Протопоп Аввакум и начало Раскола
Шрифт:
11 марта Никон отправился в Соловки в сопровождении пышной свиты из мирян и духовенства: с ним были бояре, один архимандрит, один игумен, один протоиерей, множество монахов, священников, дьяконов, юродивый Христа ради Вавила, или Василий Босой, обычное доверенное лицо царя и патриарха; также шестнадцать певчих, десятка два стрелецких старшин и сотня стрельцов [135]. Никон вез особое письмо к усопшему митрополиту Филиппу от патриарха, так же как и письма от царя, в котором последний обращался к митрополиту Филиппу с трогательной и безыскусной мольбой: «Молю, чтобы ты снисшел сюда, дабы разрешить грех предка моего царя и великого князя Иоанна Васильевича, совершенный им в час безрассудства, зависти и неукротимой ярости (…) Склоняю пред тобой свое царское достоинство за того, кто согрешил перед тобой, чтобы твое явление среди нас простило бы ему его вину и чтобы было стерто посрамление, которое тяготеет на нем, за то, что он изгнал тебя (…) Молю тебя, о священная глава, и склоняю честь моего достоинства перед твоими честными мощами. Склоняю пред тобою, дабы умилостивить тебя, всю свою власть (…) То я, царь Алексий, желаю видеть тебя и пасть ниц перед твоими святыми мощами»[136].
Немного позднее митрополит Варлаам отправился с боярином Салтыковым в Старицу, чтобы
VIII
Аввакум в Юръевце
Поскольку время прибытия Аввакума в Москву неизвестно, трудно сказать, каких именно происшествий он был свидетелем. Несомненно, во всяком случае, одно: он не мог быть безучастным к событиям, происходившим в этот исключительный момент.
663
РИБ. XIII. Стб. 944.
Наконец, наступил день поставления его в сан протоиерея, который был важен для него. Согласно установленному распорядку, архидиакон и протодиакон подвели его к патриарху или к служащему епископу, находившемуся посредине церкви. Началась литургия. В момент выхода с Евангелием он трижды низко поклонился иерарху, который сначала его благословил, затем поднялся и, положив руку ему на голову, произнес молитву: «Владыко Господи Боже наш, иже священничество даровавый роду нашему (…) обдержи благодатию своею сего брата нашего (Аввакума) и чистотою украси его (…) и добру ему образу быти сподоби и даруй ему в старости добрей преити житие свое». После этого иерарх благословил поручи, сказав: «Благословен будет служитель Божий протопоп Аввакум для служения в Юрьевской святой церкви Входа Господня во Иерусалим, во имя Отца и Сына и Святого Духа». Затем он еще раз возложил на него руку и трижды провозгласил: «Достоин!» и певчие трижды пропели «Достоин!» После этого новый протоиерей был введен через Царские врата внутрь алтаря, где он приступил к богослужению с другими священнослужителями [664] . Таким образом, дело шло не о простом назначении на должность административным путем, но о возвышении в новый священнослужительский сан – нечто среднее между рукоположением во священника и во епископа. Поэтому-то Аввакум всю свою жизнь настаивал, вовсе не из тщеславия, но в качестве отличительной черты присущего ему священства, на признании своего протоиерейского сана.
664
Этот обряд был описан на свитке пергамена, выполненном для Никона прежде напечатания большого Чиновника; два дьякона держали раскрытый свиток на плечах (это была развернутая молитва поставления), а патриарх, стоя позади них, читал его (ГИМ. Синодальное собр. № 256 [Горский, Невоструев. II. С. 451–452. № 546]). Но очень возможно, что этот обряд не был составлен Никоном. Я сократил молитву и добавил имя Аввакума.
Протоиерейский сан был связан с целым рядом характерных отличий. Протоиерею полагались особые признаки его достоинства: набедренник, символ духовного меча, которое есть Слово Божие [665] , двурогий посох с рукояткой в форме буквы Т, почти как епископский жезл [666] . Он имел право носить уже не суконную камилавку, как простые священники, а бархатную из зеленого, красного или черного материала. Священники испрашивали у него благословения и стояли перед ним с обнаженной головой. Народ оказывал протоиерею особое уважение [667] .
665
Переписная книга московского Благовещенского собора. С. 32.
666
РИБ. Т. 39. Стб. 359 (в конце [восьмой] беседы «О жертве Авраамове»).
667
Павел Алеппский. II. С. 166.
Согласно Стоглаву, протоиерей имел право юрисдикции над всем белым духовенством своего благочиния; он должен был наблюдать за тем, чтобы оно точно выполняло свои обязанности, и в случае повторного неповиновения он был обязан доводить это до сведения епископа; ему также надлежало поучать народ [668] ; в иных случаях его полномочия были весьма широки: Савва Ефимов, нижегородский протоиерей, сыгравший в 1611 году, наряду с Мининым, значительную историческую роль, получил в августе 1606 года от царя Василия открытый лист, в силу которого настоятели и «священники всего города» обязаны были ему повиноваться, под страхом пени. Протоиерей, в случае повторного неповиновения и небрежности, имел право «посадить священников и дьяконов на одну неделю в тюрьму» и вытребовать для этого стрельцов [669] . Полномочия Аввакума, конечно, не были меньше; есть все основания полагать, что они были указаны в патриаршей грамоте. Эти полномочия давались и белому духовенству довольно широко, ввиду того, что в области имелись только второразрядные монастыри и скиты.
668
Стоглав, глава VI (Le Stoglav. P. 151); глава XXIX (Le Stoglav. P. 101–102); глава XXXVIII (Le Stoglav. P. 101–102).
