Протопоп Аввакум и начало Раскола
Шрифт:
Крещение, совершенное священником никонианского поставления, действительно ли оно? Да, если оно совершено по старому Служебнику. Куда же деться? «Нужда стала». «Иной станет в попы-те, а душею о старине-той горит». Но нельзя позволять крестить священнику (даже старого поставления), если он служит по новому Служебнику [1780] .
Какое значение имеет никонианское благословение? Крест может быть и истинным, а молитва дьявольская.
Если кто-либо умер, приняв никонианские таинства, что думать о нем? – «Поминайте покойников-тех, кои по новому причащены: разберет Христос, какова в ком совесть была».
1780
Здесь создается впечатление, что крещение в этом случае было бы недействительно. Но он все же советует
Как смотреть на монаха, поставленного никонианами, но по старым книгам? – Он монах – «Господь видит нужду человеческую».
Бывают случаи, когда официальное духовенство насилует совесть – как соблюдать чистоту? Если силой затащат в церковь, твори молитву Исусову и не слушай их пения. Если силой заставят исповедаться? «Аще нужда и привлечет тя, и ты с ним в церкви-той сказки сказывай: как лисица у крестьянина куры крала, прости-де, батюшко, ея-де не отогнал; и как собаки на волков лают: прости-де, батюшко, я-де в конуру собаки-той не запер». Или же «ты ляг перед ним, да и ноги вверх подыми, да слюны попусти, так он и сам от тебя побежит: черная-де немочь ударила».
Но нет, это не настоящий совет Аввакума! Он тут же поправляется: «Простите-су, Бога ради, согрешил я пред вами. (…) Уж горе меня взяло от них. (…) Плюйте на них, на собак! Ведь оне воры: и дочерей духовных воруют. Право, не лгу. Исповедайте друг другу согрешения» (как советует св. апостол Иаков).
«А на молебны-те хотя и давайте им, а молебны-те в Москву-реку сажайте». «А с водою-тою, как он приидет в дом твой и в дому быв, водою и намочит: и ты после ево вымети метлою, а робятам вели по-за печью от него спрятатися, а сам с женой ходи тут и вином ево пой, а сам говори: прости, бачко, нечист, – с женой спал и не окачивались, – недостойны ко кресту; он кропит, а ты рожу-ту в угол вороти, или в мошну в те поры полезь, да денги ему добывай (…) А хотя и омочит водою-тою: душа бы твоя не хотела!»
Официальная церковь не считала кощунством силой навязывать свои таинства старообрядцам; почему бы им и не прибегать ко всевозможным ухищрениям, чтобы избегать того, что с их точки зрения было не таинством, а осквернением? С этого момента оказалось найденным то оружие, которым они пользовались на протяжении двух веков: откуп – освобождение от насильственного обращения с помощью денег. То, что Аввакум выражал здесь без точных формулировок, без четких разграничений, но не без крепких словечек, в которых он сам потом раскаивался, но, в сущности, высказываясь очень умеренно и глубоко мудро, – это было не что иное, как весьма нужная наука: казуистика старообрядчества.
В конце Аввакум, подтверждая получение предсмертного послания Авраамия, добавляет: «Пускай згорел за Христа! Любо мне гораздо! А здесь Киприяну голову отсекли». Затем он обращается, в частности, к некоему Борису, возможно, Борису Афанасиевичу, боярскому сыну, которого он некогда порицал за робость и нерешительность. Он, видимо, хочет знать, играет ли он теперь какую-нибудь роль среди московских христиан, и говорит ему: «На всяк день по дважды в день кажу вас кадилом и домы ваша, верных рабов Христовых, и понахиды пою, и мертвых кажю, и благословляю вас крестом Христовым (…) пятью днем, по всяком правиле. А ты за меня кланяешься ли Богу-свету?» Далее оба узника, Епифаний и он, просят благословения Досифея: «Отец святый, моли Бога о нас!» Наконец, Епифаний, чтобы подтвердить свое согласие с посланием, прилагает и свое собственное благословение [1781] .
