Просто сказка...
Шрифт:
– Чего-чего?
– вконец обалдел орел, а вслед за ним и Конек с Владимиром.
– Ну, окном в Европу.
Если цивилизацию орел еще худо-бедно снес, то теперь на него было жалко смотреть - выглядел он хуже некуда.
– Окном...
– В Европу, - назидательно поднял палец вверх Демид.
– Бывает окно в избу, а бывает - в Европу.
– Впрочем, видно было, что кто-то когда-то что-то мужику об этом рассказывал, нечто прочно на текущий момент забытое, в чем он не мог бы сознаться ввиду очевидной собственной значимости при дальнейших расспросах. Яковлевич и сам понял это, поскольку поспешил пуститься в пространные разъяснения.
– Цивилизация - это цивилизация, - авторитетно заявил он.
–
– Нашел чем удивить, - фыркнул Конек.
– Да мы по этой самой культуре, ну, по развалинам то есть, любой Европе сто очков вперед дадим.
– Опять же языки иностранные знают, - продолжал Демид, не обратив внимания на невежественное замечание Конька.
– У любого спроси, он тебе на иностранном и ответит. Оружие свое кирпичом не чистят. Грамоту в академиях и университетах пишут, а не как у нас, - он кивнул в сторону забора, на котором виднелись свежие затесины.
– Облаять человека там запросто невозможно, это у них запрещено, на это у них суды есть, и пресса, - мужик полез пятерней в бороду, видимо, исчерпав свои познания о цивилизации. Потом вдруг вспомнил.
– Да. А еще политес у них. Это как вести себя по-культурному. Пятерней, к примеру, в тарелку не лазить, ежели она чужая, и о бороду ее не вытирать, опять же, об чужую. Бабе уступать должно. Не во всем, правда, - дорогу там уступить, работу по хозяйству... На службе государственной мзду не брать. Дают, - отвернись, чтоб человеку срам глаза не выел, подставь так незаметненько кармашек растопыренный, - и тебе покойно, и приносящему не обидно. Родню не забижай. Сам в люди выбился - родне помоги...
– Он опять потеребил бороду.
– А еще дороги у них - любо-дорого посмотреть. Замощены камнем, ведут тебя прямо из Царьграда... ну, там в другой какой город никуда не сворачивая, на каждом перекрестке указатели стоят, куда дорога ветвится, ни тебе ухабов, ни рытвин... Едешь себе на телеге да на натуру любуешься...
– Нет, ну ведь брешет же, - чуть не расплакался Конек.
– Где ж это такое видано, чтоб без ухабов?
– И от всего этого, - закончил важно Демид, не обратив внимания на слова Конька, - то бишь от цивилизации, культуры и политесу, есть у них повсеместное богатство и процветание.
– Да полно врать-то, - неожиданно вскипел орел.
– Какое там повсеместное богатство!.. Прощелыги все безденежные, вот что я тебе скажу, а уж я-то знаю! Кому и знать-то, как не мне? Потому - я птица полета высокого, далеко вижу, можно сказать, прямо державная птица. У меня, может, всей этой твоей Европы на две головы хватит! И без них ведаю, как богатство добыть да цивилизацию обустроить! Я, может, к самому князю со своим прожектом...
– И что же ты такое удумал?
– скептически улыбнулся Демид.
А удумал орел то, чем в наше время уже давно никого не удивишь - лотерею. Правда, называл он ее по-старинному - конаньем, бросанием жребия. По его словам выходило следующее. Стоит, к примеру, корова, десять резан. Ну откуда у пахаря-ратая такие бешеные деньжищи возьмутся? Иное дело - пол-резаны. Собери двадцать человек, дай каждому по палочке с особыми чертами и резами (по пол-резане за палочку), такие же в мешок положи, потряси хорошенько, одну вытащи. С чьей знаки совпадут, того и корова. Так и получается: мужику - корова, а тебе - чистый прибыток в девять с половиной резан. Тут каждый раскошелится. Кому ж неохота корову за бесценок?
Любо-дорого вещала державная птица. Перья растопырила, глаза горят, когти землю дерут. Убедительно. Яковлевич ажно рот раскрыл от удивления. И быть бы ему посрамленным со своими цивилизациями, да только взяло его не к месту сомнение.
