Расколотый берег

Темпл Питер

– И что она тебе сказала?

Девочка бросила взгляд, но не на отца, а на другого, с дредами. Он открыл рот, и ветер унес дымок от его сигареты. Кэшин ничего не прочитал в его глазах.

– Она велела мне помалкивать.

– Почему?

– Не знаю. Так она сказала.

– Идти пора, – произнес Крис Паскоу. – Ну вот, она вам все теперь сказала, так? Теперь вы не скажете, что ничего не знали, правильно?

– Правильно, – ответил Кэшин. – Теперь не скажу. А кстати, как зовут вашего друга?

– Стиво, – сказал Паскоу. –

Стиво его зовут. Верно, Стиво?

Стиво сосредоточенно пыхтел сигаретой, втянув щеки. Докурив, он кинул окурок, и ветер погнал его вдаль по молу. Порхнула чайка, подхватила его. Только тут Стиво оживился:

– Видал? И птицы курят.

– Спасибо, что пришли, – поблагодарил Кэшин. – Можно ваш номер, вдруг мне потребуется позвонить?

Мужчины переглянулись, Стиво пожал плечами.

– Мобильник дам, – сказал Паскоу.

Он нашел в кармане мобильник и продиктовал Кэшину номер. Кэшин черкнул его в записную книжку.

– Я сам вам позвоню или адвокат, – сказал он. – Спасибо, Сьюзи.

– Кори был неплохой парнишка, – вздохнул Паскоу. – Мог бы и в футбольной лиге играть. Но дурак – думал, что на травке поднимется. А вы приятель Хопгуда и его шайки-лейки?

– Да нет.

– Ну какая разница – вы заодно, так? Все?

– Я просто делаю свою работу. Ни с кем я не заодно.

Кэшин шел обратно по неровным доскам, смотрел на рыбаков, на неспокойное море и спиной чувствовал взгляды. У старого склада он обернулся.

Мужчины всё стояли, прислонившись к парапету, и смотрели ему вслед. Сьюзи уставилась вниз, на щербатые доски.

* * *

– Трудно, – сказал Дав. По телефону его голос казался еще более сиплым, чем обычно. – Я не могу тут свободно работать.

– Меня беспокоит вся эта история, – ответил Кэшин.

– Ну и что особенного? Сегодня одно беспокоит, завтра другое.

– Как это?

– Я говорил – ситуация заморожена. Выборы на носу. Стоит начать беспокоиться – и окажешься в Северном Брингальберте. И твой приятель Виллани не поможет.

– Где это – Брингальберт?

– Вот именно – а хер его знает.

– Прежде мы думали, что это сделали мальчишки, и ты говорил, что есть установка не давить на Донни, чтобы он смог выйти под залог.

– Ну да. Прежде. С Виллани разговаривал?

– Он велел мне продолжать отдыхать, – ответил Кэшин.

– Ну, это он транслировал глас свыше. Местные политики не захотят настраивать сексуальный белый персонал отелей Кромарти против себя, а федеральное правительство ни за что не даст Бобби Уолшу больше кислорода, чем он имеет сейчас.

Утро уже давно наступило, горел огонь. Кэшин, скрючившись буквой «Z», лежал на полу, поудобнее пристраивая ноги на неустойчивой кухонной табуретке. По крыше тихо шелестел дождь, и по стеклу тихо скользили крупные капли. Сегодня на развалинах дома Томми Кэшина работы не проводились.

– Если оставить как есть, – сказал

он, – то все затухнет. Дознание обнаружит, что это всего лишь крайне неудачное стечение обстоятельств, виноватых нет, и все уйдет в историю и благополучно забудется. Все погибли. И на ребят, на их семьи, на весь Даунт ложится пятно: они убили Чарльза Бургойна, местного святого. Это ж вечный позор!

– Трагедия, – ответил Дав. – Такое пятно всегда трагедия. Любил я, бывало, поглядеть эту рекламу пятновыводителя. Джо, у тебя там телевизор-то есть?

– Что по нему смотреть-то?

– Бобби Уолша и мертвых черных мальчишек.

– Хоть меня и засунули в жопу мира, – ответил Кэшин, – котелок еще варит. Не будешь ничего делать – сразу скажи.

– Ах, как трогательно! Чего же ты хочешь?

– Часы Бургойна. Хоть кто-нибудь почесался, узнал, где он их купил? Хотя мне кажется, они все нумерованные, как двигатели на машинах.

– Проверю. Авось из-за такой мелочи в Бамбеджери и не зафутболят.

– Куда-куда? Ты вроде говорил про Северный Брингальберт?

– Говорят, эти две дыры самые яркие в созвездии участков одного полицейского. А ты так и работаешь, лежа на полу?

– Нет.

– Жалко. Интересный способ завязать разговор. Я еще позвоню.

Кэшин положил трубку, полежал, посмотрел в потолок. Он представил себе серьезное лицо Дава, глаза, с сомнением глядящие из-за маленьких круглых очков. Чуть погодя он задремал под шум дождя, барабанившего по крыше и журчавшего в водосточных трубах, словно полноводный ручей. Он вспоминал, как мальчишкой после дождя бегал к Каменному ручью, мокрая трава доставала ему до самых подмышек и он слышал такой же, как теперь, стремительный звук, видел, как вода хлещет по нависающим над ней веткам, затопляет поросшие мхом кочки, с которых он удил рыбу, пенится вокруг больших камней. Кое-где образовывались водовороты и даже маленькие водопады. Раз Кэшин видел, как, точно ножом, отрезало внушительный кусок противоположного берега и он медленно опустился в воду, и Джо успел заметить суетливо копошившихся в нем червей.

Так… Сесиль Аддисон расплачивалась по счетам Бургойна. Все квитанции и справки Сесиль у него есть, надо бы их разобрать.

Кэшин поднял ноги с табуретки, осторожно перекатился на правый бок, тяжело поднялся и подошел к столу. Толстую желтую папку придавила кипа старых газет.

Он налил чаю, поставил кружку на стол. Первый платеж был датирован январем девяносто третьего года. Он пролистал всю папку. Как правило, месячные платежи занимали одну страницу.

Что же, начать с самых ранних и идти по порядку? Он взглянул на обложку с написанными на ней именами и цифрами – магазины, продавцы, тарифы, электричество, вода, телефоны, суммы страховки. На других страницах были только даты, номера чеков и суммы. На первой же странице, попробовав во всем этом разобраться, он совершенно запутался.