«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России

Татаринов Сергей

В Москве сделали вид, будто они здесь ни при чем, а все эти действия — местная инициатива. Чичерин выступил с каким-то невразумительным заявлением, отрицая причастность к десанту в Энзели советского правительства. Но всем было ясно, что это далеко не так. Лично на меня на заре моей журналистской деятельности, когда мне с группой афганских коллег посчастливилось посетить музей-квартиру В. И. Ленина в Кремле, большое впечатление произвела карта, которая висела на стене в кабинете вождя революции. Это карта Персии и Афганистана. Единственная во всем кабинете! Так что выводы делайте сами.

Но к чему я это все рассказываю? Дело не в том, что улица, которая ведет к главным воротам и входу на территорию российского посольства в Тегеране, носит имя Мирзы Кучек-хана, и не в том, что на ней находился рабочий офис агентства РИА, который я возглавлял в течение почти десяти лет, а в том, что этому событию в британской прессе уделялось самое пристальное внимание. Лондонские газеты трактовали эту операцию как реальную угрозу британским интересам на Ближнем Востоке, в первую очередь в Месопотамии. Англичане требовали от Москвы «воздерживаться от всякого рода попыток путем военных действий или пропаганды побуждать народности Азии ко всякого рода

враждебным действиям, направленным против британских интересов или Британской империи» [1246] . Понятно, что все это мало способствовало созданию атмосферы доверия между «высокими договаривающимися сторонами».

1246

Документы внешней политики СССР. Т. 3. С. 17.

^{Мирза Кучек-хан, лидер иранских повстанцев. 1920. [Из открытых источников]}

Не будем также забывать, что для представителей британского бизнеса главным было урегулировать претензии по долгам царского правительства, которые носили в основном государственный характер, и имуществу частных британских инвесторов, конфискованному или своевременно не оплаченному в России. Поначалу дело шло туго, найти точки соприкосновения никак не удавалось.

Ллойд-Джордж изо всех сил старался наладить эмоциональный контакт с Красиным, заявляя, будто Британия не настаивает на немедленной выплате советской стороной всей задолженности, хотя про себя не раз отмечал, что этот нетипично элегантный большевик с манерами крупного буржуа — куда как более сложный партнер в переговорах, чем Барк. Почему-то подспудно он все время сравнивал этих двух людей. В какой-то момент маститому политику даже показалось, что какая-то появилась паутинка взаимопонимания между ним и Красиным. Когда однажды во время краткой паузы на чашку чая Ллойд-Джордж, как бы мимоходом, поинтересовался деталями встречи Красина с Людендорфом, тот не стал отмалчиваться. И явно с удовольствием, буквально смакуя подробности, поведал свою версию этого памятного для него события, которая в его устном изложении стала обрастать весьма романтическими подробностями. Красин красочно повествовал, как его якобы «с завязанными глазами отвезли на автомобиле за сотни километров от границы» в ставку генерала. Хотя в письмах к жене, где он пространно описывает этот, по-видимому, весьма значимый для него эпизод, нет ни слова о столь жестких предосторожностях со стороны немцев. Двухчасовой разговор с немецким военачальником («Людендорф был немногословен») свелся со стороны последнего к краткому резюме: «Нам нужен ваш хлеб, и, если вы хотите просуществовать, вы должны заботиться о том, чтобы наша армия была сыта» [1247] . При этом Красин, без всякого стеснения, не забывая себя похвалить за великолепное знание немецкого и владение искусством полемики, пишет, что его «речь обличительного характера длилась 1 ¹/₂ часа, причем я лишь время от времени заглядывал в конспект, заранее составленный. Был в ударе и, как потом говорил мой провожатый, выступление в чисто ораторском смысле сделало бы честь любому природному немцу». Людендорф слушал, «не прерывая, лишь время от времени мимикой, покачиванием головы, легкой усмешкой выражая свое отношение к содержанию той или иной части речи» [1248] . Не знаю, пересказал ли Красин англичанину и содержание своей депеши о встрече с генералом, которую он в тот же день направил Ленину, но, полагаю, если бы Леонид Борисович все же написал мемуары, то, скорее всего, в них это событие излагалось бы именно в той версии, которую услышал Ллойд-Джордж. Это его звездный час. Вообще-то очень многие люди, знавшие Красина, характеризовали его как «прекрасного рассказчика бесконечных встреч и историй из своей жизни» [1249] .

1247

Либерман C. Дела и люди. Гл. Х.

1248

Вопросы истории. 2002. № 2. С. 101.

1249

Любимов Н. Н., Эрлих А. Н. Генуэзская конференция: Воспоминания участников. М., 1963. С. 137–138. Цит. по: Эрлихман В. В. Леонид Красин. С. 328.

Здесь, в Лондоне, даже такой прожженный переговорщик, как Ллойд-Джордж, располагал крайне ограниченным пространством для маневра. Несмотря на то что Банк Англии отчаянно нуждался в пополнении золотого запаса, он не мог открыто пренебречь интересами огромного количества ведущих представителей британской деловой элиты, потерявших после октября 1917 г. свой сверхприбыльный бизнес в России. Хотя тот факт, что именно Красин, имевший огромный опыт работы в частном бизнесе, договорился о компенсации «Сименсу» за утраченные российские активы, вселял некоторую надежду на поиск пути к взаимопониманию. И пусть выплаты производились кредитными билетами в рублях, но именно это позволило концерну не препятствовать возобновлению работы на своих российских предприятиях.

Однако Ллойд-Джордж не терял оптимизма, вновь и вновь выражая свою уверенность в возможности достичь взаимоприемлемых условий соглашения, подчеркивая при этом чрезвычайную одаренность Красина [1250] .

