Публичное одиночество
Шрифт:
Прошло не очень много времени, и сегодня мы понимаем, что это действительно так. Страна изменилась невероятно, просто не узнать. Но самая главная причина, по которой, мне кажется, они достигли таких успехов – они не отказались ни от чего в прошлом.
Вот это поразительно, это самое главное!
Они не плюнули в прошлое, они не стали обвинять предыдущие поколения, они не стали терзать память и традиции, топтать историю свою. Они ее проживают, они ее проживали, они с огромной мощью двигаются вперед и двигаются именно потому, что они не предали своей предыдущей
«КЛАССИК»
(2008)
Интервьюер: Думаю, никто не будет спорить, что Михалков сегодня – это бренд, гений и живой классик. Как Вы себя чувствуете в этой роли?
Вы меня держите за полного идиота! Я не поддамся на ваши провокации! Бренд, гений…
Знаете, самое глупое, что может быть на свете, – это серьезно относиться к себе… Нет, нужно серьезно относиться к тому, что ты делаешь. Это так.
Я скажу вам честно, я не чувствую своих картин, не чувствую их веса. Когда я смотрю свою картину, думаю: «Вот ё-моё, вот это снял, вот молодец, во даю…» Но у меня нет ощущения: «Вот это я сделал!» Я боюсь, чтобы это не произошло. Я никогда не сидел на десяти коробках задницей и не ждал славы, я тут же шел дальше…
Да, я профессиональный человек, да, я могу какие-то вещи пропускать, но все равно для меня каждый съемочный день – это абсолютное покорение, терра инкогнита, ощущение ужаса, что ничего не умеешь.
Мне важно, чтобы вы так думали обо мне, но, не дай бог, чтобы так думал я сам! (XV, 38)
КНИГИ
(2005)
Интервьюер: Духовность в русском народе всегда связывалась с книгой, чтением. А какие книги в вашей семье были обязательными?
Ну, во-первых, есть книги, которые я покупал в букинистических магазинах, книги с экслибрисом «Село Петровское. Библиотека рода Михалковых». Кстати, в этой библиотеке в имении рядом с городом Рыбинском когда-то было несколько десятков тысяч томов. И была просто невероятная коллекция западноевропейской живописи.
А круг чтения… Это Евангелие, конечно же, ну и Достоевский, Лесков, Бунин. Безусловно – Пушкин. Куприн, Чехов, пьесы Островского…
Все это базовая закваска. Как и Ершов, например. Для всех детей в нашей семье его книга остается настольной…
В вашем доме было принято читать вслух?
У деда <П.П. Кончаловского> очень много читали вслух. Пушкина в основном. «Медного Всадника», «Евгения Онегина» дед знал наизусть. Целыми главами мог читать! Сидел за мольбертом и сыпал целыми страницами, да что там – томами!
И очень много было чтения вслух. Мы садились после обеда, и мама читала «Мертвые души» Гоголя. И каждый раз как в первый! (II,51)
Мои
(1998)
Вообще у меня есть несколько книжных проектов…
Например, книга о кино. Чистое ремесло. Я уже и название придумал: «Что и как»… Хочу написать справочник домохозяйки: как заставить артиста плакать, как рассмешить. Убойное же будет пособие…
Да! Еще одна идея – написать об истории моих фильмов. Как снимал, кто помогал, кто мешал.
И наконец, есть замысел книги под названием «Однажды». Каждая глава будет начинаться с этого слова. Однажды родился, однажды пошел в школу, однажды женился, однажды то, однажды се… (I, 75)
«КОД ДА ВИНЧИ»
(2006)
Вопрос: В Дни славянской письменности и культуры почти во всех кинотеатрах Москвы показывали фильм «Код да Винчи». Вы знаете, что это откровенно лживый антихристианский фильм…
Согласен.
Он лживый и просто откровенно слабый…
Как Вы относитесь к этой ситуации? И кто у нас отвечает за систему кинопроката?
Я отношусь к этому плохо. А отвечает за это Швыдкой.
Но праздник-то государственный. Так что же это, антигосударственная политика получается?
Нет, я думаю, что для кого-то эта политика направленная и для очень многих называется «теплохладностью к православной культуре».
Но кто-то должен отвечать?
Должен.
Но я думаю, что как-нибудь и ответит. Уж если не перед людьми, так перед Богом.
Я со своей стороны все, что было возможно, сделал.
А вообще, было бы очень обидно, если бы одним фильмом можно было разрушить тысячелетнюю православную культуру такой страны, как Россия, правда? (I, 123)
КОЛЧАК
(2004)
Много разных легенд было вокруг событий революционного времени, вокруг личностей того времени…
И одна из них касалась Александра Васильевича Колчака, который, когда у него возбужденные революционные матросы хотели отобрать наградное золотое оружие, сказал: «Море мне дало это оружие, море его и возьмет». И выбросил его в море.
Но я хотел рассказать другую историю, ее достоверность, наверное, трудно доказать, что это было именно так. Но когда я готовился еще к «Сибирскому цирюльнику» в так называемом «Белом доме» в Иркутске, в архивах, в библиотеках мы искали материалы, учитывая, что трудный был, длинный путь сцен по пройденному сценарию. И там мне попалась тетрадка допросов Колчака, которая прерывается какого-то числа… Не буду врать, не помню когда. Прерывается – и дальше короткая запись, что такого-то числа на Черной речке адмирал Колчак был расстрелян…