Прятки в облаках
Шрифт:
— А есть? — неуверенно уточнила Зиночка. Бесполезняк хранила глухое молчание, изображая собой статую.
— Будьте любезны объяснить, зачем вам это понадобилось, — потребовала ректорша.
Теперь уже и Зиночка окаменела, уставившись в окно.
— А я вам сама отвечу, — загремела ректорша. — Вы твердо вознамерились уронить мой авторитет, продемонстрировать собственную власть в университете…
Тут в дверь кто-то постучал, и сразу же, не дожидаясь ответа, в кабинет вошли две самого что ни на есть бюрократического вида тетушки. У них будто на лбу были
— Алла Дмитриевна, — сказала одна из тетушек, — что это за дикие вопли в учебном заведении?
— А это я завхоза, видите ли, увольняю, — сообщила им ректорша. — Добрый день, дамы. Прошу, — и она гостеприимно повела рукой.
Свободные стулья стояли слишком близко к Маше и она, по стеночке, посочилась в сторону окна, подальше от людей.
Тетушки решительно взяли эти стулья, переставили ближе к центру и уселись на них, водрузив объемные портфели на колени. В них было что-то неуловимо одинаково-въедливое.
— Зинаида Рустемовна Лялина входит в обязательное штатное расписание университета, — заметила левая тетушка. — Время от времени Лялина переходит в категорию студентов в рамках обязательной программы повышения квалификации, но никогда надолго не покидает периметр.
— Должна быть очень веская причина, чтобы уволить человека, чья семья поколениями служит учебному заведению, — кивнула правая тетушка.
— И это причина, безусловно, есть, — сухо проинформировала их ректорша. — Ваша Лялина без моего разрешения уложила спать Вечного стража.
Тетушки переглянулись. Вопросов на их круглых лицах было явно больше, чем ответов.
— Только действующий ректор способен пробудить или же усыпить Вечного стража, — напомнила левая.
— Значит, Лялина, объединившись с Верой Викторовной, нашла лазейку.
— Невозможно, — приторно улыбнулась правая. — Но позвольте уточнить, зачем вам вообще понадобилось пробуждать Вечного стража? В университете произошло какое-то ЧП, о котором министерство не было уведомлено?
— Не произошло, но могло произойти. Одна из студенток поймала видение о том, как в будущем ее зарежут.
— Зарежут? — переспросила левая тетушка скептически. — Мы не ослышались?
— Пожалуй, лучше мне начать все сначала, — вздохнула ректорша. — Вера Викторовна Толоконникова, декан факультета времени, утаила от всех важную информацию. Одна из наших студенток, Ря… — тут она закашлялась так, что на густо накрашенных глазах выступили слезы. — Сту… Пры… Черт. Что я хотела сказать-то? — и Алла Дмитриевна растерянно потерла виски.
Казалось, стоило ей попытаться назвать фамилию Маши, как сильный приступ кашля вытеснял из ее головы все мысли.
Министерские тетушки, Бесполезняк и Зиночка терпеливо ждали продолжения истории.
После нескольких неудачных попыток, ректорша совсем рассвирепела.
— Словом, я ставлю вопрос о профессиональной компетенции Толоконниковой, поскольку на ее факультете нет ни новых открытий, ни заслуживающих внимания академических работ. Наш университет
— Да, мы читали ваш письменный запрос, — кивнула левая тетушка, и обе они встали. — Что же, мы обязательно разберемся в том, что здесь происходит. Зинаида Рустемовна, проводите нас пожалуйста, в университетскую гостиницу. Вера Викторовна, а с вами мы побеседуем за ужином, ладно? Где, кстати, Наум Абдуллович?
— А у него, видите ли, — язвительно произнесла Алла Дмитриевна, — возникло непреодолимое желание взять недельный отпуск. Безо всякого предупреждения.
— Бывает-бывает, — рассеянно согласилась правая тетушка, и все двинулись к выходу. Маша покралась за ними, ужасно нервничая, что не успеет вместе с остальными покинуть кабинет.
Но умница Василий чуть замешкался в проеме, и она проскользнула мимо него, благодарно погладив стеклянную макушку.
***
Вернувшись в учебный корпус, Маша изучила расписание Дымова на стенде первого этажа. У него стояла факультативная пара для пятого курса, которая уже заканчивалась.
В коридорах было уже практически пусто, и она без всяких столкновений дошла до аудитории на втором этаже и шагнула внутрь.
Дымов еще находился за преподавательским столом, быстро просматривая стопку студенческих работ. Несколько пятикурсников копошились, собирая рюкзаки. Кто-то болтал, явно никуда не торопясь. Что за люди! Закончил учебу — чеши в библиотеку, вознегодовала Маша, очень стараясь не вспоминать, когда она сама в последний раз была в библиотеке. Только решишься взяться за учебу, как то одно, то другое.
Еще утром она твердо намеревалась хранить независимость и не бегать за Дымовым, и вот она здесь. Собственная непоследовательность вгоняла в легкую хандру. Но ведь Маша была сегодня молодцом, настоящим тайным агентом! Чем дальше она находилась от кабинета ректорши, тем больше ее потрясало все увиденное и услышанное. Неведомое раньше злорадство поднималось из довольно подленького кармана души, где дремало до этого дня.
Ба, девочка моя, призналась Маша самой себе, спускаясь вниз по ступенькам поточной аудитории, да ведь ты ревнуешь. Тебе ужасно хочется быть красивее, умнее, добрее ректорши, чтобы Дымов, сравнивая вас, прекрасно видел все твои достоинства.
Это неприятное откровение принесло какой-то кислый привкус во рту, и Маша даже запнулась, едва не рухнув на пол. Этого только не хватало!
Восстановив равновесие, она еще раз глянула на ленивых студентов, копошившихся наверху, тихонько подошла к Дымову и обняла его сзади за шею.
Он крупно вздрогнул, дернулся, но совладал с собой и обошелся без вскриков и ойков.
— Сергей Сергеевич, — вкрадчиво шепнула Маша ему на ухо, — кажется, мне потребуется индивидуальное занятие.
И он сразу расслабился, откинулся в ее объятия.