Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере
Шрифт:
Отряд, получивший свое название от большого села Тарасово в южной части Холмогорского уезда, состоял из крестьян Порецкой, Петровской и части Церковнической волостей. Эти волости располагались в промежутке между железнодорожным и двинским участками белого фронта и, по сути, не контролировались ни одним из противников. По сообщению делегации от тарасовских крестьян, прибывшей в Архангельск для переговоров с белым командованием в середине декабря 1918 г., эти волости начиная с августа в течение двух с половиной месяцев находились в прифронтовой полосе, регулярно подвергаясь разорительным набегам «красноармейцев-большевиков». Особенно печально известен был отряд И.Я. Гайлита, бывшего главы административно-судебного отдела Холмогорского уездного исполкома. Красноармейцы Гайлита, снабжавшиеся за счет местного населения, отбирали у крестьян хлеб и другое имущество, вывозя его целыми обозами. Жители, страдавшие от неоднократных грабежей, воспользовались появлением в середине октября 1918 г. в Порецкой волости небольшого союзного отряда, чтобы организовать самооборону и предотвратить новый набег красных. Несколько деревень добровольно мобилизовали все мужское население, способное носить оружие, в возрасте от 18 до 45 лет, и к декабрю в отряде насчитывалось уже около 320 партизан [803] .
803
РГВА.
Отряд сразу проявил себя как внушительная боевая сила. Уже в конце октября партизаны при содействии союзников неожиданным рейдом выбили красноармейцев Гайлита из села Тарасово, захватив обоз, винтовки с патронами и мешки с награбленным крестьянским имуществом. После отхода союзного отряда партизаны решили защищать территорию своими силами. В ноябре 1918 г. они вновь отбили у красных временно оставленное село Тарасово, освободив попутно ряд деревень и захватив обоз, два пулемета и три десятка пленных. Преимущество партизан было в том, что, превосходно зная местность, они делали глубокие и неожиданные для противника обходы. Они пробирались десятки верст лесами, где не было не только дорог, но даже тропинок. Поэтому, внезапно нападая то здесь, то там, они могли успешно действовать против значительно превосходивших красных сил. Так, 2 декабря партизаны отбили атаку полутысячного отряда красноармейцев, который при поддержке трехдюймового орудия и двух автоматических пушек попытался вновь занять Тарасово. Хорошее знание местности и поддержка со стороны местного населения обусловили и то, что потери партизан были сравнительно невелики. В то время как число погибших и раненых в стычках с партизанами красных бойцов исчислялось сотнями, сам Тарасовский отряд за два месяца боев потерял только 25 человек убитыми и столько же ранеными [804] .
804
РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 4. Л. 2–2 об. (доклад делегации Тарасовского партизанского отряда генерал-губернатору, 16 декабря 1918 г.).
Несмотря на боевые успехи партизан, они остро нуждались в помощи со стороны белой власти. Представители тарасовских партизан Денис Потехин и Егор Харитонов, прибывшие в декабре 1918 г. в Архангельск, просили белое командование срочно оказать помощь отряду продовольствием, медикаментами, оружием, а также по возможности деньгами и дополнительной вооруженной силой. Разоренные волости не могли снабдить партизан даже теплой одеждой и обувью для зимней кампании. Партизанам не хватало и собственной артиллерии, чтобы противопоставить ее пушечному огню противника. Наконец, указывая на переутомление бойцов, руководители отряда просили прислать подкрепления, чтобы дать бойцам отдохнуть на тыловых позициях и привести в порядок запущенное хозяйство [805] .
805
Там же. Л. 2–3 (доклад делегации Тарасовского партизанского отряда генерал-губернатору, 16 декабря 1918 г.); Л. 7–8 об. (выписка из постановления делегатского собрания партизан Порецкой, Петровской и Церковнической волостей, 31 декабря 1918 г.).
