Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Рисуешь? Тогда неудивительно, что ты подобрала такой удачный букет.
– Нет, что вы... ты, я не рисую. Но я стояла с палитрой, он мне первой показывал, и интересно смешивать всякое… – Она пошевелила пальцами.
Каждый раз, когда она сбивалась в разговоры о своих родных, голос Бекс теплел и сама она словно лучилась изнутри этим теплом, добротой и гордостью. Александр вдруг увидел перед собой почти ребёнка, ну, хорошо, сильно беременного ребёнка, которого по непонятной причине забрали из его дома и привезли
– А почему же он не стал художником?
– Потому что ему всегда нравилось просчитывать и проектировать. Спасибо. – Она сделала глоток из чашки – между делом Александр подал на стол и чай, и печенье. – Ник говорит, что художник живёт иллюзиями, а архитектор имеет власть не только над восприятием наших фантазий и разума, но и его творения ставят задачу с точки зрения физики, как совместить и это сложнее. Как у тебя медицина и техника.
– Подожди, так твой брат разработчик архитектуры предприятий или архитектор…
– Ой, нет. – Отставив чашку, Бекс улыбнулась и с охотой, которая бывает только у молчавших годами на поднятую тему людей, бросилась объяснять: – Я тебя запутала. У меня их все три старших. То есть они все старше меня, но Кол из трёх младший. Ник – настоящий архитектор, то есть здания, а Элайджа – совсем другой. Он прагматик до мозга и костей, все эти бизнес-процессы, схемы и всё прочее. Это мне вообще не доступно для понимания, но тебе-то, наверное, да…
Она выпила три чашки, и вывалила всё о своём детстве, семейной иерархии, невестках – и настоящей, и фиктивной, племяннике, словом обо всём, что не касалось Деймона, подталкиваемая нужными вопросами собеседника. И лишь когда чайничек опустел, и Александр поднялся, чтобы поставить вновь, Ребекка осознала, что натворила.
– Я, извините… – Уши девушки стали свекольного цвета, она выглянула за окно: – Засиделась. И дождь прошёл, да?
– Его почти не было. Ветер и дождь, но града не случилось.
– Тогда тем более надо бежать. Спасибо за чай и гостеприимство.
– Я провожу.
– Нет, не стоит.
– Хорошо.
Лопатками чуя взгляд Александра, Ребекка выскользнула за дверь и… заблудилась.
– Выход направо, – раздался позади мягкий голос. Она резко обернулась.
– Зачем вы это слушали, Алекс? Вам ведь не интересно про мою семью.
– Не интересно, но мне стало тебя жаль.
В первую минуту Бекс направилась к двери, во вторую у неё возникло желание нагрубить и заявить, что она не нуждается ни в чьей жалости, а в итоге тоже стало жаль. Честности. Очень мало искренности было вокруг неё теперь, отказываться говорить – кажется вроде и честным, лжи нет, но чувства лёгкости и спокойствия тоже.
– Наверное, я должна сказать «спасибо», – без малейшей агрессии, понурив голову, сказала девушка.
– Не должна.
– Почему же?
– Потому что ты её не просила.
– У меня великолепная
– Возможно, хотя подозреваю, что быть добрым просто так в удовольствие многим и примешивается доля превосходства. – Он неожиданно улыбнулся. – Вряд ли ты захочешь встретиться вновь, поэтому прощай.
– Почему же, хочу, но… – махнула ладонью она, словно показывая на живот. На глаза набежали слёзы, но Бекс пересилила и подошла. – До свидания.
Невесомый поцелуй в щёку с её стороны, нашёл инициативу с его и превратился в крепкий поцелуй в губы. Бекс не испытала прилива страсти – была потрясена и изумлена, но противно ей не было. Александр приятно пах, её интуиция и вправду говорила, что он ей не опасен, он пожалел её… Никто кроме Кола так давно не жалел, а Кол уехал и бросил здесь, сказав, что у него какие-то дела с прокуратурой, а ещё было маленькое желание отомстить Деймону и попробовать разрушить тишину своей жизни. Ничего плохого в том, что их губы соприкоснулись не было. Но когда поцелуй начал становиться глубже, то он стал каким-то не таким, и Бекс инстинктивно уперлась в плечи мужчины и отстранилась.
– Кажется, я не сдержал обещания, – глядя на её растерянное лицо, сказал Александр.
– После этого вы точно не захотите меня видеть, – со вздохом отступив на пару шагов заключила Бекс.
– Наверное, хотеть не стоит. Но жить ведь должно быть интересно.
Он неожиданно остро взглянул на неё тёмными глазами и то, что Бекс увидела в них ей не понравилось. По крайней мере, она предпочла бы, чтобы это ей не понравилось. Александр улыбнулся:
– Когда из разговора недавно знакомых уходит лёгкость, нужно давать дёру.
– Тогда пока.
Только Бекс поцелуй показался всего лишь приятным. Для Александра он перевернул многое, превратил просто красивую ему женщину в страсть. Он прикоснулся к ней, почувствовал её вкус и захотел обладать со всей силой своего южного темперамента, а страсти нет препятствий.
– Бекс? – Кончита нахмурила лоб, стоя у порога и шевелила губами. – Здесь по почте что-то английское для каких-то Сальваторе. У нас нет таких соседей. Может, это тебе или Колу?
– Да, давай.
Она тут же узнала руку, писавшую адрес, да и он говорил сам за себя. Звонок от охраны в очередной раз заставил девушек вздрогнуть. Орхидеи для Ребекки Майклсон.
– Что это? – Тут же сунула нос не в своё дело Кончита. – У тебя новый поклонник или это бывший муж просит прощения?
Бекс холодно посмотрела на нахальную девчонку.
– Думаю, это я узнаю в одиночестве.
И подхватив букет, она направилась наверх.
В спальне нетерпеливо разорвав конверт, блондинка выхватила из него ворох документов и небольшой листок, в котором было совсеам немного строк.