Прогулка заграницей
Шрифт:
Въ верхней части долины, окруженной со всхъ сторонъ отвсными стнами, пріютилась деревня Кондертитегъ, мсто нашего ночлега. Вскор мы были уже тамъ и помстились въ гостинниц. Но погода была такъ хороша, что мы не могли сидть въ комнат; мы вышли за околицу и пошли вверхъ по теченію шумливаго ручья съ холодной, какъ ледъ, водою. Вскор мы достигли мста, откуда онъ бралъ начало, что-то врод уютной прекрасной гостиной, застланной роскошнымъ ковромъ дерна, образованной высокими обрывами и осненной снговыми вершинами. Мстечко это представляло лучшую въ мір площадку для игры въ крокетъ; оно было совершенно ровно и имло не боле мили въ длину и полмили въ ширину. Стны ее окружающія глядли такъ величественно, и все здсь было на такой гигантскій масштабъ, что по сравненію съ остальнымъ площадка эта казалась маленькою, почему я и назвалъ ее уютной гостинной. Никогда еще не приходилось мн быть въ такомъ близкомъ
Мы нашли множество ручьевъ, бгущихъ изъ подъ зеленоватаго вала ледниковъ и питающихъ потокъ, по теченію котораго мы пришли на это мсто. Два или три такихъ ручья, вмсто того, чтобы ниспадать прямо съ обрыва, исчезали въ камн, а затмъ уже въ вид большихъ фонтановъ появлялись изъ отверстій на половин высоты стны.
Зеленый уголокъ, который я только-что описалъ, называется Гастернталемъ. Ледниковые ручьи, пробгая черезъ него, и соединяясь вмст, образуютъ широкій и бурный потокъ, бгущій къ узкому ущелью между двумя высокими стнами. Сила теченія здсь такъ велика, что бревна и цлыя деревья несутся и крутятся, какъ легкія соломинки. Тропинка, идущая по берегу потока, такъ узка, что, заслышавъ колокольчикъ, которымъ снабжается здсь каждая корова, путникъ съ тревогой оглядывается во вс стороны, стараясь поскорй найти такое мстечко, гд бы христіанинъ могъ помститься бокъ о бокъ съ коровой; надо замтить, что такія обширныя площадки встрчаются весьма не часто. Къ счастію, здшнія коровы ходятъ съ церковными колоннами, въ противномъ случа встрчи эти доставляли бы еще больше затрудненій, такъ какъ звонъ обыкновеннаго колокольчика былъ бы услышанъ путникомъ съ разстоянія не большаго, какъ если бы это было тиканье карманныхъ часовъ.
Желая испытать ловкость Гарриса, я приказалъ ему прокатиться по потоку на бревнахъ, которыя во множеств неслись по теченію; сидя на камн, я наблюдалъ, какъ онъ черезъ голову кувыркался со своимъ судномъ среди кипящихъ пною волнъ. Зрлище получилось замчательное; насладившись имъ, я нсколько перемнилъ программу и устроилъ нчто въ род гонки, гд Гаррисъ состязался съ плывущими бревнами.
Посл обда мы гуляли по мирной Шентальской долин, наслаждаясь мягкими сумерками и прекрасной картиной солнечнаго заката, лучи котораго играли и переливались на снжныхъ вершинахъ и пикахъ окружающихъ горъ. Царствовала глубокая тишина, нарушаемая заглушеннымъ, точно жалующимся шумомъ потока и рдкими отдаленными побрякиваніями колокольчиковъ. Весь уголокъ этотъ былъ преисполненъ такого глубокаго, всепроникающаго мира, что, казалось, здсь можно бы было провести въ спокойномъ полусн всю жизнь, даже не замтивъ ея.
Лто ушло вмст съ солнцемъ, и съ появленіемъ звздъ наступила зима. Ночь была страшно холодная, но въ гостинниц намъ было тепло, и мы, проснувшись на слдующее утро, узнали, что вс остальные путешественники уже часа три какъ ушли въ горы; такимъ образомъ, надежды наши помогать нмецкому семейству, главнымъ образомъ, старику при переход черезъ проходъ Джемми, разлетлись прахомъ.
ГЛАВА IV
Мы наняли единственнаго оставшагося проводника. Ему было боле семидесяти лтъ, но онъ могъ бы отдать мн девять десятыхъ своей силы и крпости, и все-таки ему осталось бы достаточно для такого возраста. Онъ вскинулъ на плечи наши мшки, накидки и альпенштоки, и мы тронулись вверхъ по крутой тропинк. Ходьба была тяжелая. Скоро старикъ попросилъ, чтобы мы дали нести ему наши сюртуки и жилеты, на что мы, конечно, согласились, да и какъ отказать въ такихъ пустякахъ бдному старому человку, мы не отказались бы, хоть бы ему было и сто пятьдесятъ лтъ.