Обращение тарасовских партизан было не первой просьбой о помощи, полученной белым руководством. Уже с октября 1918 г. в Архангельск приходили телеграммы и приезжали делегации от крестьянских отрядов самообороны, просившие о присылке оружия, офицеров и оказании военной поддержки в борьбе с красными. В первое время белое руководство опасалось высылать оружие крестьянам, сомневаясь в их лояльности. Однако оно также боялось, что потеряет свой авторитет, если будет препятствовать самозащите населения края. Поэтому с согласия штаба белые и союзные части эпизодически делились с партизанами продовольствием и оружием, а местные правительственные комиссары раздавали им винтовки и патроны [806] .
806
ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 6. Л. 93–94 (доклад правительственного комиссара В.И. Игнатьева, 28 октября 1918 г.); Ф. 3811. Оп. 1. Д. 142. Л. 193–194 (донесение помощника комиссара Мезенского уезда, 3 декабря 1918 г.); РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 13. Л. 13 (телеграмма Мезенского уездного комиссара Орлова губернскому комиссару, 8 октября 1918 г.).
К декабрю 1918 г., убедившись, что партизанские отряды превратились во внушительную военную силу и ведут активные боевые действия против большевиков, белое правительство и штаб начали оказывать им регулярную помощь. Так, тарасовским партизанам в ответ на их просьбы был направлен транспорт с хлебом, теплой одеждой, оружием, боеприпасами и медикаментами. К ним также выехали инструкторы-офицеры. Это позволило отряду увеличить свою численность к январю 1919 г. до 600 человек. В Холмогорском уезде, помимо Тарасовского, действовал также Селецкий партизанский отряд, который вырос до 600 бойцов к концу февраля. На Пинегу еще в декабре во главе группы офицеров-инструкторов отправился капитан П.Т. Акутин, снабженный деньгами и оружием. К январю 1919 г. под его командованием находилось уже до 700 человек. При поддержке белых властей организовались небольшие отряды под Шенкурском и в долине реки Онеги. В Печорском крае был создан партизанский отряд в 500–600 человек. В результате уже к концу января 1919 г. белые партизанские отряды составляли существенную боевую силу общей численностью до 2,5 тыс. человек [807] . Видя их содействие обороне области, белое командование вскоре стало само инициировать создание крестьянских отрядов и направлять оружие и инструкторов в прифронтовые волости [808] .
807
Марушевский В.В. Год на Севере // Белое дело. Т. 1. С. 43, 56; Т. 2. С. 23–24; РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 18. Л. 25 (телеграмма капитана Акутина из Пинеги, 2 января 1919 г.); Д. 4. Л. 33 (донесение Марушевского Миллеру, 6 февраля 1918 г.); Л. 68 (рапорт офицера связи с Селецкой группой полковника Вильса начальнику штаба, около 21 февраля 1919 г.); FRUS. 1919. Russia. P. 610; Письмо Чайковского А.И. Деникину, 23 апреля 1919 г. //
808
См., например, об отправке агитаторов и инструкторов для организации крестьянских отрядов в Холмогорский уезд: ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 4. Л. 50 (журнал заседания ВПСО, 30 декабря 1918 г.).
Чтобы усилить партизанское движение, зимой 1918/19 г. Северное правительство распространило на партизан многие преимущества, которыми пользовались солдаты регулярной белой армии. Партизаны теперь получали солдатский паек и денежное довольствие, их семьям выделялось денежное и продовольственное пособие, а также обеспечение в случае увечья или гибели кормильца [809] . Тогда же белое командование начало преобразовывать партизанские отряды в ополченские дружины, а затем включать их в состав регулярных белых полков. Тарасовский и соседний Мехренгский партизанские отряды были переименованы в Тарасовскую ополченскую дружину, Селецкие и плесовские партизаны образовали Селецкую ополченскую дружину, куда было дополнительно мобилизовано население окрестных волостей до 45-летнего возраста включительно. Пинежские партизаны-добровольцы составили основу создававшихся в уезде регулярных частей [810] . Таким образом, партизанские формирования постепенно превращались в части регулярной Северной армии.
809
ГАРФ. Ф. 16. Оп. 1. Д. 8. Л. 429–429 об. (доклад Марушевского ВПСО, 23 декабря 1918 г.).
