Приключения Мишки Босякова, кучера второй пожарной части
Шрифт:
— Миша, не кричите, — попыталась успокоить его Люся.
Но рассерженный «бледнолицый брат», свирепо скривив рот, выпалил:
— А тебя, Похлебаева, не спрашивают! Можешь замолкнуть.
— Мишка! — вдруг радостно воскликнул Юрий. — У меня есть чудесный план... Я буду приносить сюда книги и читать их вслух: тебе и Люсе. И ты узнаешь, кто такой бледнолицый брат.
— Перекрестись, что принесешь,— сразу остыл Мишка.
Юрий перекрестился.
Мишка, отступив на шаг, удивленно прошептал:
— Разве так
— Я латыш.
— А на Урале как очутился?
— Могу рассказать.
— Расскажи, — не удержался Мишка и повернулся к Люсе. — Похлебаева, ты тутошняя, православная?
— Тутошняя, — усмехнулась Люся.
...Летом семнадцатого года к Риге рвались войска кайзеровской Германии, и многие из жителей спешно эвакуировались вглубь России. Среди беженцев оказалась и семья Юрия. Первый месяц они жили в Вятке, но там и в добрые-то времена не хватало хлеба. Поэтому на семейном совете было решено двигаться дальше, на Урал...
— Ишь, нашли хлебное царство! — не выдержал Мишка, — Да мы сроду урожаем не славились.
— ...Здесь, в городе, отец Юрия, по профессии машинист, стал работать на маневровом паровозе. Когда же подошли белые, его «овечка» (так он любовно звал свой паровоз) вывезла за линию фронта санитарный эшелон с ранеными красноармейцами.
Юрий с матерью тоже должны были покинуть город вместе с тем эшелоном. Отец обещал забежать за ними, но, по-видимому, в самый последний момент помешали какие-то непредвиденные обстоятельства.
— Не шибко веселая история! — вздохнул Мишка, выслушав нового товарища. — Мать-то чё делает?
— Прачка.
— И моя чужое бельишко стирала... Но тебе еще хорошо.
— Почему, Мишка, хорошо? — грустно спросил Юрий.
— Почему да почему? — снова рассердился Мишка. — Мать твоя жива? Жива! Отец, может, жив! Чё смеяться-то? Это я бобыль...
Стараясь перемочь грустные мысли, он, кивнув в сторону домика, поинтересовался у Юрия:
— Твоя фатера?
— Нет, Мишка,— ответил Юрий, — я живу за Царским мостом. А это Люсии дом.
— Но ты-то как сюда попал?
— Тебя, Мишка, искал...
...После той встречи Юрий несколько раз приходил к депо второй пожарной части и настойчиво просил вызвать «самого молодого кучера», однако часовые гнали его прочь. Юрий стал регулярно бегать на пожары, но Мишкина одноконная бочка словно в воду канула. Он уже начал сомневаться: правду ли говорил ему новый друг. То, что Мишка не выезжал вместе с обозом по распоряжению Галины Ксенофонтовны, Юрий знать не мог.
Но однажды, когда Юрий, выполняя поручение матери, шел с узлом чистого белья по Солдатской улице, навстречу ему попалась Люся Похлебаева. Перед белогвардейским нашествием они учились в одной школе.
— День добрый, Люся! — вежливо сказал Юрий, опуская с плеча узел на каменную плиту тротуара. —
— Здравствуй! — ответила Люся, немножко удивленная вопросом. — Как что? Иду домой.
— А где твое жилье? — поинтересовался Юрий.
— Вон за той оградой... Левее глянь! Видишь, вышка маячит?
— Вышка?
— Да! Мы за второй пожарной частью живем...
— Пожарная часть?! Слушай, Люся...
И, забыв, что торопился с бельем, Юрий напросился в гости.
...А Мишка, маршируя полтора часа назад по двору, даже и не думал, что за ним через заборные щели внимательно наблюдали две пары любопытных глаз. Наверное, если бы он об этом знал, он постарался, конечно бы, приостановиться и не запинаться.
— Знаешь, как я обрадовался, увидев тебя? — говорил Юрий и, дотронувшись до одной из Мишкиных пуговиц на форменной рубахе, нерешительно попросил: — Дай мне ее, пожалуйста!
— Изволь,— охотно ответил Мишка, — оторвать нетрудно... Держи вот...
На пуговице были выштампованы пожарная каска и два перекрещенных топорика.
— Спасибо! Я коллекционирую пуговицы, — обрадованно сообщил Юрий.
— Как ты сказал? — не понял Мишка.
— Коллекционирую... Собираю то есть... У меня их штук сто, и все разные.
Хмыкнув и пристально посмотрев на Юрия, Мишка со знанием дела заявил:
— Похлебаева, он полоумный! В здравом уме пуговицы не копят.
— Когда я была маленькой,— ответила Люся, нисколько не удивившись признанию Юрия, — то фантики собирала.
— Попробуй, Мишка, сам что-нибудь коллекционировать, — предложил Юрий. — Узнаешь, как это интересно.
— А за Мантилио, за конем моим кто ходить станет? Чё смеяться-то!..
С каланчи раздались громкие удары: это каланчовый начал отбивать часы, и Мишка бросился к заборной дыре.
— Покеда прощайте! — крикнул он новым друзьям. — Меня, в самом деле, поди ищут.
— Подожди, Мишка! — кинулся вслед за ним Юрий, — Мы забыли о встрече условиться...
Время новой встречи назначил Мишка, не без умысла выбрав час отдыха Галины Ксенофонтовны, а значит, и своего. Он был уверен, что после недавнего скандала Стяжкин не посмеет больше нарушить покой супруги.
VIII. ЭХ, НАСЕЧЕШЬ ТЯПКОЙ, НЕ СОТРЕШЬ ТРЯПКОЙ!
Утром спозаранку зазвучал набат. Мишка, протерев глаза, мигом соскочил с нар и, одеваясь на ходу, поспешил в конюшню. От выезда на пожары в такую рань брандмейстерша его не освобождала.
Минут через пять обоз стремительно мчался в конец города, к Зеленой роще. В оконных рамах от топота копыт и звука пожарной трубы жалобно дребезжали стекла, и полусонные перепуганные жители долго потом не могли прийти в себя.