«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России
Шрифт:
Ллойд-Джордж, наскоро пробежав глазами текст, вернул листок другу, не проявив особого интереса к его содержанию, и, как бы в глубоком раздумье, произнес, словно Ридделл должен был по глазам прочитать его прерванную мысль, чтобы уловить полный смысл фразы:
— …Переговоры с Красиным идут не очень успешно.
При этом он даже не пытался скрыть своего разочарования.
Но Ридделл как истинный газетчик хотел получить от собеседника, явно не настроенного и дальше развивать занимавшую его мысли тему, более конкретный ответ. Ему-то казалось, что новость о назначении Красина народным комиссаром только что созданного Наркомата внешней торговли России заслуживает внимания. Ведь Красин теперь не только глава торговой делегации, но и министр!
Ллойд-Джорджа подобная наивность друга, казалось бы, опытнейшего журналиста, даже позабавила. И он, поначалу нехотя, а потом увлекаясь с каждым новым глотком красного вина, пояснил, что Красин как был, так и останется в Лондоне. А этот шаг Москвы призван показать всем, что именно он будет теперь принимать решения о том, с кем торговать, чем торговать и на каких условиях.
— Ленин нам предложил договариваться с Красиным, если мы хотим получить то, что нам сегодня больше всего нужно…
Ллойд-Джордж не сказал, что именно необходимо сегодня Британии прежде всего. Но Ридделлу и так было ясно — золото!
При этом, посвящая друга в детали сложного процесса поиска компромисса, Ллойд-Джордж добавил:
— Вы знаете, Ридделл, в поведении
Последовала пауза, строго отмеренная тем временем, которое потребовалось политику, чтобы сделать два очередных глотка из бокала. Ридделл напряженно ждал, он понял, что сейчас услышит что-то очень важное, то, что он должен запомнить и передать потомкам. И интуиция газетчика его не подвела.
— Он все время оглядывается, как будто бы ожидает, что его пристрелят, — в каком-то тягостном раздумье произнес Ллойд-Джордж [1255] .
Британский политик даже не подозревал, насколько он прав. Ведь за действиями и поведением Красина следили не только британские спецслужбы. Не меньшую, если не большую подозрительность в отношении Красина проявляли не столько агенты советской разведки из числа сотрудников миссии в Лондоне, сколько местные коммунисты, располагавшие, надо признать, неплохими возможностями в то время. По линии Коминтерна в Москву шла информация, что Красин проявляет все большую уступчивость на переговорах с англичанами, постепенно склоняясь к чисто экономическим вопросам, отодвигая на второй план политическую проблематику [1256] . В тот момент, когда на советско-польском фронте дела складывались явно не в пользу Москвы, это было практически обвинением в предательстве. И Зиновьев как глава Коминтерна изо всех сил усердствовал, чтобы эта информация непременно становилась достоянием членов Политбюро ЦК ВКП(б).
1255
Lord Riddell’s Intimate Diary of the Peace Conference and after. Р. 204.
1256
Либерман С. Дела и люди. Гл. ХIV.
Все эти доносы приводили буквально в бешенство наркома иностранных дел Чичерина. У него, как и у М. М. Литвинова, были свои счеты с британской короной и вообще с английскими деятелями, в том числе с Ллойд-Джорджем, которому нарком никак не мог простить унижений, перенесенных во время задержания в Великобритании. Главное — его обменяли, словно какую-то вещь, на арестованных большевиками в России английских офицеров [1257] . Этот бартер Чичерина особенно оскорблял. Нежелание Красина продвигать идеи революционной экспансии практически в открытую трактовались как измена делу революции. Следует отметить, что, как утверждал первый советский торгпред в Италии, а впоследствии невозвращенец Нагловский, названными двумя деятелями список недоброжелателей Леонида Борисовича в советской верхушке далеко не исчерпывался: Красина ненавидели Зиновьев, Литвинов, Воровский, Карахан [1258] . Хотя, судя по личной переписке Красина, Вацлав Вацлавович Воровский [1259] из соотечественников пользовался его особым доверием. С ним Красин работал еще в фирме «Сименс-Шуккерт» [1260] (Воровский с декабря 1915 г. был ее представителем в Стокгольме). Именно Вацлав Вацлавович по заданию Красина через шведские каналы организует поставки, в том числе и контрабандным путем, всех необходимых для поддержания производства в России материалов и комплектующих, включая произведенные в Германии. Именно через него идут денежные потоки, подкрепляющие благосостояние и его, и шефа. Вот почему Красин доверяет Вацлаву Вацлавовичу, проверенному уже неоднократно на практике, важные личные финансовые дела, а в вопросах денег Леонид Борисович проявлял чрезвычайную осмотрительность и осторожность. Но чужая душа — потемки.
