Прикосновения зла
Шрифт:
Двойная ноша, от которой прогнулся бы даже конский хребет…
Вверх.
Это не предел!..
На привале лихтиец сел в тень дерева. Прочие рабы сновали взад-впер"eд, суетились, торопились поесть и утолить жажду.
Нереус ждал. Надеялся услышать от кого-нибудь: "Эй, геллиец! К хозяину! Быстро!"
Но Мэйо не звал.
Парень горько усмехнулся. Да, Виола права, он не похож на других невольников. Они мечтают свалить свою работу на кого угодно и меньше попадаться
Нереус был согласен исполнить любое поручение, любой приказ — только бы вновь ощутить себя нужным.
Мэйо не звал.
Нервы натянулись так, что непрерывно звенело в ушах.
Привал — дорога — привал — дорога…
Менялся пейзаж.
Угасал послеполуденный зной.
Мэйо на звал.
Вечером процессия остановилась в необычайно красивом месте — у древней Священной рощи.
Нереус л"eг на бок, прижавшись плечом к изогнутому корню старой оливы. Забылся лёгкой дремотой, по-прежнему готовый вскочить по первому зову господина.
Как преданный п"eс, поднимающий уши, чтобы не пропустить призывный хозяйский свист…
— Геллиец, — Женский голос из полутьмы. — Молодой господин велел тебе явиться.
Что это? Сон или явь?
— Вставай, лентяй! Поживее!
Явь.
Явь!
Руки дрожат, как после сотен отжиманий.
Вверх!
Рывком.
Бежать!
На плечах словно то самое неподъ"eмное бревно.
Не предел! Быстрее! Ещё быстрее!
Стоявшие у мраморной беседки Мэйо и Виола одновременно повернулись на звук его шагов. Раб припал на колено, уперев кулак в землю.
— Полюбуйся! — громко сказала девушка, указав на невольника. — Он едва держится на ногах!
— Я сделал вс"e правильно, — огрызнулся поморец.
— По-твоему он похож на здорового? Я говорила, что нужно пригласить лекаря или врача. Тво"e упрямство и эгоизм просто невыносимы!
— Я сделал вс"e правильно.
— Мне казалось, ты начал меняться к лучшему, — сердито произнесла Виола. — Довольно, Мэйо. Не желаю тебя слушать. Научись признавать свои ошибки и отвечать за них.
Она резко тряхнула волосами:
— Пошли за врачом. Немедленно.
— Я сделал вс"e правильно! — закипел от злости поморец. — Приготовил ему лекарство! Дал рекомендации!
— Не рычи на меня! Гнев делает из тебя тупого уродливого зверя без капли милосердия и сострадания. Отвратительное зрелище.
Она ушла с прямой спиной, прикрыв лицо позолоченной маской.
Мэйо крутанулся на полусогнутых ногах и впечатал кулак в мраморную колонну:
— Твою мать!
Над пахучими кустами поднялись высокие чёрные тени.
И вдруг ярость поморца угасла.
Он подош"eл к невольнику,
— Ты бледный, как призрак. Рана болит?
— Нет, хозяин.
— Голова кружится?
— Немного. Пустяки… Я готов служить…
Мэйо сдвинул брови к переносице:
— Что ты сегодня ел и пил?
— Ничего, хозяин.
— Совсем ничего?
— Да, хозяин.
— Дурак! — рявкнул нобиль. — Я же сказал, что ты должен получить вдоволь еды и питья.
— Мне не хотелось, господин.
— Почему?
— Я нан"eс вам глубокую обиду, совсем того не желая. После такого кусок не лезет в горло…
— Дурак, — повторил Мэйо, вынуждая невольника встать. — У тебя может отказать желудок, почки или печень. Я точно не помню, что было написано в книге, но гарантирую — самотерзанием это не лечится. Ид"eм!
В беседке был накрыт стол на двух персон.
Нобиль взял серебряное блюдо и принялся накладывать ужин:
— Так… Отварное мясо. Овощи. Немного рыбы. Сладкое может навредить. Обойд"eмся суш"eными фруктами…
Мэйо всучил тяж"eлое блюдо геллийцу:
— Приступай.
— Я должен это съесть, хозяин?
— Нет, в задницу засунуть! — сверкнул глазами поморец. — Ещё вопросы будут?
— Господин, я привык обходиться малым количеством пищи…
— Мне плевать, к чему ты привык! Заткнись и жуй.
Нереус подчинился.
Мэйо налил полный кубок неразбавленного вина и принялся пить, не отрываясь, чего не позволяли себе даже лихие пропойцы.
Раб всерьез забеспокоился о его желудке и печени.
Осушив посудину, нобиль тотчас наполнил её вновь. И повторил процедуру.
Захмелев, он плюхнулся на лавку и сказал пьяным голосом:
— Я люблю е"e, а она выкручивает мне яйца. Загоняет в них свои когти, как шипы. И крутит! Ненавижу это.
— Я не ложился с вашей сестрой, господин.
— Знаю! Она мне вс"e рассказала. Про фехтование. Палками-удовлетворялками, — Мэйо заржал, хлопнув ладонью по столу. — Лучше бы сношались! Это хоть не так глупо выглядит!
Геллиец смущ"eнно пот"eр кончик носа:
— Она попросила. Я не мог отказать.
— А я могу и отказываю! Поэтому ты — милый и добрый мальчик, а я — тупое чудище.
— Хозяин…
— Хватит! Не будь тебя, она нашла бы другого… Любой способ, чтобы крепко вцепиться мне в яйца. Ни за что не женюсь, Нереус! Ни за какие благости!
— Вы не правы. Она пытается, но не может найти к вам подход.
— Опять взялся "выкать"?!
Мэйо пересел поближе к Нереусу, обнял его за шею и прижался лбом к горячему лбу раба:
— Ты мне друг?!