7 июня 1920 г. состоялась новая встреча Красина и Ллойд-Джорджа, на которой последний в принципе, хотя и с некоторыми оговорками относительно персонального состава, признал право России на открытие своего торгового представительства в Англии и пообещал снять блокаду,

как только будут установлены торговые отношения. При этом британский премьер-министр весьма едко заметил, что российской стороне не требуется большой штат торгпредства, поскольку в советской системе все централизовано, в то время как с английской стороны действуют частные фирмы, многие из которых захотят иметь собственных уполномоченных в России.

1250

Lord Riddell’s Intimate Diary of the Peace Conference and after. Р. 204.

Умело воспользовавшись несколько неопределенной ситуацией в советско-британских отношениях и зная, что слухи о благосклонном отношении Ллойд-Джорджа к нему уже широко распространились среди чиновничьего аппарата, в какой-то степени гарантируя его сдержанность в попытках воспрепятствовать действиям советской делегации, Красин 9 июня легализовал учреждение торговой компании «Аркос» [1251] . Хотя фирма формально выступала как частное предприятие, но по существу являлась государственной конторой, учрежденной советским правительством в лице НКВТ. И главной задачей общества являлось воплощение в жизнь принципа монополии внешней торговли: все англо-российские сделки оформлялись только через «Аркос». Эта аббревиатура хорошо памятна многим и сегодня. Именно по этой причине я не буду подробно останавливаться на деятельности компании, уделю ей внимание лишь в той части, что непосредственно касается жизни и деятельности Красина. Почему жизнь и деятельность выступают как два отдельных элемента? Потому, что «Аркос» был не только объектом приложения труда Леонида Борисовича, но и источником обеспечения его личного комфорта и благосостояния его семей.

1251

«Аркос» — All-Russian Cooperative Society Limited (Arcos Ltd.). Компания со временем обзавелась не только собственным офисом в центре лондонского Сити, но и имела контролируемый ею банк «Аркос банкинг корпорейшн» (Arcos Banking Corporation Ltd; уставный капитал 700 тыс. ф. ст.).

К тому же не следует сбрасывать со счетов тот факт, что своим деловым подходом к решению вопросов, открытостью, доступностью для представителей прессы, которая особенно ценится среди репортеров, и отточенным чувством юмора Красин к тому времени завоевал чрезвычайную популярность у лондонских журналистов. А попадать газетной своре на перо тогда мало кто из министерских чиновников решился бы — нравы у пишущей братии, в отличие от нынешних времен, были другие. Многие из репортеров сочувствовали левым, в первую очередь лейбористам, которые горой стояли за возобновление торговли с Россией. Вот и проскочило. Потом лондонские бюрократы опомнились, но это потом.

А уже 10 июня 1920 г., именно в тот день, когда польские интервенты были вынуждены оставить захваченный ими 8 мая Киев, не забыв при этом взорвать уникальные по своей красоте мосты через Днепр и гордость киевлян, прекрасный Владимирский собор, Красина посетил уже неплохо знакомый ему по Копенгагену Фрэнк Уайз [1252] и, как следует из телеграммы Леонида Борисовича Чичерину, «официально, от имени Ллойд-Джорджа, заявил, что начавшееся наступление Врангеля предпринято вопреки воле английского правительства» [1253] . Далее визитер добавил, что «великобританское правительство отозвало своих представителей, бывших у Врангеля, и дало инструкции не оказывать Врангелю никакой помощи советами, деньгами, материалами и амуницией» [1254] . Красин, несмотря на сдержанный тон телеграммы, лично отнесся к словам Уайза с доверием, расценив их как признак того, что премьер-министр не хочет срыва переговоров. Несмотря на свое, казалось бы, невысокое положение в британской административной иерархии, Ф. Уайз благодаря приобретенному в годы войны опыту, когда он отвечал за поставки боеприпасов и вооружения союзной России, очень хорошо ориентировался в русских делах и пользовался особым доверием Ллойд-Джорджа. Но это все ощущения Красина, а реально ситуация складывалась не совсем для него благоприятно.

1252

Уайз/Вайз Фрэнк (Edward Frank Wise; 1885–1933) — британский экономист, активист Лейбористской партии, член парламента (1929–1931). Во время Первой мировой войны в 1914–1915 гг. являлся секретарем Англо-Русского комитета по снабжению (занимался закупкой боеприпасов). Затем сотрудник военного кабинета, Министерства продовольствия и Совета по торговле. Отвечал за переговоры по подготовке англо-советского торгового соглашения 1921 г., возглавлял межведомственную комиссию по России. Являлся советником и входил в близкое окружение Ллойд-Джорджа, которому был обязан карьерой. Поддерживал близкие отношения с Красиным. Занимал высокие посты в администрации по делам сотрудников государственной службы. Однако в марте 1923 г. из-за своей независимой позиции вступил в конфликт с властями и после увольнения занял пост директора лондонского торгового представительства Центросоюза (СССР). Работал в данной должности до своей смерти, несмотря на все проблемы в британо-советских отношениях. Всегда выступал за установление полных дипломатических отношений между Москвой и Лондоном. Часто бывал в СССР.

1253

Ленин В. И. ПСС. Т. 51. С. 430, примеч.

1254

Документы внешней политики СССР. Т. 2. М., 1958. С. 564.

Встречи следовали одна за другой, но дело не двигалось с мертвой точки.

13 июня 1920 г. Ллойд-Джордж, предвкушая отдых от напряженной государственной деятельности, как всегда, направился в гольф-клуб своего верного лорда Ридделла. Однако последний выглядел несколько взволнованным.

— Посмотри, Дэвид, что мне только сейчас доставили из редакции, — протянул он Ллойд-Джорджу серый листок никудышной послевоенной бумаги со срочным сообщением от одного из информационных агентств из Москвы.