1257
Чичерин был освобожден из английской тюрьмы 3 января и прибыл в Петроград 18 января 1918 г.
1258
Нагловский А. Д. Леонид Красин // Новый журнал. 1966. № 82. С. 215.
1259
Воровский Вацлав Вацлавович (1871–1923) — внук участника Польского восстания 1863 г., родился в Москве в семье потомственного дворянина, в революционном движении с середины 1890-х гг. В 1905–1907 гг. участвовал в обслуживании нелегальных транспортных путей РСДРП. Перед Первой мировой войной жил в Петербурге, работал в АО «Электросила», а затем в фирме «Сименс-Шуккерт». Осенью 1915 г. сменил близкого друга Красина Б. С. Стомонякова на посту руководителя Стокгольмской конторы этой фирмы. В апреле 1917 г. введен в Заграничное бюро ЦК РСДРП(б). С декабря 1917 по 31 января 1919 г. советский полпред в Швеции. В 1919–1921 гг. работал в Госиздате, а с 1921 по 1923 г. был советским полпредом в Италии. Погиб в результате покушения.
1260
«Сименс» (Siemens) — германская электротехническая фирма, тесно связанная с такими банками, как Дармштадтский банк, «Дойче банк», «Дисконто гезельшафт», Дрезденский банк. В 1898 г. ею создано русское АО «СименсГальске», а в 1913 г. — русское АО «СименсШуккерт». Несмотря на то что к крупнейшим акционерам этих двух фирм принадлежали дочери Карла Сименса: Шарлотта, являвшаяся женой близкого ко двору Николая II барона Александра Александровича Буксгевдена, и Мария, вышедшая замуж за барона Гревеница, тоже принадлежавшего к дворянской аристократии царской России, — в начале Первой мировой войны обе фирмы были признаны германскими и ликвидированы, а в 1917 г. на их основе создан объединенный концерн «Сименс».
Чичерин был буквально одержим идеями почти что личной мести британской короне, рассматривая возможность продвижения революционного пожара, пусть пока в виде расширения идейного влияния коммунистов на массы стран Востока, находившиеся, хоть и неформально, под большим, сравнимым по степени воздействия с колониальным, влиянием Лондона. Всеобъемлющая жажда вендетты полностью поглощала его. Он просто фонтанировал идеями расширения нашего если не политического, то хотя бы экономического присутствия в Афганистане, Турции и особенно в Иране, где советские войска прямо поддержали местных сепаратистов-националистов, которым к тому же очень симпатизировали коммунистические лидеры в Баку. И для этого Чичерин не пожалел бы ничего: ни царского золота, ни жизни русских парней-красноармейцев.
Несколько забегая вперед, отмечу, что вскоре даже у Сталина эта одержимость Чичерина стремлением влезть в британские колонии и полуколонии стала вызывать раздражение. Видя затратность, вопиющую торгово-финансовую неэффективность
1261
«Вождь»: И. В. Сталин в документах и фотографиях, 1917–1953: в 5 кн. М., 2019. Кн. 1. С. 150.
Не будем забывать: Сталин стоял тогда во главе Рабкрина [1262] (а «из всех наркоматов это были наименее шумные, наименее приходившие в контакт с внешним миром» люди [1263] ) и уже тогда начинал понимать, что швыряние в топку котла мировой революции столь легко доставшегося большевикам царского золота есть путь в никуда. И что без возрождения национальной промышленности, в первую очередь тяжелой, Советской России не выжить. Пройдет совсем немного времени, и он будет буквально бредить идеями индустриализации страны. Личный опыт участия в Гражданской войне убедил его в решающем значении наличия у войск тяжелого вооружения, прежде всего мощной артиллерии. Он прекрасно знал, что без существования собственной развитой военной промышленности обеспечить уверенную боеспособность армии невозможно. И только в этом смысле золото имело для него ценность «Если станки не могут быть своевременно заказаны, то в случае войны золото их не заменит» [1264] , — вспоминал свои беседы с Иосифом Виссарионовичем легендарный «сталинский» нарком боеприпасов Борис Ванников [1265] .
