ПРОДЮСЕР-САН, том 1: я оказался в корпорации, где меня ненавидят
Шрифт:
Моя работа тем временем, подперев голову руками, с интересом смотрела на наши метания.
— Томоко-сан, я уже подготовил план твоего развития, — сказал я, протягивая ей распечатку. — Здесь вокал, тренировки, фотосессии…
— Тренировки? — перебила меня Томоко, нахмурив брови. — Я что, на бегуна похожа? Почему все считают, что айдору должны быть спортсменками?
— Ты будешь танцевать и петь на сцене одновременно, — спокойно пояснил я. — Без физподготовки никак. Ты же сама видела, что задыхаешься после трёх песен.
— Нет, Рюичи-сан, — твёрдо сказала Томоко, упрямо глядя мне в глаза. — Я артистка, а не спортсменка. Давайте уберём хотя бы тренировки,
— Без этого невозможно, — отрезал я. — Ты сама попросила сделать из тебя звезду, а не просто фотографировать в красивых платьях.
Томоко вспыхнула от обиды и резко поднялась со стула.
— Значит, вы тоже считаете, что я не способна быть айдору без ваших глупых упражнений? И Намия, и отец сказали…
— Я считаю, что ты можешь больше, чем думаешь, — терпеливо ответил я. — Просто доверяй мне, Томоко-сан.
Она сердито прищурилась и, ничего не сказав, направилась к двери, гордо подняв подбородок, но вдруг развернулась ко мне:
— А и в самом деле, почему я веду себя, как избалованная девица? Я же обещала, что буду доверять вам. Делайте всё, что нужно, Рюичи-сан. Я вас поддерживаю.
— Вот и славно, — улыбнулся я. — Сразу бы так. Значит, после обеда у нас с тобой тренировка?
Я нашёл Токиминэ и попросил его дать контакты учителя по физподготовке. Глядя на меня из-под очков с нескрываемой злостью, продюсер пробурчал мне контакты и сбежал в кафе, прикрывая руками нос. Первая тренировка оказалась для нас настоящим кошмаром. Тренера звали Мацуока-сэнсэй, и он был похож на ожившую бетонную стену — массивный, угрюмый, с голосом, который мог бы пробить стекло. Он явился в спортзал с термосом в руках, налил себе чай и велел мне с Томоко бежать вокруг зала, а потом, не давая передохнуть, заставил делать приседания, планку и отжимания. Томоко возмущалась на каждом шагу, уверяя, что айдору не должны так страдать, но Мацуока-сэнсэй лишь прищуривался и прибавлял ещё один круг бега. Я сдался первым: ноги всё ещё болели после приснопамятного забега на пятидесятый этаж, и свалился на пол, тяжело дыша. Мацуока наградил меня неприязненным взглядом, пробормотал себе под нос что-то вроде «совсем ленивое поколение пошло», и заставил вернуться меня к тренировке, невзирая на мои стенания о том, что я не артист, а продюсер.
— Да хоть директор, — ответил он, попивая зелёный чай. — Пришёл на тренировку, так работай. Не хочешь, так не приходи. Усёк? А теперь ещё пять кругов.
Когда мы выползли из зала, я проворчал себе под нос, что никогда в жизни больше не подпишусь на подобное.
Томоко не сдавалась целую неделю. Тренироваться через день оказалось непросто, но более сложным испытанием для неё оказались фотосессии, на которые я, по совету Намии, принялся возить свою подопечную, «чтобы найти подходящий образ». После первой же съёмки Томоко призналась мне, что ей тяжело находиться под объективами фотокамер, а танцевать на сцене перед зрителями будет сложно вдвойне, если не десятикратно. «Вы же поможете мне решить эту проблему?», спросила она, хлопая глазами.
Я уже привык, что с каждым днём Томоко приносит мне всё более и более плохие новости, и даже не возражал.
Каждая фотосессия для Томоко превращалась в борьбу. Она появлялась в студии в приподнятом настроении, надеясь, что сегодня всё будет иначе, но неизменно сталкивалась с одним и тем же. Фотографы предлагали ей утончённые наряды, строгие платья, игры со светом, которые подчёркивали выразительность её лица — но никак не тот яркий и игривый образ, к которому она привыкла. Она пыталась переубедить
Томоко раздражённо пролистывала снимки, всё сильнее хмурясь, пока, наконец, не швырнула пачку фотографий на стол. Она яростно указала на один из снимков, где её силуэт утопал в тёмной тени, а строгий наряд подчёркивал утончённые, но взрослые черты лица.
— Что это вообще такое? — возмущённо воскликнула она. — Почему меня всё время снимают, будто я актриса, рекламирующая дорогие духи, а не айдору?! Где мои милые наряды, где мой образ? Где Принцесса Июнь?
Я спокойно скрестил руки и посмотрел на неё.
— Потому что тебе он не подходит, Томоко-сан. Ты не школьница с розовыми бантиками, и это все видят.
Она вспыхнула, сжала кулаки и с вызовом шагнула ко мне ближе.
— Но я не хочу менять себя только потому, что кому-то так удобнее! Разве я не имею права быть той, кем хочу?
— Хорошо, — наконец сказал я. — Что ты предлагаешь?
Томоко задумалась на секунду, затем её лицо внезапно озарилось лукавой улыбкой.
— Давайте снимем меня в образе безумного учёного! Лабораторный халат, защитные очки, дым, вспышки света! Я буду гениальной, но чокнутой исследовательницей, которая открыла формулу идеального айдору!
Я моргнул. Такой поворот я точно не ожидал.
— Ты… серьёзно?
— Конечно! — Она хлопнула ладонью по столу. — Если меня хотят видеть взрослой — отлично! Но пусть это будет безумие, а не унылая элегантность!
Мне вдруг пришла в голову идея, но я решил отложить её до окончания фотосессии. Как ни странно, новые фотографии получились мегаудачными, и даже вечно безумная Ю-тян признала, что в очках-авиаторах и халате с пятнами от реагентов Томоко выглядит намного лучше, чем в платье с крылышками. Намия одобрительно покачала головой, когда я предоставил ей отчёт о проделанной работе, но намекнула мне, что номера Томоко следует подготовить как можно быстрее, чтобы осталось время на редактуру.
— Раз уж мы экспериментируем, то у меня есть ещё несколько вариантов, — предложил я Томоко, когда мы вновь собрались вместе.
Я решил воспользоваться благодушным настроением моей подопечной, которая втянулась в рабочий ритм, и предложить ей сменить стиль, потому что все до единого в Shining Star были согласны с тем, что образ Принцессы Июнь девушке совершенно не подходит.
— Например, готическая лолита, — предложил я. — Чёрное кружево, корсет, длинная пышная юбка с белыми рюшами, изящная мини-шляпка с вуалью… Тёмный, изысканный стиль, но при этом с нотками игривости.
Томоко скептически прищурилась.
— Я люблю чёрный, но я не уверена, что хочу быть куклой.
— Как насчёт гяру? — предложил я. — Загорелая кожа, светлые волосы, длинные ногти, вызывающий наряд, украшения. Свободная, смелая, дерзкая. Вроде нашей Ю-тян. И если в первом случае мы поменяем твою роль Принцессы Июнь, допустим, на Царицу Декабрь, то во втором случае — на Май-тян. Весёлая, задорная, как и приличествует месяцу, когда у школьников выпускной.
— Во-первых, это слишком… экстравагантно, — поморщилась Томоко. — Я не вижу себя в этом. Во-вторых, почему вы решили, что можете предлагать мне роль Май-тян, если мы с вами даже ни разу не обсудили лор новой группы?