Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
«Здравствуй, моя куколка. Посылаю тебе документы на развод со своим отказом. Я не собираюсь тебя беспокоить визитами или терроризировать по почте, пока ты находишься в положении, со всем мы разберёмся после того как родишь и придёшь в себя, но было бы неплохо, если бы ты сообщала мне о своём здоровье и здоровье ребёнка в паре строчек хотя бы пару раз в месяц через Ларселя. Деймон».
Она гневно сжала бумажку в кулаке. Тон письма был таким высокомерным, снисходительным и безапелляционным, вполне в духе того Деймона, который привык смотреть на неё с высоты своего опыта жизни. Словно она не жена, а школьница
«Надеюсь эти удовлетворят вашему вкусу больше, Ребекка»
Сожалея о своей грубости, Бекс подняла букет и осторожно расправила листья.
Александр? Извинение или желание чего-то большего с его стороны? Это невозможно. В любом случае, было в нём что-то очень приятное для неё, не было ощущения вечного давления или опеки. Встав, она прошла к ванной за небольшой плоской ванночкой-подносом и водой.
А потом Бекс расправила бумажку, снова перечитала коротенькое письмо. Она чувствовала их соль на губах. Эти бури, слишком сильные для её сердца, что-то надломили, и блондинка вдруг поняла, что их продолжения она не перенесёт. Бумажка отправилась в мусорное ведро, а Ребекка легла на постель, медленно вдыхая через нос, успокаиваясь и глядя на постепенно отходящие в воде соцветия орхидеи.
Великобритания. Лондон.
– Это моветон, не находишь? Пока я была Катериной Майклсон, все звали Кетрин Пирс, а как стала ею, то должна думать о Катерине Майклсон? – усевшаяся за столик брюнетка сердито фыркнула, оглядев серьёзного мужчину.
– Это не моветон, а то что называется логикой. Я всегда думаю одинаково, в отличие от некоторых. Здравствуй.
– Здравствуй. – Она подхватила меню. – Поскольку у вас ничего не получилось, то я от волнения, пожалуй, пообедаю.
– У нас не получилось? – вскинул бровь Элайджа, когда официант с заказом их покинул.
– Если бы получилось, ты бы не прислал мне приглашение на ланч. – Кет откинулась на спинку стула. – Больше похожее на приказ и через личного секретаря. Или я не права?
– Права. Не получилось, – не стал скрывать Элайджа. – Но через секретаря не поэтому.
– А почему?
– Потому что я под колпаком и лишён возможности самостоятельно использовать средства связи, которые могут глушить радиосигнал.
– То есть?
– То есть меня слушают и пишут в данный момент.
Она хмыкнула.
– То есть официант…
– Да, он тоже свой. Ближайшее время я могу жить только определённым образом с перманентной проверкой и окружением. И ты тоже должна будешь согласиться на это.
Одну бесконечную минуту она сидела с каменным лицом. Наконец, проскрипела:
– То есть по желанию твоих родственников, посторонние теперь смогут узнать с каким звуком я меняю трусики в ванной? Уволь. Наверное, Керолайн и Елена лишены таких «привилегий»?
– Кет… – он скрестил руки на груди и откинулся на спинку: – Елена и Керолайн вне подозрений. А ты сама в это влезла, начав игрища с Колом, ты одна из тех, кто знает мои пароли, что и зачем происходит, поэтому придётся перетерпеть. Кстати, это была и моя идея, и если не будет помех, означающих радиосигнал,
– Да к чёрту трусы! – Она взорвалась. – Но девочки, как ты себе это представляешь?! Их нужно кормить, с ними нужно гулять, плавать и вообще… Они итак пять дней были без меня, и это наверняка психологическая травма, а ты хочешь поменять им нянь или вообще лишить матери?
– Дети будут с тобой, справишься без нянь, а остальное… – он смущённо пробормотал: – Некоторые бытовые вещи я не продумал.
– Ну да. Так же как… – она облизала губки, послав выразительный взгляд.
– Придётся потерпеть. – С прохладцей повторил Майклсон, словно речь шла о невкусном супе. Мысленно ужаснувшись тому, как много он не продумал.
– И долго?
– Думаю, месяц.
– Великолепно, – ехидно заключила Кет, пересев к нему на колени. – Мы хотя бы будем видеться?
– По минимуму.
– Тоже условие?
Элайджа лишь заправил прядь волос женщине за ухо. Он прекрасно понимал её скрытое раздражение. Они так много разговаривали, смеялись и поддразнивали друг друга, откровенно упивались совместной жизнью теперь, когда между ними не было недомолвок, замалчиваемых тем и скрытых переживаний, что сообщение о раздельном проживании стало холодным душем. Нехотя ответил:
– Скорее справедливость, учитывая, что Ник и Кол будут проводить дни тоже исключительно в компании проверенных людей, а не наслаждаться жизнью в чьих-то объятиях. Как и мы с тобой. Ты будешь жить в нашем старом доме в пригороде Лондона, а я в квартире, и девочкам будет удобно.
Он обхватил её шею ладонью, заставляя пригнуть голову ближе к его, и поцеловал, давая ей почувствовать всю жадную тягу к эйфории, которой они себя лишили. И когда отпустил, увидел улыбку Катерины. С губ мужчины слетел смешок. Скомандовал в телефонное устройство: – Слушай, она всё равно уже под наблюдением и даже если я передам ей указания, не сможет их исполнить, дай нам поговорить без прослушки.
Но Катерина не стала ждать, и под покрывавшими его лицо щекочущими поцелуями Элайджа не услышал, когда через пару минут сообщение возвестило о том, что они могут быть свободны.
В доме прибрались перед её приездом: не было никакого запаха застарелой пыли, уборщики явно выстирали шторы и выбили прикроватные коврики, сантехника сияла матовым блеском, но ремонта здесь не сделали, и интерьеры и меблировка остались прежними, разве что ткани обивки да обои на стенах за девять лет немного растеряли свою яркость.
Кет помнила те дни, когда здесь ещё лежал умирающий Джордж, но как ни странно не испытывала отвращения перед его смертью. Наверное, потому что он до самого конца был энергичным и разумным человеком, и покойником она видела его лишь в гробу, а не на этой постели. После если бы кто-то и останавливался по какой-то непонятной причине в доме, то здесь не бывал – наплыва гостей дом не видел: Элайджа и Кол переехали в Йоркшир, в поместье, а Бекс окончила школу в тёплом Мистик Фоллз, а после она жила с братьями до самого замужества. Но всё же, осматривая дом, когда девочки заснули, Катерина оглядела комнату Джорджа последней и с лёгким трепетом.