1262
Рабкрин/РКИ — Рабоче-крестьянская инспекция. Создана 7 февраля 1920 г. вместо Наркомата государственного контроля, который возглавлял Сталин. Он же возглавлял РКИ до весны 1922 г. Расформирована в 1934 г.
1263
Либерман С. Дела и люди. Гл. VIII.
1264
Ванников Б. Л. Записки наркома // Знамя. 1988. № 2. С. 155.
1265
Ванников Борис Львович (1897–1962) — выходец из рабочей еврейской семьи, видный организатор советской военной промышленности. Народный комиссар вооружения СССР (1939–1941), народный комиссар боеприпасов СССР (с февраля 1942 по январь 1946 г.). С августа 1945 по 1953 г. занимался организацией производства ядерного оружия.
Но вернемся в летний уютный Лондон (а этот город летом действительно очень приятный, знаю по своему личному опыту). Самое печальное — Ллойд-Джордж прекрасно понимал, в какой непростой ситуации находится его главный партнер по переговорам: «Красин попал в очень сложное положение. Чичерин, министр иностранных дел, делает все от него зависящее, дабы не допустить заключения соглашения». Участвовавший в переговорах глава межведомственной комиссии по России Фрэнк Уайз, пусть и представлявший в настоящий момент Департамент по контролю за качеством продовольствия, но прекрасно ориентировавшийся в российской политике и нравах ее бюрократического аппарата еще с царских времен, весьма скептически смотрел на перспективы договориться. Критики Красина в Москве, отмечал Уайз, довели его до того, что он готов лететь в СССР, чтобы защитить свою позицию на переговорах [1266] . Красин, как никто другой, понимал, что необходимо заканчивать войну. И как можно скорее отказаться от бредовых идей мировой революции. Надо договариваться с капиталистическими странами, иначе изнуренной двумя войнами России выжить будет крайне сложно. Это понимание пришло к нему задолго до того дня, когда он сел за стол переговоров с Ллойд-Джорджем. «Нельзя без конца расходовать металлы, топливо, порох, губить лошадей и скот, кормить здоровых лоботрясов, вместо того чтобы кормиться от их работы, без конца печатать бумажные деньги», — делился он с женой своими мыслями в одном из писем еще в феврале 1919 г. [1267] Именно поэтому Красина буквально приводили в бешенство постоянные заявления НКИД, в которых подчеркивался приоритет политической составляющей его миссии в ущерб торговым связям, достижению прогресса в установлении которых посвящалась вся его деятельность в Лондоне.
1266
Lord Riddell’s Intimate Diary of the Peace Conference and after. Р. 206.
1267
Вопросы истории. 2002. № 3. С. 79.
Ко всем этим политическим вопросам примешивалась и личная неприязнь между двумя советскими деятелями, уходящая своими корнями еще ко временам первой русской революции. Красин никогда не мог простить «перекрасившемуся» меньшевику участия в расследовании обвинений в его адрес по поводу возможных злоупотреблений финансами партии и причастности к операциям с фальшивыми деньгами. Тогда Ленину удалось замять скандал [1268] . К тому же Красин был невысокого мнения о деловых качествах оппонента, подчеркивая в письмах к жене, что «Чичерин соперничал в глупости своей политики с Троцким» [1269] . Такое замечание, которое не составляло секрета для Чичерина, особенно его задевало, поскольку он сменил Троцкого на посту наркоминдела. На эти дрязги накладывались и разногласия, которые все чаще возникали между Красиным и Чичериным по вопросам внешней торговли, где глава ведомства иностранных дел чувствовал себя обойденным более удачливым соперником. «Дипломатия пожирает торговлю», — как-то с горечью заявил Красин в особенно тяжелый для себя момент жизни [1270] .
1268
Фляйшхауэр Е. И. Русская революция. С. 46.
1269
Вопросы истории. 2002. № 2. С. 108.
1270
О’Коннор Т. Э. Инженер революции. С. 214.