810
РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 4. Л. 33 (донесение Марушевского Миллеру, 6 февраля 1918 г.); Д. 4. Л. 57 (телеграмма капитана Акутина из Пинеги в архангельский штаб, 16 февраля 1919 г.); Марушевский В.В. Год на Севере // Белое дело. Т. 2. С. 33.
Несмотря на включение партизанских отрядов в состав северных полков, они тем не менее во многих отношениях отличались от частей, созданных на мобилизационной основе. В частности, они нередко имели особую внутреннюю структуру. Как сообщал из Пинеги капитан Акутин, там применялся принцип «территориального комплектования войск»: «волости составляют взводы и отряды, взводы по деревням делятся на отделения, в отделениях ближайшие родственники составляют звенья». В качестве офицеров крестьяне также предпочитали видеть местных уроженцев, поэтому Акутин просил Архангельск присылать ему офицеров – выходцев из Пинежского уезда [811] .
811
РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 18. Л. 4 (телеграмма капитана Акутина в штаб, 1 января 1919 г.).
Помимо особого внутреннего устройства, партизанские отряды отличала привязанность к конкретной местности. Характерно, что северные партизаны были известны не по имени командира, но по той местности, где они действовали. Единственным партизанским лидером, имевшим некоторую известность, был, пожалуй, Максим Ракитин, руководитель отдельного Шенкурского партизанского батальона, иногда упоминаемого в источниках как отряд Ракитина [812] . Имена же командиров тарасовских, селецких, онежских партизан почти не встречаются в документах.
812
О Ракитине см.: АРУ ФСБ АО. Д. П-17697. Следственное дело М.Н. Ракитина, 1919–1920 гг.
Крестьяне видели в партизанских отрядах вооруженную часть сельского мира. Поэтому они часто не разделяли военные и гражданские потери, включая в списки даже погибший скот. Так, в отчете о партизанском бое в ночь с 7 на 8 ноября 1918 г. за деревни Петрушина и Похвальская среди потерь тарасовских партизан числились: «два партизана… крестьянский мальчик д. Петрушиной и несколько лошадей и коров крестьянских» [813] .
Несмотря на первоначальные опасения белого командования, воюя за собственные деревни, партизаны отличались дисциплинированностью и высокой боеспособностью. Солдаты-партизаны не враждовали с собственными офицерами, которые в значительной части выдвигались из самих же односельчан и являлись в прошлом старослужащими или унтер-офицерами царской армии. К кадровым офицерам, присланным из Архангельска для помощи в организации отрядов, отношение также было подчеркнуто бережным и уважительным. Например, в донесениях тарасовских партизан офицеры упоминались только с восторженными эпитетами. Так, крестьяне с сожалением писали, что во время одного из боев «храбрый из храбрых офицеров, командующий этим отрядом З. получил серьезное обморожение ног», или гордо отмечали, что партизаны действовали самоотверженно, ободряемые «любимцем-командиром офицером Т., везде и всюду показывающим личный пример храбрости» [814] .
813
РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 4. Л. 2 (доклад делегации Тарасовского партизанского отряда генерал-губернатору, 16 декабря 1918 г.).
814
РГВА. Ф. 39450. Оп. 1. Д. 4. Л. 2 об. (доклад делегации Тарасовского партизанского отряда генерал-губернатору, 16 декабря 1918 г.). В донесении указаны лишь инициалы, вероятно, чтобы в случае перехвата сообщения красными не пострадали семьи офицеров, находившиеся на красной территории.
Хорошее взаимодействие между партизанами и их командирами и тесная связь с местностью и населением обусловили исключительную стойкость партизанских отрядов. Они нередко сражались с противником, многократно превосходившим их числом, и несли значительные потери – до десятой части численности отряда убитыми и больше, и все равно продолжали бой, когда ставкой были собственные деревни. Если им приходилось отступать, то часто они увозили с собой семьи и имущество. В партизанских отрядах не случалось восстаний, и они демонстрировали лояльность Северному правительству, снабжавшему их продовольствием и вооружением. Не случайно именно партизан белое командование использовало для подавления беспорядков в мобилизованных частях [815] .
815
Северный фронт. Док. 39; Добровольский С. Борьба за возрождение России в Северной области. С. 77; Соколов Б. Падение Северной Области. С. 23.