Прятки в облаках
Шрифт:
Вика, которая все еще опасалась, что Машу придут убивать, быстренько собрала вещи и переехала к Кате Тартышевой, заняв освободившуюся кровать Арины.
Таким образом, к субботе в общаге воцарился относительный мир, хотя и не больно-то надежный.
***
Узнав, что Маша вместе с Зиночкой собрались в бывшему ректору Сироткину, Дымов заявил, что поедет тоже.
Они вышли за периметр университетской территории по отдельности, и когда Маша нырнула из тропической жары парка в заснеженный декабрь, то ненадолго задохнулась, переключаясь.
Дымов
Вот бы его поцеловать прямо сейчас! Но ведь нельзя, нельзя.
И Маша вздохнула, настраиваясь на «вы» и «Сергея Сергеевича».
— И что мы скажем Зиночке? — спросила она, подходя ближе. — С какой стати вы рванули с нами?
— Могу поспорить, что она не спросит, — хмыкнул он. — Мы с вами, Рябова, — он тоже перешел на официальщину, — едем на подпольную встречу революционеров.
— А?
Глава 28
Глава 28
— Алла Дмитриевна своим выступлением против Бесполезняк расколола университет на два противоборствующих лагеря, — весело сообщил Дымов. — Слухи о нашем разрыве уже достигли всех кафедр, поэтому моему присутствию никто не должен удивиться.
— Все мужчины одинаковы, — припечатала его Зиночка, подлетая к ним. В распахнутом пальто песочного цвета и строгом костюме под ним она выглядела очень непривычно. — Стоит им расстаться с женщиной, как они тут же теряют к ней всякое сочувствие.
Дымов, мгновенно смутившись, тут же опустил глаза. Она фыркнула и повернулась к Маше:
— Рябова, давай-ка от этого пока избавимся, — Зиночка протянула руку и вдруг больно дернула ее за волосы.
— Ой! — пискнула Маша.
— Следилка Иван Ивановича, — объяснила завхозша небрежно и потрясла рукой, сбрасывая с пальцев что-то невидимое.
— Невозможно, — возразил Дымов, — я ведь проверял…
— Сергей Сергеевич, — Зиночка щелкнула брелком, и маленький старомодный автомобиль зеленого цвета моргнул фарами, — не хотелось бы вас расстраивать, но вам до умений Ивана Ивановича как до луны.
— И давно на мне эта следилка? — растерялась Маша.
— Давненько, — Зиночка плавно скользнула за руль. Дымов вскинул вопросительный взгляд, молча уточняя, кто куда садится. Маша пожала плечами, и тогда он выбрал заднее сиденье.
— Что она умеет? — переполошная Маша торопливо нырнула в салон рядом с Зиночкой. — Подслушивает? Подглядывает?
— Скорее всего и то, и другое, — пожала та плечами, заводя автомобиль. Посмотрела в зеркало на Дымова, перевела взгляд на потрясенную Машу, наверняка, раскрашенную всеми оттенками пунцового, и нахмурилась. — Что с вашими лицами? Только не говорите мне, что это то, о чем я подумала!
— Но зачем, — пробормотала Маша, торопливо отворачиваясь, — Вечному стражу за мной следить? Это ради моей безопасности, да?
Она пыталась выбросить из своей головы любые мысли о том, как это странное и страшное существо, непогребенный покойник, бессмертная сущность с запахом могилы и ладана наблюдала за тем, что случилось в дымовской норе. Но все равно липкая паутина отвращения опутывала ее до тошноты.
Зиночка едва не прыжком рванула с места.
— Может, и ради безопасности тоже, — ответила она. — Но как по мне — этот тип себе на уме.
— Что это значит? Зинаида Рустемовна, я никак не могу понять, Вечный страж — он плохой или хороший?
— Рябова, что за детсадовские вопросы. Вопросы добра или зла не входят в его профессиональные обязанности. Ему просто надлежит следить за порядком в университете. Он был создан в годы повального увлечения дуэлями, и первейшая задача Вечного стража заключалась в том, чтобы студенты не переубивали друг друга. А поскольку в те времена чаще махали шпагами, нежели стрелялись, то невозможность убить кого-нибудь холодным оружием встроена в базовую защиту университета. А вот с огнестрелом все немного сложнее, или, скажем, с утоплением, с отравлением…
— Что? — Маша стремительно повернулась к Зиночке и вскрикнула. Автомобиль вела старуха, с красивым, но покрытым сетью глубоких морщин лицом, седыми волосами и пигментными пятнами на руках.
— И нечего так кричать, — проворчала она, — чем дальше я от заговоренных стен университета, тем меньше на меня влияют его чары.
— Но вы же говорили про древнюю кровь…
— Древняя-древняя, — энергично закивала Зиночка, — просто сила нашей семьи заключена в самой сути университета. Мы поколениями работаем там, вот почему снаружи слабее, чем внутри.
— Ничего себе… — пробормотала Маша себе под нос, а потом вернулась к важному: — Как это — нельзя никого убить холодным оружием?
— Чары Михайло-основателя.
— То есть, Дина никогда не смогла бы меня зарезать внутри университетского периметра? — переспросила Маша настойчиво. — Почему мне раньше никто об этом не сказал? Ректорша? Сергей Сергеевич?
Она яростно оглянулась назад и встретилась с таким же удивленным взглядом Дымова.
— Вы не знали, — выдохнула она.
— И Агапова, скорее всего, не знает тоже, — хмыкнула Зиночка. — Это же надо читать «Полное руководство управлением университетом, перечень правил и важных пунктов с предостережениями и советами» — три тома со сносками, которые никто не удосужился адаптировать под современный язык или оцифровать. В своем роде, чтение этих трудов — испытание, который проходит каждый ректор, вот Геннадий Петрович их едва не наизусть вызубрил, а Агапова — руководитель иной формации. Наглая, самоуверенная выскочка.
— Но я же несколько недель жила в ужасе, ожидая зверского убийства! — рассердилась Маша. — И ни вы, ни Иван Иванович и словом не обмолвились, что можно не бояться ножа!
— Ну меня-то никто не спрашивал, — открестилась Зиночка. — Будь ректорша не такой высокомерной, она бы посоветовалась с более опытными сотрудниками, а не пробуждала сразу Вечного стража. Меня держали подальше от этого дела, ведь я всего лишь завхоз. Что касается мотивов Ивана Ивановича — то сие есть тайна, покрытая мраком. Но я ставлю на то, что ему просто скучно все время спать, вот он и решил немного порезвиться. Сущность это крайне любопытная и деятельная, и, хоть формально подчиняются ректору, всегда имеет собственные интересы… Глава семнадцатая предостережений.