Птичка польку танцевала
Шрифт:
– Мы будем спасены! Это мудрая стратегия фюрера!
Но от той третьей танковой армии уже немного оставалось. Русские лишили ее возможности защищать Берлин и теперь успешно добивали. Возглавлял войска маршал Рокоссовский. Он вместе с маршалами Коневым и Жуковым решал сейчас судьбу Берлинской наступательной операции. Рокоссовский до конца выполнил клятву, данную в Вязьме маленькой девочке с черненькой челкой.
Небо было все исчерчено белыми полосами. Они медленно таяли, становясь шире и бледнее. Вдалеке раздавались взрывы, от них вздрагивала земля. Обгоревшие
Анна и Полотов с чемоданами и рюкзаками брели по Берлину. Вернее, по тому, что от него осталось. Улица казалась переломанным гигантским скелетом с торчащими, как ребра, трубами.
Везде были взорванные машины и разбитая техника. Рядом с искореженными рельсами лежал опрокинутый трамвай. А в доме, который был разрушен не полностью, в комнате без наружной стены женщина встряхивала пыльные шторы и простыни, аккуратно развешивая их на стульях. В обнажившемся нутре ее жилья даже виднелись следы уюта.
Руины пахли сырой штукатуркой. Горожане, стараясь держаться подальше от их опасного соседства, везли свое имущество на велосипедах или в детских колясках, тащили тюки. Шли здоровые люди, и еле ползли инвалиды: безглазые, безрукие, безногие на колясках с ручным управлением или с костылями, которые были ремнями привязаны к рукам.
Одна старуха упала на землю. Она лежала рядом со своим мешком и часто дышала. Толпа обтекала ее. Люди охали, рябь сочувствия пробегала по лицам, но все продолжали движение.
Пекарская и Полотов склонились над несчастной. Женщина застонала. У нее были высохшие губы и острый подбородок с белыми волосками. Догадавшись, что немка хочет пить, Анна влила в ее приоткрытый рот немного воды из своей фляжки. Старуха благодарно пошевелила рукой в нитяной перчатке и отвернулась, больше ей ничем нельзя было помочь.
Третий Рейх уходил вслед за своим создателем. Гитлер покончил жизнь самоубийством еще тридцатого апреля. Его похороны прошли быстро и в полном молчании, в соответствии с ритуалом викингов. Фюрер, всегда ненавидевший снег и бег на лыжах, даже в своей смерти хотел казаться потомком сурового северного племени. Погребальной ладьей стала воронка возле бункера. В ней среди гор щебня и разбросанного мусора и были сожжены трупы Гитлера и его жены…
После мучений эвакуации Пекарская и Полотов попали в небольшой немецкий городок, с нетерпением ожидавший прихода американцев. Им местные были готовы сдаться без боя. Сама мысль о возможном приходе Красной армии вызывала у немцев ужас. Но русские приближались с пугающей скоростью…
Не знавший бомбежек городок казался похожим на старинную литографию. Темные готические дома плотно жались друг к другу, по краям мощеной рыночной площади стояли уютные гостинички. А вдалеке виднелась покрытая лесом гора с живописными, еще довоенными развалинами замка и единственной сохранившейся крепостной башней.
Хозяйка гостиницы первым делом объявила новым постояльцам, что никогда не поддерживала фашистов. Она даже показала им «документ» на русском: «Ета немец Агнет Нойман есть хорошая и помогать мне. Мое название Таня Иванова. Я есть русский». Читая, Пекарская и Полотов едва сдерживали смех.
Они отдали хозяйке все свои
Артистам пришлось перебраться в полуподвал. Полотов глядел оттуда на ноги американцев и с завистью повторял:
– Хорошие ботинки.
Янки были большими, сытыми и без остановки жевали. Судя по всему, они не гнушались трофеев. У проходившего мимо солдата на руке было сразу шесть часов.
Когда хозяева дома напротив вывесили из своего окна звездно-полосатый флаг, американцы зашли туда, и флаг исчез. А потом они выгнали немцев из их готических домиков, поселились там сами.
И вскоре, сбросив униформу, в одних трусах играли в мяч на центральной площади. От них пошли приказы сдать радиоприемники и фотоаппараты, мужчинам явиться на регистрацию. У немцев, естественно, теперь стало меньше прав, чем у других национальностей.
Началась месть бывших рабов хозяевам. Остарбайтеры и американские чернокожие солдаты, объединившись в ненависти ко всем рабовладельцам на свете, били тех немцев, которые прежде отличались особой жестокостью. Было удивительно, что эти негры – огромные, черные-пречерные, поначалу вызывавшие оторопь своим видом – так быстро сошлись с русскими.
После грохота боев неподалеку появилась советская зона. К ней надо было добираться через деревни, вдоль фермерского поля, на котором мычали недоеные коровы. На дороге то и дело раздавался звук моторов и пение нетрезвых голосов, выкрикивающих слова «Катюши». Это проезжали на американских грузовиках остовцы. Над их головами трепались на ветру плакаты: «Родина ждет вас».
Жизнь в занятом Красной армией городке едва пульсировала. В отличие от американской зоны, там было много развалин, и повсюду из уцелевших окон белели знаками капитуляции простыни и наволочки.
– Опять придется нам в подвале ночевать, – загрустил Полотов.
Подвал разрушенного дома совсем недавно был огневой точкой. Для этого его обнесли проволокой и обложили набитыми песком мешками. Можно было встать в полный рост под сводчатым потолком и прикоснуться вытянутой рукой к пересекающей его металлической балке. Полотов так и сделал.
– Настоящий бункер, – заметил он.
Вскоре стало почти уютно. На полу загорелась свеча, а два чемодана и рюкзак превратились в стулья и стол, на котором появилась скромная еда.
Анна с Полотовым едва успели усесться, когда в темном углу вдруг послышалось шевеление. Там прятался, сидя на корточках, мальчик в униформе Юнгфолька [18] с обмотанным вокруг шеи грязным вафельным полотенцем. Он поднял вверх руки и заплакал. Анна предложила ему остатки молока, дала галету. Ребенок глотал все это, вздрагивая от плача. Слезы оставляли бороздки на его щеках.
18
Юнгфольк (нем. Deutsches Jungvolk) – младшая возрастная группа организации Гитлерюгенд, в которой состояли мальчики от 10 до 14 лет.