Начиная подъемъ, мы видли у себя надъ головою микроскопическія шале, забравшіяся подъ самыя небеса; казалось, они стояли на самой высокой гор, которая была вправо отъ насъ и отъ которой начиналась узкая головная часть долины. Но когда мы поднялись настолько, что были на одной высот съ ними, то увидли, что со всхъ сторонъ поднимаются горы, еще боле высокія, не ниже тхъ, какія мы видли вчера вечеромъ въ Гастернтал. Дорога, казалось, уходила куда-то въ воздухъ, все выше и выше въ безграничную, пустынную скалистую даль. Передъ однимъ изъ домиковъ мы замтили неотгороженную лужайку, величиною, какъ намъ показалось, не боле билліарднаго стола, которая имла такой крутой склонъ и лежала такъ близко отъ самаго обрыва, что ужасъ насъ охватилъ отъ одной только мысли, что человкъ долженъ ходить по такимъ мстамъ. Что если подъ ноги ему
По мр того, какъ мы поднимались все выше и выше, передъ нашими глазами появлялись все новыя вершины, скрывавшіяся ране за мене высокими горами; стоя передъ цлою группою этихъ внезапно выросшихъ гигантовъ, мы обернулись и посмотрли назадъ на только-что оставленныя нами хижины; он виднлись далеко, далеко подъ нами и казались стоящими на незначительномъ возвышеніи самой долины! Теперь он находились также далеко п_о_д_ъ н_а_ш_и_м_и н_о_г_а_м_и, какъ прежде, когда мы только что начинали подъемъ, он возвышались н_а_д_ъ н_а_м_и.
Вскор тропинка привела насъ къ обрыву, обнесенному перилами; заглянувъ внизъ, мы увидли на дн пропасти Гастернталь съ его фонтанами, бьющими изъ скалистыхъ стнъ; но какимъ же маленькимъ показался онъ намъ. Мы могли бы въ него закинуть камень. Въ теченіе всего подъема мы нсколько разъ ошибались, принимая видимую вершину, на которую мы въ тотъ моментъ поднимались, за самую высокую точку горы, такъ сказать, за вершину свта; но стоило намъ подняться на нее, какъ передъ нами точно выростала другая подобная же вершина. Такъ было и теперь: глядя на Гастернталь, мы были уврены, что добрались, наконецъ, до настоящей вершины, но ошиблись опять; передъ нами появились новыя горы, еще боле высокія. До сихъ поръ мы еще не вышли изъ предловъ лса, подъ тнью котораго намъ такъ хорошо было идти, и области, покрытой густымъ слоемъ прекраснаго мха и яркимъ, разноцвтнымъ ковромъ дикихъ цвтовъ,
Насъ боле, чмъ что либо, интересовала горная растительность. Мы срывали по одному, а то и по два экземпляра отъ каждаго вида намъ еще неизвстнаго цвтка, такъ что у насъ собрался, наконецъ, роскошный букетъ. Чрезвычайно интересно было наблюдать, какъ мняются времена года по мр подъема все выше и выше; ихъ довольно точно можно опредлить по знакомымъ растеніямъ и ягодамъ, попадающимся на глаза. Такъ, на уровн моря стоялъ въ то время конецъ августа; въ долин Капдерштегъ, у подножія прохода, мы нашли цвты, которые на уровн моря цвтутъ двумя недлями поздне; еще выше мы нашли уже октябрь и собирали бахромчатую горечавку. Я не длалъ замтокъ и многое позабылъ, помню только, что календарь у насъ получился весьма полный и занимательный.
Въ верхнихъ областяхъ мы нашли громадное количество великолпныхъ красныхъ цвтовъ, называемыхъ Альпійскою розою, но, несмотря на вс старанія, не могли отыскать ни одного экземпляра безобразнаго любимца швейцарцевъ, извстнаго подъ названіемъ Edelweiss. Судя по его названію, можно думать, что это какой-нибудь благородный цвтокъ, и непремнно благо цвта. Быть можетъ, онъ и достаточно благороденъ, но ужь во всякомъ случа не привлекателенъ и не блъ. Этотъ безформенный цвтокъ иметъ цвтъ пепла плохой сигары и кажется сдланнымъ изъ дешеваго сраго плюша. Забравшись на эту высоту, онъ совершилъ хорошую прогулку, но, кажется, лишь съ тою цлью, чтобы скрыть свое безобразіе. Впрочемъ, нельзя сказать, что онъ царствовалъ въ этихъ верхнихъ областяхъ безраздльно; здсь попадаются нкоторые виды самыхъ красивыхъ дикихъ цвтовъ, растущихъ обыкновенно въ долинахъ. Въ Альпахъ чуть ли не на каждой шляп можно встртить втку Эдельвейса. Это любимецъ мстныхъ жителей, а равно и туристовъ.
Въ теченіе всего утра мимо насъ, не спша совершавшихъ восхожденіе, скорымъ шагомъ проносились другіе пшеходы съ такимъ напряженнымъ и сосредоточеннымъ выраженіемъ лица, какъ будто бы они бжали на пари. Они вс были одты въ широкіе по колно штаны, длинные шерстяные чулки и въ подкованные гвоздями дорожные высокозашнурованые башмаки. Это были господа, которые по прізд домой въ Англію или Германію, будутъ разсказывать по скольку миль проходили они здсь ежедневно. Но я сомнваюсь, чтобы они получали отъ этого какое-нибудь удовольствіе, если не считать страшнаго утомленія отъ ходьбы по зеленымъ долинамъ и прохладнымъ высотамъ; и правъ ужь потому только, что почти вс они совершали свою прогулку въ одиночеств; между тмъ самые роскошные виды неизмримо теряютъ въ своемъ достоинств, если нтъ товарища, съ которымъ бы можно было подлиться впечатлніемъ.