– Ты погоди горло драть-то, - осадил он орла.
– Не на митинге. По-нашему,
– За десять, - гордо ответил тот.
– А отдашь за сколько?
Орел призадумался.
– Вот то-то и оно, - подытожил рассудительно Демид.
– Вот ежели б ты пятьдесят мужиков взял, то была бы польза... А двадцать - никакого тебе проку не будет.
– То есть как это не будет?
– тут же вскипел орел.
– А ежели у меня, скажем, коровы вообще нету? Повинюсь, обмишурился, мол, да и верну монету победителю, а уж остальные - не взыщите, ошибиться каждый может...
– Побьют, - со знанием дела ответствовал Демид.
– В пух и перья. Такое дело без коровы никак нельзя. Мы с тобой по-другому поступим, ежели ты меня в долю возьмешь...
Тут он спохватился и подозрительно глянул на Владимира и Конька.
– Да чего ж это мы все в огороде стоим, пожалуйте в избу, - приторно-ласково обратился он к последним, стараясь одновременно незаметно наступить орлу на коготь сапогом.
– Хлеба-соли отведать.
Впрочем, довел он только до крыльца, затем остановился и хлопнул себя ладонью по лбу - аж зазвенело.
– Как же это я забыл, - притворно сокрушаясь, он покачал головой.
– Маланья!
– позвал жену.
– Привечай гостей дорогих, а мне тут с птицей в одно место надобно... Ты мне камень привез, что обещался?
– Я обещался?
– выпучил глаза орел.
– Ну да. Покатый, для сада моего, по образцу заморскому. Сад камней, прозывается, - принялся растолковывать он Коньку и Владимиру.
– Берешь площадку чистую, посыпаешь песочком речным да и ставишь на нем каменья. Хитро ставишь, а не абы как. Так ставишь, чтоб с какого места ни взглянуть, все видеть, окромя одного.
– Не понимаю, - мотнул головой Конек.
– Ну, там, яблони, вишни, груши... Смородина, наконец... Это я понимаю. Но чтобы камни... Зачем?
– А это для того, чтобы посредством созерцания и погружения, распознавая нутро свое, ощущать себя неотъемлемой частью мироздания во всей полноте его существования и величия, - одним махом выпалил Демид явно заученную фразу.
– Че-го?
– оторопел Конек, но тут подоспела Маланья.
– Совсем с ума спятил, - напустилась она на мужа.
– Люди...
– Она осеклась.
– Ну, неважно... с дороги, устали, а ты лясы точишь, ум за разум сбиваешь. Собрался по делу, так иди! И без тебя знаю, как гостей принять да уважить. Про баню не забудь! Чтоб была ввечеру.
И повела Конька и Владимира в избу.
– Какой-такой камень я тебе обещался?
– продолжал недоумевать позади орел.
– Да погоди ты с камнем своим, давай поначалу дело до конца обмозгуем...
...На длинном столе (и откуда что взялось!), не успели наши путешественники глазом моргнуть, появились блюда с дымящимися пирогами, начиненными рыбой, грибами и курятиной, ажурными блинами, настолько тонкими, что всю горницу было видно на просвет, баранина с гречей, караси... Отдельно стояли две кринки с молоком, кринка со сметаной, запотевший кувшин с квасом, плошки с медом, хлеб... Да и сама хозяйка, как показалось, обернувшись вокруг самое себя, вдруг преобразилась - в нарядном сарафане, с кикой, накрашена-нарумянена - глаз не отвести!.. Поклонилась поясно, улыбнулась приветно.
– Прошу к столу, гости дорогие, отведать яств наших немудреных...
И присела скромненько в уголочке, сложив белы ручки на колени.
Стоит ли говорить, что Владимир с Коньком, воздали столу должное, сколько смогли?.. Вряд ли.
А потом началось. Конек, даром что волшебный и отнекивался по этой причине до последнего, был послан сначала по воду до ближайшего ключа, а затем на мельницу (остров летающий оказался не таким уж и маленьким!). А Владимир, наколов дров, имел случай убедиться, что сказочные сорняки в огороде ничуть не уступают обычным...