев.
– Роза, прошу Вас, не могли бы Вы нам дать поговорить наедине? – пытаясь сохранять ровный тон, выдавила Катерина.
– Разумеется, Кетрин.
– Спасибо. Я правильно понимаю, что в свидетельстве по-прежнему её мать – я? – отчеканила женщина, как только за экономкой закрылась дверь.
– И что с того? Успокойся, эта малышка тебя никак не обяжет.
– То есть как, что с того? Ты не понимаешь, что… – Кетрин не закончила, вздрогнув от раздражения передёрнувшего лицо бывшего мужа.
– Это ненадолго.
– В конце концов, – девушка чуть склонила голову в насмешливом поклоне, – я её и вправду не увижу, пусть эта девчонка живёт в северном крыле. У меня есть свой ребёнок, а ты… Мы уже решили, что свободны в праве выбора, с кем жить и как. – Поудобнее обняв Златку, брюнетка направилась к лестнице. – Я в свою комнату. Распорядись занести туда чемоданы.
– Её нет, – коротко бросил Майклсон, испытывая то же смятение, что и несколько недель назад, когда чуть не предложил ей стать своей любовницей.
– Прости?
– Спроси у Розы варианты, и выберите самую удобную, но детская Златки смежная с моей спальней. Если хочешь остановитесь там, я пока займу другую. Мне нужно поработать. До вечера.
И он вышел за дверь, не имея ни малейшего желания объяснять, почему не стало комнаты с лотосами. И ещё потому, что только в эту секунду, а не вдруг, сообразил то, о чём на эмоциях не задумывались они оба, но что было бы естественным не только для любой женщины в разводе, но и вообще для любого не наивного человека – Катерина настолько доверяла его любому слову, что не испытывала и доли сомнения о наличии ответственности, в том числе и уголовной как официальной матери Софии, если он нарушит свои обязательства, и с девочкой, такой слабой с рождения, что-то пойдёт не так. И именно это было самое ненормальное.
Два дня спустя.
– Миссис Фостер? – Позвав женщину и не заметив реакции, Кетрин помедлила: – Миссис Фостер, я не могу найти номер моего салона красоты, а свадьба Елены… Что с Вами, Роза? Что случилось?
По щекам сидящей в большой гостиной экономки катились крупные слёзы, на коленях лежала телефонная трубка. Подойдя, Кетрин нерешительно тронула Розу за плечо и повторила:
– Что случилось?
– Что? – пожилая женщина вышла из прострации.
– Почему Вы плачете? – Присев рядом, Кет заглянула в лицо и достала платок. – Можно чем-нибудь помочь?
– Не знаю. Мой сын… Он катался на водных лыжах, сейчас в реанимации, – пропуская логические связи, сказала миссис Фостер. – Я… я не знаю, что мне делать и…
– Он же живёт в Лондоне. Ваша семья там, в Лондоне?
– Да, они в больнице.
– Вы хотите поехать к ним? – предположила Кет, поднимая Розу с дивана.
– Да, нужно собираться. Внуки и невестка уже там.
– Тогда поспешите. Сейчас я вызову Вам такси, скажите номер больницы… Вы, наверное, останетесь ночевать в квартире сына, пока всё не прояснится или, – Кетрин насупила брови, припоминая имя невестки миссис Фостер, – если Вашей Дебби нужна помощь? Или вернётесь сюда, и мне попросить водителя заехать за Вами? И, конечно, если что-то со страховкой или потребуется больше, сразу звоните.