Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

Теккерей Уильям Мейкпис

— А дядя Тальботъ?… я давно зналъ, что онъ дуракъ, хвастливый старичишка, но никогда не считалъ его способнымъ на это. А двушки… ахъ, мистриссъ Пенденнисъ! вы такъ добры, такъ ласковы, хотя вы ихъ ненавидите — я это знаю — вы не можете сказать, вы не скажете, что и он были въ заговор?

— Но если Туисденъ добивается только того, что онъ считаетъ своей собственностью? спросила мистриссъ Пенденнисъ. — Если вашъ отецъ былъ женатъ на мистриссъ Брандонъ, вы были бы его незаконнымъ сыномъ; а какъ незаконный сынъ, не имли бы права на половину состоянія вашего дда. Дядя вашъ, Тальботъ, играетъ роль честнаго и справедливаго человка въ этомъ дл. Онъ Брутъ и произноситъ вашъ приговоръ съ сердцемъ, обливающемся кровью.

— А семейство своё удалилъ, заревлъ Филь:- чтобы ихъ не огорчило зрлище казни! Теперь понимаю всё. Желалъ бы я, чтобы

кто-нибудь тотчасъ проткнулъ меня ножомъ и прекратилъ мою жизнь. Теперь вижу всё. Знаете ли, что на прошлой недл я быль въ Бонашской улиц и не видалъ никого? У Агнесы болло горло, мать ухаживала за нею; Бланшъ вышла минуты на дв и была такъ холодна — такъ холодна, какъ бывала холодна лэди Айсбергъ съ нею. Он должны хать для перемны воздуха; он уже и ухали назадъ тому три дня, между-тмъ какъ Тальботъ и эта эхидна сынъ его, Рингудъ, тайно совщались съ своимъ милымъ, новымъ другомъ, мистеромъ Гёнтомъ. Чор… Извините, мистриссъ Пенденнисъ, но я знаю, что вы всегда извиняли мои энергическія выраженія.

— Хотлось бы мн видть эту Сестрицу, мистеръ Фирминъ. Она не эгоистка, она ничего не придумала такого, что могло бы сдлать вамъ вредъ, замтила моя жена.

— Ангелъ съ такимъ добрымъ и чистымъ сердечкомъ, что я таю при одной мысли о ней, сказалъ Филиппъ, закрывая глаза своей большой рукою. — Чмъ мущины пріобртаютъ любовь нкоторыхъ женщинъ? Мы не заслуживаемъ такой любви; мы не платимъ за нея взаимностью; он дарятъ намъ её. Я ничмъ не отплатилъ за всю эту любовь и доброту, но я немножко похожъ на моего отца въ то время, когда она имла къ нему привязанность. И посмотрите, она готова умереть, чтобы услужить мн! Удивительны вы, женщины! и ваша врность и ваше непостоянство изумительны равно. Что могли найти женщины въ доктор, чтобы обожать его? Какъ вы думаете? не-уже-ли отецъ мой могъ когда-нибудь быть достоинъ обожанія, мистриссъ Пенденнисъ? Однако я слышалъ отъ моей бдной матери, что она была принуждена выйти за него. Она знала, что это была дурная партія, но никакъ не могла преодолть себя. Отчего отецъ мой былъ такой очаровательный? Онъ не по моему вкусу. Между нами, я думаю онъ… всё равно, что бы то ни было.

— Я думаю, намъ лучше не говоритъ объ этомъ? сказала моя жена съ улыбкою.

— Совершенно справедливо, совершенно справедливо; только я болтаю всё, что у меня на душ. Никакъ не могу смолчать! кричитъ Филь, грызя свои усы. — Если бы моё состояніе зависло отъ моего молчанія, я былъ бы нищимъ — это фактъ. Однако, скажите мн: не странно ли, что двушекъ и тётку Туисденъ выслали изъ Лондона именно въ то время, когда производилась эта маленькая атака на мое имущество?

— Вопросъ ршонъ, сказалъ мистеръ Пенденнисъ. — Вамъ возвращены ваши atavus regibis и почести вашихъ предковъ. Теперь дядя Туисденъ не можетъ получить ваше имущество безъ васъ. Мужайтесь, мой милый, онъ можетъ взять его вмст съ вами.

Бдный Филь не зналъ, но мы — вдь мы довольно проницательны, когда дло не касается нашихъ благородныхъ личностей — примтили, что милая тетушка Филиппа водила за носъ юношу, и когда онъ отвёртывался, подавала надежды боле богатому поклоннику своей дочери.

Положа руку на сердце, я могу сказать, что жена моя такъ мало вмшивается въ чужія дла, какъ только возможно; но когда дло идётъ о вроломств въ любовныхъ длахъ, она тотчасъ вспыхнетъ и будетъ преслдовать до гробовой доски бездушнаго мущиниу или бездушную женщину, которые нарушатъ священные законы любви. Неуваженіе въ этому священному союзу возбуждаетъ въ ней пылъ негодованія. Въ секретныхъ признаніяхъ въ спальной, она высказала мн свои мысли о поведеніи миссъ Туисдень съ этимъ противнымъ арапомъ — какъ она называетъ капитана Улькома — и когда я вздумалъ-было пошутить, мистриссъ Пенденнисъ раскричалась, что это дло слишкомъ серьёзное для того, чтобы шутить надъ нимъ, и удивлялась какъ ея мужъ могъ отпускать остроты на этотъ счотъ. Можетъ быть въ ней не было того тонкаго чувства юмора, какимъ обладаютъ нкоторые люди, или она имла боле благоговнія къ священному чувству любви. По ея врованіямъ, бракъ — священное таинство и она никогда не говорила о немъ безъ благоговнія.