1781
Из четырех вариантов этого послания, напечатанных в академическом издании (РИБ. Т. 39. Стб. 829–846, 417–424), подлинным является лишь вариант стб. 836–841 (с добавлением в конце текста № 4, стб. 841). За его подлинность говорит характер языка, равно как и древность рукописи, относящейся к XVII веку. Послание было присоединено к «Книге бесед». Громадное значение этого послания для повседневной жизни верующих вызвало необходимость размножить его, при этом, случайно или преднамеренно, были внесены некоторые изменения. В дальнейшем сам Аввакум пользовался им. Г. Ланц дал несколько выдержек из «Книги бесед», см.: Slavonic Review 1929. D'ecembre. P. 249–258.
Аввакум не ведал покоя, и когда к нему не поступало срочных запросов, он принимался за какое-либо исследование, требовавшее значительного времени. Легче всего ему было комментировать Священное Писание; этим он занимался
Каждый раз, когда Аввакум принимается за текст, он как будто сперва хочет добросовестно выполнить свою задачу. Он объясняет псалом 102 и делает ряд совершенно правильных нравственных выводов. И вдруг у него вырывается как бы восклицанием: «Ныне-же равны вси здесь на земли; нечестивии ж и паче наслаждаются». При первом же удобном случае чувство его прорывается. В связи со словами псалма «И царство Его всеми обладает», он разражается грозной филиппикой против никониан. В псалме 83 он отправляется от слов: «Ибо птица обрете себе храмину и горлица гнездо себе, идежи положи птенца своя» и толкует:
«На птицы указует пророк, изряднее же на горлицу: ибо та птица печалная, егда осиротеет после мужа своего – горличища, потом за инаго посягает и на сыром древе не обитает, но на сухом садится, а и та-де гнездо имеет к воспитанию птенцов. Сия птица образ носит хотящих наследовати спасение. Всякому правоверному печаловатися паче всего подобает о умершей грехми души своей и сырости ошаятися, еже есть толстых пищ и пития, и ясти и пити толико, еле живу быти токмо, птенцы свои полагати всегда во гнезде, еже есть во церкви Божии, ум, и смысл, и желание неотложно имети, и расти, и питатися словом Божиим (…) О горлице в Лексиконе писано».
Аввакум, очевидно, имел в своем заточении одну из тогдашних энциклопедий, называвшихся Алфавитами и Лексиконами, так как он часто ссылается на них именно под этими названиями [1782] ; впрочем пользуется он ими свободно, исправляя где нужно текст книги своими воспоминаниями детства, когда он гонял голубей. Очевидно, под руками у него был и Маргарит, ибо в своих трудах он часто и притом довольно точно цитирует этот ценный сборник [1783] . Но в основном он пользовался Священным Писанием, богослужебными гимнами св. Иоанна Дамаскина [1784] , творениями Андрея Критского [1785] , Иосифа Сладкопевца [1786] , из которых он знал наизусть целые отрывки; творениями святых отцов, житиями святых, Толковой Псалтырью, книгами Иосифа Евреина [1787] . Он много читал; во всех возможных случаях он стремился расширить свой литературный кругозор. Но все эти материалы переплавлялись, оживлялись, осовременивались в вечно кипящем котле его творческой мысли и чувства. Речь для него шла не столько об экзегетике, столько об апостольстве.
1782
РИБ. Т. 39. Стб. 429, 437, 447, 513–514.
1783
Там же. Стб. 283, 460, 637, 665–666.
1784
Там же. Стб. 256, 345.
1785
Там же. Стб. 438, 667.
1786
Там же. Стб. 344, 659.
1787
Там же. Стб. 445.
Псалом 40 позволяет сделать еще гораздо больше сближений с современностью. Сперва идет страшное предупреждение для тех, кто позволяет себе соблазниться никонианством. «Будет ти и самому жарко в день лют от Господа, а печеныя-те от веры живы будут там». Враги Давыда желали его смерти, а «Анна Ртищева мне говорила: а и Аввакум протопоп! коли тебя извод возмет!» Псалмопевец предсказывает обстоятельства Страстей Господних:
«А нынешние жиды, в огонь сажая правоверных християн, тоже ругаяся, говорят: аще-де он праведен и свят, и он-де не згорит! А кой не згорит, и оне иссекши бердышами, и паки дров насеченных накладут, да в пепел правоверных жгут, яко и там на кресте Христа мертва и ребра мужик стрелец рогатиною пырнул. Выслужился (…), пять рублев ему государева жалованья, да сукно, да погреб! Понеже радеет нам (…). Ох, ох, бедныя».