669
АИ. II. № 69. Относительно Саввы Ефимова, протоиерея церкви Преображения в Нижнем, см. работу: Платонов. Статьи по русской истории. С. 258–266.
Но, в особенности ввиду задач настоящего момента, протопопы должны были осуществлять реформу, как то: вводить единогласие, осуществлять требования стоять чинно с благоговением в церкви, выполнять заветы Церкви, бороться с пьянством и с уже запрещенными увеселениями. Для того, чтобы
Ему в это время был тридцать один год, тем не менее сочли, что его можно облечь в наивысший сан, который только может получить женатый священнослужитель, ибо сан епископа давался монашествующим. Со своей стороны, Аввакум питал к тем, кто его облекал этим новым саном, глубокое уважение, смешанное с сыновней привязанностью. Можно себе представить, с каким пылом и с какой убежденностью он ринулся в бой.
Нам неизвестна точная дата, когда новый протопоп с протопопицей Анастасией и тремя детьми: Иваном, Агриппиной и Прокопием пустились в путь в Юрьевец. Это должно было произойти после окончания заседаний Собора во вторую половину марта. В Юрьевец они должны были приехать в конце месяца [670] . Таким образом, Аввакум смог совершить богослужение в Вербное воскресенье в своем соборе, посвященном Входу Господню в Иерусалим. Это как раз был храмовой праздник [671] .
670
Житие. Л. 202–202 об.
671
В приказе о высылке 1653 года Аввакум именуется бывшим протопопом собора Входа Господня в Иерусалим (Никольский. С. 159. № 1).
Юрьевец в начале того века был главным городом малозначащего уезда. Он стоял на склонах отлогих гор и у подножия крутого холма, возвышавшегося над правым берегом Волги, приблизительно на полдороге между Костромой и Нижним Новгородом. В XVII веке его положение на большой реке против притока Волги Унжи, откуда он получал лес с Севера, и близость его к сельскохозяйственной и промышленной области Шуи были для него большим преимуществом. Если Вологда насчитывала около 300 дворов, то в Юрьевце был 141 двор. В нем было все, что свойственно внушительному городу: кремль со стенами и башнями, построенными частично из камня и частично из глины, с естественными или вырытыми рвами; затем шел город в собственном смысле этого слова, то есть посад, окруженный частоколом; наконец, были предместья. Управлялся он воеводой с помощью 9 дьяков, двух уголовных судей, тюремного начальника и палача. Стража его состояла из одного сотника и полусотни стрельцов. Весь этот военный аппарат можно было оправдать воспоминаниями о Смутном времени: зимой 1609–1610 годов, в то время как многие соседние города, такие как Шуя, Суздаль, Владимир, изменили законному царю Василию, в Юрьевце ремесленник Красный призвал горожан к оружию и очистил окрестности от банд. Горожане Юрьевца были богаты и состоятельны. У них было на рыночной площади 57 лавок, 6 балаганов, 13 длинных прилавков, на которых и поныне еще можно встретить скромных продавцов, раскладывающих свои продукты, и 8 сараев. Кроме того, было 25 кузниц, в 16 из них работа шла полным ходом. Славились и процветали местные фабрики набивного ситца и красильни. Юрьевецкие купцы отправлялись вверх по течению вплоть до Костромы и Ярославля, а вниз – до Балахны и Нижнего. Они получили привилегию во время своих путешествий, за исключением случаев, когда их заставали на месте преступления, подлежать суду только московских властей или же властей их собственного города. Четверо старост возглавляли четыре разных района города. Город с гражданской точки зрения жил полной жизнью.
Духовная жизнь характеризовалась тем, что в городе было около десяти церквей, два мужских монастыря и два женских, в общей сложности около десятка священников, но только два дьякона (что служит доказательством отсутствия честолюбия у большинства приходов) и около сотни монахов и монахинь [672] . В Богоявленском монастыре хранились мощи местночтимого святого Симона, юродивого Христа ради. Он преставился 4 ноября 1584 года, и патриарх разрешил его почитание в 1635 году. На его могиле совершались чудеса [673] .
672
Виноградов Н. Писцовая и межевая книги по г. Юрьевцу Поволжскому; Он же. Материалы по истории, археологии, этнографии и статистике Костромской губ. IX; ААЭ. III. С. 278 (23 февраля 1631 г.). У нас не имеется полной переписи Юрьевца 1646 года. Можно допустить, что цифры 1676 года равны в общем цифрам 1652 года.
673
Голубинский. История канонизации. С. 126–127.
В Юрьевце и сейчас имеется собор с престолом во имя Входа Господня в Иерусалим, прекрасная церковь чисто московского стиля XVII века. В 1909 году Археологическая комиссия отнесла его построение к 1633 году [674] . Однако Аввакум в этом храме никогда не служил. Это каменный храм, однако перепись 1676 года указывает, что в Юрьевце были только деревянные церкви [675] . Можно было бы предположить, что данные за 1633 год говорят о деревянной церкви, построенной ранее теперешнего собора. К сожалению, эта же самая перепись, дающая сведения о соборе 1676 года, сообщает нам, что он был построен после другого, уничтоженного пожаром немного ранее 1670 года и находившегося в другом месте [676] . Таким образом, мы ничего не знаем о церкви, в которой служил Аввакум в 1652 году.
674
Известия имп. Археологической комиссии. 1909. Т. 31. С. 276.
675
Виноградов Н. Писцовая и межевая книга по г. Юрьевцу Поволжскому. С. 17–22. Здесь дается очень подробное описание собора Входа Господня в Иерусалим.
676
Там же. С. 37–38.