Она столько же не понимаетъ, чтобы можно было шутить надъ этимъ, сколько не понимаетъ, чтобы можно было смяться и шутить въ церкви. Кокетство выводитъ её изъ терпнія.

— Не говорите мн, сэръ, возражаетъ энтузіастка:- даже легкомысленнаго слова между мущиной и замужней женщиной не слдуетъ позволять.

И вотъ

почему она строже къ женщин, чмъ въ мущин. Одинъ взглядъ, одно слово женщины, говоритъ она, остановятъ вольную мысль или слово въ мущин; и эти случаи могли бы тотчасъ быть прекращены, если бы женщина выказала хоть малйшую ршимость. Она гораздо боле сердится (я только упоминаю о ея особенностяхъ, а не защищаю правилъ этой моралистки), она, говорю я, боле сердится на женщину, чмъ на мущину въ подобныхъ щекотливыхъ длахъ, и я боюсь, что она думаетъ будто женщины по большей части бываютъ жертвами только потому, что имъ самимъ этого хочется.

Намъ случилось въ этотъ сезонъ участвовать въ разныхъ увеселеніяхъ, раутахъ и тому подобномъ, гд бдный Филь, по милости своей несчастной любви къ сигарамъ, не присутствовалъ и гд мы видли, что миссъ Агнеса Туисденъ такъ кокетничала съ смуглымъ Улькомомъ, что мистриссъ Лора была приведена въ негодованіе; однако мама Агнесы сидла возл своей дочери и очень хорошо примчала всё происходившее. Тмъ хуже для ней, тмъ хуже для нихъ обихъ. Какой стыдъ и грязь, что христіанка и англичанка позволяетъ своей дочери такъ легкомысленно обращаться съ самымъ священнымъ предметомъ и приготовляетъ свою дочь Богъ знаетъ къ какимъ несчастьямъ!

— Три мсяца тому назадъ, ты видлъ, какія надежды подавала она Филиппу, а теперь посмотри, какъ она кокетничаетъ съ этимъ мулатомъ!

— Разв онъ также не человкъ и братъ, моя милая? вмшивается мистеръ Пенденнисъ.

— О! какъ теб не стыдно, Пенъ. Прошу не шутить надъ этимъ; ни насмхаться, ни подшучивать не слдуетъ надъ такимъ священнйшимъ предметомъ.

И тутъ Лора начинаетъ ласкать своихъ дтей и прижимать ихъ къ сердцу, какъ она длаетъ всегда, когда бываетъ взволнована. Que voulez vous? Есть женщины на свт, для которыхъ любовь и правда составляютъ всё на земл. Есть другія женщины, которыя видятъ выгоду хорошаго вдовьяго содержанія, городского и деревенскаго дома и такъ дале, и которыя не такъ разборчивы относительно характера ума или цвта лица мущинъ, имющихъ возможность предлагать эти выгоды ихъ милымъ дочерямъ. Словомъ, я говорю, мистриссъ Лора Пенденнисъ находилась въ такомъ расположеніи духа относительно этой матери и этой дочери, что была готова выцарапать ихъ голубые глаза

Не съ малымъ затрудненіемъ можно было уговорить мистриссъ Лору молчать объ этомъ и не говорить Филиппу своего мннія.

— Какъ? твердила она: — этого бднаго молодого человка будутъ обманывать, его примутъ, или его бросятъ, какъ заблагоразсудится этимъ людямъ. Онъ наврно будетъ несчастливъ на всю жизнь, если она выйдетъ за него, а его друзья не смютъ предостеречъ его? Трусы! Трусость васъ, мущинъ, Пенъ, относительно мннія, право, достойна презрнія, сэръ! Вы не смете имть своего мннія, а если и имете, то не смете объявить его и дйствовать соображаясь съ нимъ. Вы каждый день смотрите сквозь пальцы на преступленіе, потому-что считаете неумстнымъ вмшаться. Вы не боитесь оскорбить нравственность, а боитесь наскучить обществу и лишиться популярности. Вы не такіе же циники какъ… какъ звали этого противнаго старика, который жилъ въ бочк, Демосенъ? — Ну, Діогенъ! имя ничего не значитъ, сэръ. Вы такіе жe циники, только вы носите тонкія рубашки и манжетки и глухіе фонари. Вы думаете, что вамъ не слдуетъ вмшиваться и говорить правду, не слдуетъ спасать бдную утопающую душу — разумется, не слдуетъ. Вамъ ли, свтскимъ джентльмэнамъ спасать её? Пусть её гибнетъ! Вотъ, какъ говорятъ въ свт, милый мой малютка. Ахъ, моё бдное, бдное дитя! когда ты будешь утопать, никто не протянетъ руку спасти тебя.

Когда моя жена даётъ волю своимъ материнскимъ чувствамъ и обращается къ этой новой школ философовъ, я знаю, что съ нею невозможно разсуждать. Я удаляюсь къ моимъ книгамъ и оставляю её поцалуемъ досказывать аргумента ея дтямъ.

Филиппъ не зналъ всю обширность признательности, какой онъ былъ обязанъ своему другу и сидлк Каролин, но ему было извстно, что у него нтъ лучшаго друга на свт, и наврно платилъ ей, какъ обыкновенно бываетъ между женщиной и мущиной — шестипенсовой монетой за сокровище изъ чистаго золота — ея любовь. Врно Каролина думала, что ея жертва даётъ ей право совтовать Филиппу, потому-что кажется, она первая посовтовала ему подумать, поведётъ ли къ добру эта помолвка, которую онъ нравственно заключилъ съ своей кузиной. Она просила Ридли прибавить свои сомннія къ ея увщаніямъ; она показала Филиппу, что не только поведеніе его дяди, но и его кузины было корыстолюбиво, и уговаривала его узнать всё подробно.